Александр Смирнов - Спецслужбы времени Страница 9

Монах удивленно посмотрел на Семена Федоровича. Хотел было поинтересоваться, почему тот так считает? Сдержался. Как-никак Костомаров – военный и знаком, скорее всего, не понаслышке, с методами осады крепостей.

– Ладно, оставим несколько монахов, а сами пойдем служить вечерню…

– Вы не возражаете, если я перед боем вздремну? – спросил Щукин.

– Не возражаю, – ответил за Гермагена игумен Михаил, он вновь поднялся на колокольню.

Беспечность священника поразила путешественника. Семен Федорович вздохнул и посмотрел, как игумен медленно стал спускаться с колокольни по винтовой лестнице. Щукин хотел было последовать за ним, но передумал, решил немного задержаться. Он еще раз посмотрел в бинокль и только после этого спустился на площадь.

Пора было выполнять задание зятя, но для начала стоило бы выспаться чуть-чуть. У самой кельи Щукин встретил Егора Тимофеевича. Тот был разочарован, что штурм не начался.

– Я думал, удастся мне поквитаться с краснопузыми, – вдруг заявил тот, – столько лет ждал повода. Они ведь, гады, сына моего младшенького убили… Может, выпьем перед смертью, – предложил неожиданно тот, вытаскивая из-за пазухи флягу.

– Увольте, Егор Тимофеевич, – проговорил Семен Федорович, – с удовольствием бы, да вот только хочу, чтобы утром голова была свежей. Да и умирать нам рановато, есть у нас еще в этом мире дела.

– Ну, как изволите, – молвил крестьянин, и направился в свою келью.

Ночь опустилась на монастырь. Иноки, кроме тех, что дежурил на стенах, мирно спали в ожидание завтрашнего сражения. На фоне черного неба пролетела, размахивая крыльями, летучая мышь, где-то за стенами в ближайшем лесу прокричал филин, громко и тоскливо.

Похолодало. Милиционеры расположились в неразрешенных за последние годы зданиях за пределами обители.

С колокольни донеслось тихое пение монаха.

Щукин открыл глаза. Минут пять пролежал вот так, прислушиваясь к происходящему. Наконец поднялся с кровати, подошел к единственному окошечку и попытался выглянуть на улицу. У него ничего не получилось.

«Ну, и бог с ним, – подумал он, бросить взгляд на часы, – пора!»

Накинул пиджак на плечи, и, стараясь не шуметь, вышел из кельи. Осторожно пробираясь по двору обители, он то и дело останавливался, чтобы убедиться, что все идет как задумано. Добрался до входа в подземелье и медленно побрел по пустынному коридору. Наконец увидел, впереди, небольшую комнату. Он не удивился бы нисколько, если бы у входа в нее стоял инок с винтовкой, да вот только, та не охранялась.

«Неужели так и оставят, – подумал Щукин, – нехорошо!»

Затем мысленно отругал монахов за беспечность, но, подойдя ближе, Семен Федорович понял, что недооценил затворников. Дверной проем уже стали закладывать кирпичами, положили у самой земли несколько рядов. Тут же стояло корыто и мешок с цементом. Вроде все делалось по уму, но больно медленно. Словно и не стоит за стенами обители враг.

«Хорошо, что дверь внутрь открывается, и не успели монахи начатую работу доделать». – Подумал Семен Федорович, достал из-за пазухи масленку. Он, несколькими каплями смазал петли двери. Постарался ее открыть, и это удалось.

«Не заперто».

Щукин вошел в помещение и втянул в себя воздух. Как и в том домике, где хранилось оружие, тот пах плесенью и сыростью.

– Погибнет все тут, – произнес Семен Федорович, – ой, погибнет. Если не от воды водохранилища, так от этой «загробной» сырости.

Подошел к ящикам, что лежали аккуратно сложенными у стены. Попытался поднять.

– Тяжело, – выдохнул он, – но унести смогу.

Вышел из кельи, и с массивной ношей добрался до потайного выхода из обители. Положил ящик в траву, вернулся за следующим. Такую операцию он проделал восемь раз, после чего вновь вернулся к хранилищу и закрыл дверь.

Где-то поблизости раздались голоса монахов. Среди них он узнал игумена.

– Вы должны замуровать келью к рассвету, – ругал он иноков, – а вы братья работу недоделанной – бросили. Нехорошо! У меня такое чувство, что оборона продлится недолго. Каким бы не был специалистом в военной области Костомаров – монастырь все равно нам не удержать. Так что давайте замуровывайте проход, и постарайтесь это сделать так, чтобы утром во время штурма были на стене! Обитель должны защищать все! От простого монаха – до служки, что недавно пел как соловей в церковном хоре. Да прилежно молился богу.

Не дожидаясь, когда появятся монахи, Семен Федорович, скользнул в проход и скрылся в темноте. Уже подходя к выходу, он услышал, как стучат мастерки.

Часть ящиков Щукин дотащил до машины и погрузил их в кузов, другую часть спрятал недалеко от входа. Затем, включил двигатель и выехал в сторону землянки. Там он сделал свое дело и вернулся на автомобиле к монастырю. Повторил операцию с ящиками, еще раз. Замуровал вход в «хранилище». Уже у стен обители подумал, что стоило бы прыгнуть в будущее и посмотреть, как изменился холм. Можно было бы вернуться в свое время, но Семен Федорович, дал себе слово, что останется с монахами до конца. Да и выспаться хотелось, а зять, он пока сокровища на свет божий из землянки не извлечет, не даст это сделать, а тут какая-никакая кровать.

Проходя мимо тайной комнаты, он заметил, что вход в нее уже замурован. Стена отштукатурена так, что проходящий мимо человек вряд ли догадается, что здесь была когда-то дверь. Если удастся задержать внутренние войска, то скоро это все подсохнет, и тогда трудно будет вообще что-то найти.

Десятый день в прошлом.

Разбудил Щукина Егор Тимофеевич. Удивительно, но после вчерашнего, он был трезв как стеклышко.

– Просыпайтесь, Семен Федорович! – Кричал он, теребя путешественника за плечо, – Посыпайтесь! Начинается!

– Что начинается? – не смог сначала понять Щукин. Из головы вдруг вылетело, что он находится в прошлом. Всю ночь снилась дочь и внучек. – Что началось? – переспросил Семен Федорович.

– Осада началась, – проговорил крестьянин, опускаясь рядом с ним на кровать. – Я думал, может, обойдется… Ан нет.

Сон как рукой сняло. Щукин поднялся с кровати. Надел сапоги, пиджак, но к дверям подходить не стал, а сперва направился к бойнице, через которую с трудом пробивались солнечные лучи. Семен Федорович тяжело вздохнул, взглянул на Егора Тимофеевича и произнес:

– Ну, тогда на стены.

Под стенами подразумевались коридоры жилых помещений монастыря.

Проверив готовность монахов, Щукин вместе с Тимофеевичем поднялся на колокольню.

Пейзаж за стенами обители изменился. Догорали костры. То тут, то там сновали огпушники. Чуть справа от школы стоял небольшой английский танк. Такой махиной можно любые ворота снести. У Семена Федоровича вдруг промелькнула мысль, как это монахи смогут его остановить? А ведь они это сделают.

– Эх, если у них и руководство толковое, то мы тут и дня не продержимся, – прошептал Семен Федорович, протирая рукой лоб, на котором проступили липкие капли пота.

– Все толковые погибли в гражданскую войну, – молвил Тимофеевич.

«Или погибнут от рук своих же товарищей через десять лет», – подумал Щукин. Вслух же произнес:

– Это хорошо, что они артиллерию с собой не прихватили. Танк, с Божьей помощью, – Семен Федорович решил использовать в своем разговоре такой оборот, – как-нибудь одолеем. Слава богу, у них – пулеметы, а не пушка. Вот если бы у него ствол был, как у Т-34… – Щукин вдруг замолчал, понимая, что сболтнул лишнее.

К счастью никто из окружающих, кроме настоятеля не заметил оговорку. Только игумен как-то странно на него покосился. Хотя, решил Семен Федорович, откуда ему знать о танках, которые появятся, только через тринадцать лет. Бог с ним с настоятелем, – подумал путешественник и продолжил разъяснять диспозицию, давая советы, как монахи должны поступать в той или иной ситуации. Жаль, что зять ничего Семену Федоровичу перед путешествием в прошлое, никаких подробностей об английском танке не сообщил.

Внимание отвлек шум работающего двигателя. Семен Федорович прекратил разговор, взял бинокль и взглянул туда, откуда доносился шум. Танк начал медленно двигаться в направлении ворот. По сторонам – два броневика. Иноки закопошились, а Щукин, словно завороженный не отрываясь, смотрел на происходящее.

Монахи поступили, как их учил путешественник. Когда танк оказался на доступном для поражения расстоянии, в него полетели гранаты. Прозвучало несколько взрывов. Застрекотали на соседних крышах соборов пулеметы. Броневики ответили стрельбой. Несколько гранат, брошенных иноками, упали под гусеницы «англичанина», пара ударилась в башни. Вновь взрывы и танк запылал. Из открывшегося люка стали вылезать красноармейцы. Они спрыгнули и устремились в сторону школы. Отбежав несколько метров, служивые упали на землю. Раздался взрыв.