Василий Лягоскин - Дома мы не нужны. Книга третья. Удар в спину Страница 9

Волшебству Де не доверял ни в каких его проявлениях, а этому, инородному… Нет, он лучше пойдет и заколет копьем одного из тех оленей, которые совершенно бесстрашно пасутся недалеко. И пусть незнакомцы сами травятся своими волшебными кушаньями.

Незнакомцы травиться не захотели. Один из них сгрузил какой-то серый камень; сгрузил чрезвычайно легко для камня такого объема. Или парень-чужак был невероятно силен, или этот идеально ровный камень был сродни тем, что приносили из дальнего племени – пористый, легкий; которыми иногда терли его ступни, покрытые толстой ороговевшей кожей, низшие девушки.

На камень села очередная красавица. Эта смотрела на не-зверей, особенно на высших, с заметным испугом – и Де это понравилось. Значит, незнакомцам тоже ведом страх и сомнения. Он даже оглянулся, чтобы поделиться таким наблюдением с вождем, но тому было не до правнука. Денат с мистическим ужасом на лице не отводил глаз от плюгавенького незнакомца – того, что привел сюда верблюда. Незнакомец и сейчас стоял рядом с горбатым животным, бесстрашно держа рукой веревку прямо у рта зверя, жующего свою вечную жвачку.

Молодой высший тоже вгляделся в его круглое лицо. Совершенно обычное… нет, необычное в своей чужеродности, но такое же, как у его соплеменников лицо, с детской непосредственностью и любопытством рассматривающее не-зверей. Вот его взгляд остановился на Де и тот тоже вздрогнул! Не от страха – какой страх мог привнести в мир не-зверей этот коротышка – от неожиданности. Потому что в лице незнакомца явственно проступило что-то знакомое; мистически знакомое, сидящее в самом нутре высшего, отчего Де захотелось припасть к этой тщедушной груди.

И в это время мир заполнило нечто божественно прекрасное – девушка на камне развернула что-то блестящее, большое; с черной кожей посредине, сложенной аккуратными складками, которые складывались и раскладывались и, наверное они-то и исторгали наружу удивительные звуки, какие ни один не-зверь никогда не слышал.

Потом в груди защемило, потому что звуки стали печальными настолько, что Де забыл и об Охотнике, и о прадеде, даже о Спящем боге, появления которого так страшился и ждал. К чудесной мелодии присоединился голос – такой же чистый и печальный. Молодой высший закрыл глаза и не заметил, лишь ощутил по шуршанию одежды, как его обходят соплеменники, точнее соплеменницы, потому что когда черная кожа замерла, а вслед за ней пропали и волшебные звуки, и голос еще одной чужачки – той самой светловолоски – между Де и девушкой на камне выстроилась целая шеренга низших девушек. И они явно ждали продолжения зрелища, не обращая никакого внимания на высшего.

Будущий вождь не успел возмутиться – черная блестящая кожа снова развернула свои складки, и грусть опять охватила душу парня; а когда к голосу светловолоски присоединились не такие мелодичные, но старательные и проникновенные голоса соплеменниц, он вдруг явственно представил себе реку с чудовищем в водах и охотника, который никак не может перебраться на другой берег, где ждет его любимая девушка…

Кожаные складки замерли; растаяли в тишине и божественные звуки. Те немногие подвывания не успевших остановиться соплеменниц теперь только терзали слух. Но вот умолкли и они, и все повернулись к незнакомцам, вылезавшим из большой черной хижины, неведомо как появившейся в тылу племени. От нее резко пахло – той самой темной тягучей жидкостью, озеро из которой племени пршлось обходить руку ночей назад. Лай даже сунул руку в нее, за что получил по затылку от каждого из высших.

Хижина на таких же круглых непонятных штуковинах нестерпимо блестела на солнце и была – Де почуял это нутром – металлической! И на вылезших из нее чужаках и чужачках тоже было достаточно металла, а еще – высший не верил своим глазам – на боку у первого, шагнувшего к не-зверям, висел какой-то предмет, явно сотворенный из того же чудесного материала, что и рукоять Молота.

Но этот незнакомец подождет! Гораздо опаснее выглядит тот, что вырос за его спиной. Вот этот может сравниться статью с высшими. Конечно помельче его самого, и какой-то слишком… ну красивый что ли, стройный и утонченный. Великий охотник! Вот сейчас и посмотрим, кто кого. Де ухватился покрепче за рукоять Священного молота…

Глава 3. Полковник Кудрявцев. Сила есть – ума не надо!

– Кого-то он мне напоминает, – остановившийся рядом с командиром Никитин показал на высокого старика, опиравшегося всей массой на крепкий посох, – Велеса, или, может, Чернобога?

– Ты, Толик, наших древнеславянских богов не оскорбляй, – возразил ему профессор Романов, – я бы сам назвал этого «товарища» Франкенштейном.

– Точно, – обрадовался подсказке тракторист, – они все трое какие-то… ненатуральные. Клоны. Только больно громадные. С такими наверное даже Марио не сладит.

– С кем это я не слажу? – рядом нарисовалась внушительная фигура Грассо – пока еще Грассо. Полковник совсем не удивится, если в лагере скоро появится еще один Ильин. С Ирины станется.

А итальянец признался:

– Да, таких парней я еще не встречал, – он показал пальцем на самого младшего из великанов – того, что сжимал в руках огромный молот.

– Даже если это орудие было из обыкновенного железа, весить оно должно никак не меньше двух пудов, – решил Кудрявцев, – но это не железо. Железо так ярко сверкать не будет. Или эти дикари научились изготавливать нержавейку?

Командир быстро оглядел ближайших «гостей» и поразился. Этот громадный молот был единственным металлическим предметом у них! По крайней мере сам он металла в руках дикарей больше не увидел. Не углядел и много из того, что должны были иметь при себе чужаки. Из оружия – ничего метательного; только нескладные тяжелые копья с каменными наконечниками; ножи – тоже каменные; никаких украшений на женщинах и девушках, а ведь это женщины! Забитые какие-то, командир даже сказал бы слабоумные – все поголовно – если бы не видел, что дебильное выражение на вполне себе европейского типа лицах скорее напускное, прилежно наложенное согласно каким-то нелепым правилам и законам. И сквозь него нередко пробиваются острые осмысленные взгляды; а сквозь неприкрытый страх проглядывает обычное человеческое любопытство.

Не человеческое! Ведь это неандертальцы. И командир, как бы не хотел преодолеть иррациональное чувство, признался себе – он никогда не признает эти существа за своих. Рядом опять заворчал тракторист:

– Товарищ полковник, вам не кажется, что тут собрались одни дебилоиды. Как сказал бы один известный юморист: «Идиотов куски».

– Нет, – профессор Романов на этот раз оказался наблюдательней, – по-моему, они просто притворяются. Маски надели этих твоих… дебилоидов.

– Точно, – поддержала его Таня-Тамара, – и маски эти им надоели. Посмотрите вон на того парнишку.

Командир проследил направление ее пальца. Рядом с младшим великаном, теперь играющим небрежно своим «молотком» и не сводящим взгляда от разведгруппы, стоял еще один парнишка, вдвое меньший размерами. И этот, как видно, свою маску сбросил окончательно. На круглом лице играло жгучее любопытство и он явно был не против подойти познакомиться; вот только взгляды, которые он бросал на великанов – на молодого соседа, а пуще того на старика, застывшего мрачной скалой посреди своего племени, показывали – без их разрешения этот малыш не сделает вперед ни шагу.

– А разрешения такого не будет, – понял командир, всмотревшись, в свою очередь в лицо старого вождя, изборожденное глубокими морщинами, – и все таки он на кого-то похож; может картину какую видел или статую?

А вниманием тем временем опять завладел молодой великан.

– Хо! – крикнул он громко, и добавил несколько каркающих звуков.

Перевести эти слова – если это действительно были слова – не мог даже профессор Романов. Но и без перевода было понятно – это вызов. И среди людей нашелся смельчак, принявший его. Марио, конечно. Кудрявцев не стал останавливать парня, только предупредил:

– Ту там осторожней, с кувалдой. Не смотри, что она тяжеленная – этот громила ей как тросточкой может работать.

– Ничего, – засмеялся итальянец, – меня уже били по голове дубинками. Живой, как видите.

Ирина дернулась было вслед за мужем, но ее задержала рука командира, а больше его команда:

– Оксана, Бэйла – страховка… А ты, – он повернулся к Ильиной, – дай мне одну обойму.

Ирина, не сводя глаз с Марио, вытянула из подсумка обойму с патронами к «Вепрю» и положила ее на ладонь полковника, который, благодарно улыбнувшись, начал их выщелкивать. Марио и его соперника он, конечно же, не выпускал из виду. Потому и кивнул еще раз, когда неандерталец вдруг издевательски ухмыльнулся и отбросил свой молот в сторону. Туда тут же метнулся его мелкий напарник; теперь его лицо заполнял неприкрытый ужас – видно это орудие было для дикарей священным. Вот и лицо старого вожака совсем закаменело, и любопытство на многих других лицах опять сменило скудоумие.