Сергей Буянов - Это ЦТК! Страница 9

Доцент решил не торопиться, обдумать свои действия. Он повернулся спиной к двери зала, чтобы прошагать на кухню. И вновь сделал открытие, тряхнувшее его градом пота. На телефонной полочке лежала шляпа – вполне мужская, с широкими полями. Вот-те, раз! Выходит, эта женщина забрела в квартиру с мужем. Или заблудились, или сам их пригласил. В любом случае, безобразие продолжалось.

Хлопин на цыпочках прокрался в собственную кухню. К удивлению, на столе ни крошки, ни стакана с недопитым. Солонка, заварник и сахарница. Грязная посуда аккуратно складирована в раковину. Вилки-ложки отдельно, тарелки отдельно. Стопочки, отмытые до блеска, стояли вверх донышком на подоконнике.

Александр Юрьевич вздохнул, включил электрочайник. Вряд ли кофе поможет, но от чего бы ни попробовать?

В голове застучал пульс. Мерный грохот мало-помалу разгонял туман. С каждым ударом прояснялось по эпизоду вчерашнего вечера. Разговор с Натальей, похоже, телефонный. Уже хорошо. Никаких уличных хулиганов и их оппонентов в виде стражей порядка. Здоровый детина в камуфляжной форме, пиво в супермаркете… Во дворе луна, яркие звёзды и снова пиво. Пенистое, тёплое, противное. Почему пиво? Хлопин этого понять не мог, объяснить – тем паче. А уж откуда у него в квартире парочка – без понятия. Либо познакомился где, либо зашли в открытую дверь.

– Чушь! – сказал он вслух, испугавшись собственного голоса. Хлопин поднялся на ноги, хлопнул себя по коленям. Чего бояться в собственной квартире, уж на этот счёт у Хлопина сомнений не было.

Он отключил в прихожей тусклое бра и врубил общий свет. Хлопин вошёл в комнату, щёлкнул выключателем. Так и есть! Вот они, родные, под одеялом!

Никто не шевельнулся. Мёртвые что ли? Коленки Хлопина затряслись. Он пробежал к входной двери, проверил. Закрыто на ночь. Причём защёлка фиксатора на замке утоплена. А сделать это мог только хозяин, Хлопин всё никак не мог вызвать мастера, чтобы привести замок в порядок. Заедала кнопка-фиксатор. Нужно было сначала слегка вдавить её, затем, вынимая, пошатать вправо-влево и на противоходе сильно вдавить внутрь. После скрежещущего щелчка, замок клинил намертво. Только после замысловатых действий в обратной последовательности можно было выйти из квартиры. Защёлкой Хлопин пользовался редко, по выходным дням, когда утром не нужно, сломя голову, выскакивать из квартиры.

Итак, что имеется? Доцент присел на пуфик у двери. Два незванных гостя, или нет: один гость с женщиной. Две подушки и одинокий силуэт под одеялом. Неужели они и спят так, друг на дружке? Похмельный хохоток вырвался у Хлопина. Он машинально поднёс ладонь ко рту, но резко откинул руку. В самом деле, кто к кому забурился?

– Пора и честь знать! – громко сказал Хлопин, возвратившись в зал.

Тишина.

Хлопин разозлился. Отбросив все приличия, он потянул одеяло. На стыке двух подушек лежала плешивая голова с усами и недельной щетиной. Продолжая действовать решительно, Хлопин стянул одеяло до пояса. Открылась волосатая грудь и живот раздутым шариком.

Никакой женщины не было!

– Ты что сделал с нею? – спросил Хлопин, поглядев на часы. Надо же, половина седьмого. Столько времени ушло на бесплодные мудрствования. Нужно было сразу войти и проверить своих «гостей»!

Мужчина всхрапнул.

От сердца отлегло. Живой! Но где эта женщина, где эта мускусная самка? Двери балкона закрыты наглухо. Там складировались когда-то нужные и необходимые вещи так, что трезвому можно переломать обе ноги.

– Где баба твоя? – потеряв терпение, Хлопин толкнул мужика в плечо.

Спящий шевельнулся, сделал попытку повернуться лицом к стене, от чего показал грязную простынь после контакта с его телом. Хлопин переморщился. Бомж!

– Откуда ты появился, кто ты?

– Много вопросов, – пробурчал мужик, протирая глаза.

Хлопин заметил, что на руках, впрочем, как и на теле, ни одной наколки. Похоже, бомж недавний, но, судя по асцитичному животу, здорово спившийся.

– Так отвечай по одному, чтоб не спутаться!

– Хлопин! Не наезжай! Мы вчера побратались, забыл?

– Слушай, братан, где баба?

– Ты что?! – гость резко сел. – Ничего не помнишь?

Ноги Хлопина подкосились, он плюхнулся на край дивана.

– Наталью мы это… – мужик щёлкнул пальцами, – по очереди оприходовали и того…

– Чего, того!!!

– Растворили в твоём суперрастворе и спустили в канализацию!

– Да ты что?! – Хлопин рванулся к подоконнику. Термостат стоял на месте. Только вот, зажимы были раскрыты! Александр Юрьевич откинул крышку и облился потом до колен – колбы с вытяжкой не было!

– Не пугайся так, Хлопин, – утешающее сказал ночной гость. – Никто нас не видел, не знает…

– Да ты хоть понимаешь, что произошло?!

– Будь спок! – бомж хлопнул по плечу доцента. – Я могила!

– Где вытяжка? – Хлопин стоял босым посредине комнаты, в кожаном френче, часто моргая.

– Дрянь я бы сказал, ещё та!

– Это ты о ком?

– Настойка твоя, Хлопин!

– Так что мы с нею сделали?

– С Натальей?

– Тьфу ты! С вытяжкой!

– Хлопин, ты бы вспомнил…

– Ничего не получается! – Хлопин упал в кресло, обхватил голову руками.

– Хотя бы, как меня зовут! Ведь с незнакомыми бомжами не братаются, не так ли, доцент Хлопин?

– Сидор! – выкрикнул Хлопин, всплывшее в голове имя.

– Вот, другое дело! – ободряюще сказал бомж. – А то ты да ты, я ж не Иван Кузьмич, что ты мне тычь!

– Сидор, ты чего такой радостный? Человека убили, изнасиловали, вытяжку вылили в унитаз!

– Опосля в рояль насрали, чудно время провели!

– Сидор! Я сейчас звоню в милицию!

– Для чего? – встрепенулся Сидор, прыгая в одной штанине. Джинсы его были почти новыми, только на одной коленке темнело жирное пятно. Наверняка, выбросили на помойку в элитном районе.

– Сдам тебя властям. За нарушение неприкосновенности жилища и убийство твоей подруги!

– Перестань, Александр Юрьевич! Я пошутил. По-шу-тил!!! Всё в порядке. Пили вдвоём, много болтали, ничего больше!

– Так, а это… – Хлопин повернул голову в сторону прихожей. В следующий момент он всё понял. Кашемировый плащ бомж нашёл на той же помойке, где подобрал джинсы.

– Я пошутил, прости меня, дурака! Пока ты отключился, я немного похозяйничал у тебя.

– Заметил, – отмахнулся Хлопин, вспомнив о посуде в раковине.

– Не осуждаешь?

– Шёл бы ты домой.

– А ты посмотри на часы, доцент! Уже люди встали. Ненароком увидят меня, выходящего из твоей квартиры, грязного и оборванного. Что тогда? Почище будет, чем я наплёл похмельную байку!

– М-да.

– Да ты не бери в голову, Александр Юрьевич! Как стемнеет, выставишь меня в шею. Ни одна душа не узнает о твоём знакомстве с человеком из подворотни!

– Слушай, Сидор, ты кем был в прошлой жизни? Что-то ясно выражаешься, складненько так. Не писателем?

– Ха-к-ха! – закашлялся в смехе Сидор. – Будь я писателем, или поэтом, никто не осудил бы за пьянство. Я всего лишь скромный учитель словесности.

– И сейчас?

– Ты про прошлую жизнь спрашивал, – Сидор скрестил руки на груди и надул губы.

– Так, что ты ещё натворил, пока я спал? Куда дел вытяжку?

– Я же сказал, что дрянь твоя вытяжка! А так рекламировал, так пиарил!

– Выпил?

– Ну да. А градусов нуль по Фаренгейту!

– То есть, отрезвел разом? – глаза Хлопина загорелись.

– Не то чтобы очень, но уснул, как младенец.

– И всё же зря ты выпил реактив, как бы я его не хвалил.

– И я того же мнения, – вздохнул Сидор, опустившись на край дивана. На его лбу появились крупные капли пота. – Но извини, хозяин, парфюмерии путней я не обнаружил.

– Так ты и сейчас желаешь ещё чего-то выпить?

– Да, – вздохнул, сокрушаясь, Сидор.

– Есть столичная водка из старых запасов, – развёл руками Хлопин.

– Всё лучше, чем «Кинзо».

– Наливать? Или перетерпишь до обеда?

– Не-е! Я, хозяин, с места ни шагу без горючего. Извини.

Хлопин подкатил к дивану журнальный столик, достал вымытые гостем рюмки. В холодильнике нашлась банка шпрот, в хлебнице почему-то три буханки и батон! Александр Юрьевич порезал батон тонкими ломтиками, подал к столу. За это время гость хапнул рюмашку и налил следующую.

– Ты, наверное, не будешь? – робко спросил он, указывая взглядом на пакет сока.

Хлопин кивнул. Иногда и бомж подаёт умные мысли. Александр Юрьевич плеснул себе апельсинового сока, чокнулся с гостем и залпом опустошил рюмку.

– Хорошо? – спросил Сидор, морщась после выпитой водки.

– Ещё бы! – Хлопин прошёл к шкафу, вынул пару таблеток аспирина, вкинул их в рот и запил соком.

– Вот так наша профессура спасается от похмелья, – заметил Сидор, наливая водку в свою стопку.

Доцент промолчал. Говорят же, не было печали! Угораздило же приютить бомжа, который возьми да и выпей изобретение жизни. И прав же, на все сто! Выпустить его можно только ночью.