Стивен Кинг - Истории Хейвена (Томминокеры - 2) Страница 9

"Хиллман Ричард Браун, 1978-1983 Ушедший слишком рано".

"Хиллииииии!"

Хилли повернул голову на крик матери, прозвучавший громче пожарной сирены, отчего и упал со своих санок, как раз перед тем, как их вынесло на шоссе. Спуск был заасфальтирован, следовательно, и слой льда на нем был довольно тонкий, так что Хилли Брауну никогда бы не сошел с рук подобный трюк, если бы Милосердный Господь не благословил его, как обычно он благословляет наиболее непоседливых, шустрых и неосторожных детей - благословил удачным падением. Хилли сломал левую руку чуть выше локтя и разбил лоб; все это вместо ужасных увечий, на которые он сам себя обрек.

Снегокат вылетел на середину шоссе. Водитель бензовоза Веббер Фюел среагировал раньше, чем успел заметить, что в санках никого нет. Он резко крутанул руль, и его грузовик провальсировал в сугробах с неподражаемой грацией слона, исполняющего роль из балета "Фантазия". Он живописно завалился в канаву и прочно улегся на один бок. Через несколько минут водитель выбрался через свободную дверцу и бросился к Мэри Браун, оставив поверженный грузовик лежать на покрытой снегом полянке; и, подобно мертвому мастодонту, орошать землю, но не кровью, а дорогим горючим, хлеставшим из всех трех открывшихся люков. Мэри бежала к дому со своим потерявшим сознание отпрыском, причитая и заливаясь слезами. В ужасе и растерянности она решила, что его, должно быть, переехали, хотя совершенно отчетливо видела, что Хилли свалился с саней на обочине шоссе.

- Он мертв? - прокричал водитель с округлившимися глазами, бледный, как полотно; волосы буквально встали дыбом... Похоже, он сам был ни жив, ни мертв. - Пресвятая Дева; он мертв?

- Думаю, да, - причитала Мэри. - Похоже, он мертв; ну конечно же!

- Кто мертв? - поинтересовался Хилли, приоткрывая глаза.

- Хилли! Слава Богу! - закричала Мэри, сжимая его. Хилли истошно заорал. Как выяснилось позже, она соединила разошедшиеся концы сломанного левого предплечья.

Следующие три дня Хилли непробудно проспал в госпитале Дерри Хоум.

- В конце концов, это замедляет его развитие, - заявил Брайен Браун на следующий вечер за ужином.

Ив Хиллман, так уж случилось, ужинал с ними в тот вечер; с тех пор, как умерла его жена. Ив Хиллман частенько наведывался к зятю и дочери; по сути дела он проводил у них пять вечеров в неделю.

- Хочешь пари? - пробормотал он с набитым ртом. Брайен поднял на тестя скорбные глаза, но не проронил ни слова. Вообще-то говоря. Ив был прав - это была еще одна причина, по которой он довольно часто вызывал раздражение Брайена. Во вторую ночь своего пребывания в госпитале, когда все дети в педиатрическом отделении уже спали, Хилли решил предпринять вылазку. Как ему удалось проскользнуть мимо дежурной нянечки - остается загадкой; однако факт есть факт. Свой побег он осуществил в три часа утра. Его не удалось обнаружить ни персоналу на этаже, ни персоналу в фойе. Подняли на ноги охрану. Весь госпиталь поставили с ног на голову; администрация, сначала удивленная, а затем перепуганная, металась в растерянности. Родители Хилли были немедленно извещены и примчались, не теряя ни минуты. Многострадальная мать уже привычно заливалась слезами, однако из-за сорванных связок, ее стоны и причитания произносились надсаженным шепотом.

- Мы предполагаем, он мог каким-то образом выбраться из здания клиники, сообщил им главный администратор.

- Да как, черт возьми, пятилетний ребенок мог выбраться из здания? взорвался Брайен. - В конце концов чем заняты эти ребята, которые должны присматривать за детьми?

- Ну, ну.., вы же понимаете, мистер Браун, что здесь у нас не тюрьма...

Мэри перебила их:

- Так ищите же его! - Она перешла на громкий шепот. - На улице минус двадцать. На Хилли была только пижама. Он ведь может...

- О, миссис Браун, я полагаю, столь мрачные предположения преждевременны, - обронил главный администратор, умиротворяюще улыбаясь. Хотя в глубине души он понимал, что опасения имеют под собой почву. Первое, что он сделал узнав об исчезновении мальчика и решив, что тот должно быть ушел, это навел справки о температуре ночью. По чистой случайности вопрос был задан доктору Элорману, специализирующемуся на случаях гипотермии - а такое не было редкостью при здешних зимах. Ответ доктора Элормана был просто убийственным:

- Если он вышел на улицу, то сейчас он, по всей вероятности, мертв.

Еще одно обследование госпиталя, предпринятое на сей раз местной полицией, ничего не дало. Мэри Браун дали снотворное и уложили в постель. Единственным фактом, вселяющим оптимизм, было то, что до сих пор еще не было найдено замерзшее тело, облаченное в больничную пижаму. Конечно же, главному администратору уже приходило на ум, что речка Пенобскот протекает совсем близко от госпиталя. Сейчас вода замерзла, следовательно, вполне вероятно, что мальчик попытался перейти на другой берег и провалился под лед. О, как он желал, чтобы чета Брайенов с самого начала определила свое отродье в Восточный медицинский центр.

В два часа дня Брайен Браун уселся в кресло напротив спящей жены, размышляя о том, как сказать ей, что их единственный ребенок мертв, в случае необходимости, разумеется. В это самое время больничный истопник заглянул в бойлерную, и его взору предстало следующее: маленький мальчик, одетый в одну только пижаму, свернулся клубочком, уютно пристроив загипсованную руку прямо в огромном теплом очаге, зябко поджав босые ноги.

- Эй! - воскликнул истопник. - Эй, мальчик!

- Ну что? - сказал Хилли, выбираясь наружу. Ноги были черны, как уголь; пижама промаслилась насквозь. - Местечко, что надо! Я думал, что потерялся.

Истопник схватил Хилли в охапку и потащил наверх к администратору. Хилли посадили в огромное кресло с подлокотниками (предусмотрительно подстелив в два слоя "Дэйли Ньюз"); вскоре секретарь вернулась с пепси-колой и прочей снедью. При других обстоятельствах главный администратор сделал бы это сам, чтобы продемонстрировать беглецу свое отеческое снисхождение. При других обстоятельствах - "и я полагаю", - думал главный администратор, - "и с другим мальчиком". В данном случае он просто боялся оставить Хилли одного.

Вернувшаяся с едой и питьем, секретарь была снова отослана - на сей раз за Брайеном Брауном. Конечно, Брайен был достаточно сильным и сдержанным человеком, но когда он увидел Хилли, сидящего в директорском кресле, его грязные ноги, не доходящие до пола, шуршащие под ним газеты и, наконец, то, с каким аппетитом он уписывал булки и пил пепси, он не смог сдержать поток благодарных слез. То же самое сделал и Хилли, - Хилли, - который никогда не совершил ничего плохого умышленно, - разразившийся бурным плачем.