Дмитрий Медведев - Нф-100: Мезозой Страница 9

- Что-то ты, парень, совсем как простыня, - покачал головой таксист, совершив, наконец, свой противозаконный маневр. - Совсем все плохо?

- Совсем, - сразу признался Кирилл. - И, боюсь, скоро станет еще хуже.

- Не убийца? - совершенно будничным тоном осведомился водитель и закурил, приопустив стекло.

- Нет, конечно! - выпалил Кирилл и даже отшатнулся.

- Тогда ладно. И это, деньжульки прибери свои, ни цента с тебя не возьму. Передумал я.

- Это еще почему?

- Потому, что помогать надо людям, - пояснил таксист, затянулся и резко свернул вправо. - Сегодня я тебя выручу, а завтра кто-то выручит меня. Такие принципы, парень, такие вот у меня принципы.

Кирилл вжался в сиденье - этот автогонщик решил попытать счастья на одностороннем направлении, наверное, в расчете на то, что эта дорога почти всегда пустует. Повезло и на этот раз, ауди едва-едва выскочил на большую дорогу, как на 'односторонку' подъехала сразу целая колонна разукрашенных авто. Эти явно праздновали свадьбу, и потому по гудкам их сигналов было непонятно, ругаются ли они на дерзкого таксиста или показывают, как рады за молодоженов.

- Топай, парень.

Ауди встала возле подъезда, как вкопанная. Кирилл вскочил и попытался удрать, но властный окрик водителя остановил его.

- Деньги, блин, забери, меценат хренов. И это, удачи!

Кирилл слабо улыбнулся, снова смял и без того жеваные-пережеваные бумажки и побежал к подъезду. Недавно отремонтированный лифт за пару секунд довез его до шестнадцатого этажа, и вот Кирилл уже на площадке. Толкнул незапертую дверь, ввалился в коридор и остолбенел, потрясенный.

10.

- Мам, ты чего?

Кирилл подошел к матери, сидящей прямо на полу и содрогающейся от рыданий. Она прижимала к лицу руки, держа между пальцев почти дотлевшую сигарету. Сколько она не курила? Да уже лет двенадцать, кажется. Дома уже и пепельницы не было, и окурки лежали в чайном блюдце.

- Что натворил, сын?

Она подняла на сына заплаканное лицо, Кирилл сел на колени рядом. Что же они сказали ей? Какие грехи на него повесили?

- Мама, я защищал Арсентия.

- Ты убил человека, - всхлипнула мама.

Кирилл только что заметил, что лицо ее почти сухое, просто опухшее. Плакала слишком долго, довела себя до нервного срыва, и слезы уже не бежали. Точнее, ее довели эти гады.

- Они сказали, что он умер? - глухо спросил Кирилл.

- Почти. Он в коме.

- М-да...

Кирилл сел рядом, обнял мать, та уткнулась лицом ему в плечо. Сквозь неплотно зашторенное окно в комнату прорывался лучик света, и под ним красиво серебрилась пыль, посверкивая разными цветами. Солнце все же победило серость и ненадолго прорвалось, но радости это не прибавляло.

Кирилл и сам не заметил, как ушел куда-то далеко-далеко, приклеив свой остекленевший взгляд к этой пыли. Вернул его телефонный звонок. Сеня.

- Да.

- Попали мы, Киря, - Сеня был весь на измене, как и вчера. - Еле ушел по пожарной лестнице. Верь, не верь, но они мне дверь в квартире вынесли. Приехали, Киря, труба.

- Ага, давай пойдем и сдадимся. Всем станет лучше, - Кирилл нервно хохотнул, мама вздрогнула и отстранилась, встала и затушила сигарету все о том же белое блюдце. Уже пятую сигарету по счету.

- Не, ну а что еще делать-то?! - Арсентий, казалось, со страху вот-вот лопнет, и никакой полиции не надо - он сам себя со свету сживет этой глупой паникой.

- Снимать штаны и бегать! - неожиданно для себя рявкнул Кирилл. - Хватит ныть! Я уже понял - мне искать выход. Заткнись и посиди тихо, я скоро перезвоню!

Кирилл метнулся в свою комнату, выхватил лежащий на шкафу чемодан и распахнул его, а потом начал кидать внутрь все подряд - белье, носки, джинсы, футболки. В комнату вошла мама. Нет, не вошла, а вплыла, как призрак.

- Будешь бегать?

- Буду, - с упрямым отчаянием ответил Кирилл. - Хотят взять - пусть стреляют.

- Получается, оба умрем.

Кирилл резко обернулся. Мама странно улыбалась. В ее руке был планшет с открытым электронным сообщением. Медицинский штамп на письме сверкал красным на бледном фоне письма. Хм, вроде она сдавала анализы месяца полтора назад. И ведь дело было в головной боли, простой головной боли - мигрени, или как ее там... А ждали так долго из-за большой очереди. Дешевая страховка, с ней по-другому не бывает.

- Что там, мам?

Пол начал уходить из-под ног.

- Мне осталось меньше года, Кирилл.

Сердце остановилось.

- Рак, у меня рак.

Свет померк и вдруг зажегся, в виде крохотной, но очень яркой лампочки где-то на пыльных задворках сознания. Вместе с выжигающей нутро болью вдруг пришло решение.

11.

- Шансы есть?

- Какие шансы? - бесцветным голосом переспросила мама.

- Найти жизнь на Марсе, блин, - Кирилл чувствовал, что вот-вот перестанет себя контролировать и выкинет что-то несуразное, чем окончательное все похоронит. - Шансы на излечение, конечно!

Держись, Кирилл, не сходи с ума. Если голова холодная - тело теплое, если голова горячая - тело скоро остынет. Так говорит тренер, Владислав Петрович, и он за свои слова отвечает железно.

- У кого ж их нет, - лицо мамы, постаревшее на лет пятнадцать, пробороздила еще одна морщина в виде кривой невеселой улыбки. - Деньги, Кирилл...

- Я достану деньги. Сколько нужно?

- Тридцать тысяч. На первую операцию. Но это еще неточно, цифра из рекламного предложения - они его ко всем диагнозам прикрепляют. В понедельник иду к врачу, узнаю наверняка, но что толку-то.

- Не переживай, пожалуйста, - почему-то после этих известий вернулась уверенность, а голос сделался прежним. В такой ситуации Кирилл просто не может сплоховать. - Я сейчас уеду, и не спрашивай, куда - все равно не скажу. Держись, живи как жила и жди. Клянусь, я свяжусь с тобой. И деньги будут. Я успею.

Время поджимало катастрофически. Казалось, что стены съезжаются, и что они уже так близко, что совсем скоро стиснут с двух сторон и все, конец, не вылезешь.

Кирилл нетерпеливо захлопнул кое-как собранный чемодан, вынул из кармана телефон, торопливо перешел в почтовый ящик и еще раз пробежал глазами по тому дурацкому спаму. Отправка в воскресенье, говорите? Отлично, день-то уж найдем где пересидеть. Даже если это самая недобросовестная фирма в мире, Кирилл выберет ее, но не тюрьму. Да хоть на урановые рудники, честное слово, или на плантации, хотя на те и так очередь желающих растянулась на километры - земля рожает все хуже и хуже, и плантаций становится меньше.

- Мам, ты меня поняла?

Ответом были молчаливый кивок и тоска в глазах. Поняла, да не поверила. Ничего, Кирилл не подведет. Раз уж придется теперь ужом вертеться, то выложится на полную.

Едва выйдя из лифта, Кирилл набрал номер из объявления. Из трубки донесся приятный женский голос. Говорили по-польски.