Ольга Громыко - Верность до гроба Страница 9

- Гхыр д'анар окка бгырыз, - с чувством сказала я на тролльем языке, не отыскав подходящих слов во Всеобщем. Очень надеюсь, что никто меня не слышал...

Адрес гробовщика я помнила: мужик радостно кричал мне вслед, дескать, "ежели изъян какой обнаружится или знакомый, на похоронах залюбовавшись, такой же заказать пожелает, так я в деревушке Козий Брод обретаюсь, седьмой дом от околицы!"

Козий Брод от Замостья отделяло не больше двух верст, в противоположную от Жабок сторону. Отсчитав шесть домов, я на правах купца бесцеремонно распахнула очередную калитку и, под истеричный лай цепного кобеля, загрохотала по двери кулаком.

- Кого там лешие принесли? - сонно и недовольно отозвался мужской голос. В щелке мелькнул тусклый свет лучины.

- Это ведьма, мне гроб нужен!

После долгого удивленного молчания за дверью тоненько заскулили от ужаса на несколько голосов, кобель с энтузиазмом подхватил унылую ноту. Сквозь общий воющий фон пробивались обрывки сбивчивого шепота: "...неужто та самая, рыжая?" - "...другой тута неоткуда взяться..." - "так она же вроде как померла, свояк сказывал - хоронили ее давеча!"

Вверху двери открылось окошечко, откуда на меня щедро брызнули святой водой (по крайней мере, хотелось бы думать, что водой).

- Изыди, мерзкая умертвия, не будет тебе поживы!

Коротко, но емко выругавшись, я отскочила в сторону и запоздало уточнила:

- Гробовщик здесь живет?

- Нет, в соседней хате, напротив! - охотно сообщил звонкий детский голосок. Болтливому дитяти немедленно отвесили затрещину, и оно басисто заревело. Вошедший во вкус кобель тут же взял тоном ниже.

Я только сейчас сообразила, что въехала в деревню с противоположной стороны.

- Ой, тогда извините... - смущенно пробормотала я и поспешила ретироваться.

То, что в темноте я приняла за высокую поленницу, оказалось штабелем готовой продукции, а чтобы не разворовывали - со снятыми крышками, которые хранились отдельно, в сенях. В этом доме алчущей гроба ведьме обрадовались куда больше. На сей раз я наотрез отказалась от примерки, заявив, что опытный мастер сам должен помнить размеры и вкусы постоянных клиентов, после чего мне с разочарованным кряхтеньем был выдан простенький, но добротный экземпляр. Заплатив полтора кладня (шесть серебрушек мне скинули как оптовой покупательнице), я обреченно взвалила покупку на телегу. До рассвета оставалось не больше двух часов, отвозить гроб старухе было поздно, и я поехала обратно к Ховелу.

Узнав, зачем я опять его разбудила, Вал потерял дар речи. Увы, ненадолго.

- Слышь, цыпа, ты определись - нужен тебе этот ящик или нет? Делать мне больше нечего, только ночами его вверх-вниз по лестнице таскать!

- Это другой, разве не видишь? - огрызнулась я.

- Решила обменять, пока гарантия действует? - мерзко захихикал тролль. - А прежний жестковатым показался? Или в плечах жал?

- Нет, бортики низкие - летать неудобно, уши надувает. Тащи давай, надо мной и так уже все село смеется, для полного счастья только твоих подколок не хватало!

- А какого гхыра ты его в сарае не оставила, вместе с телегой?

- Я хотела, но Ховел запретил. Дескать, ради психического здоровья слуг. Мое здоровье, видимо, его не беспокоит...

Все еще ворча, тролль вскинул гроб на плечо. Он был не такой уж и тяжелый, но длинный, так что мне тоже пришлось принять участие в переноске. Вал шел впереди, я, придерживая гроб за узкий конец, следом. До конца первого пролета оставалось ступенек шесть, когда наемник словно бы запнулся, но тут же выровнялся и спокойно предупредил:

- Цыпа, смотри под ноги - тут труп чей-то лежит, не споткнись!

- Что?! - Я, разумеется, тут же споткнулась и выпустила гроб из рук. Вал в одиночку его тоже не удержал, и ящик, звучно пересчитав ступеньки, с разгону пролетел через весь холл и со смачным хрустом врезался в стену.

- Ты чего? - возмутился тролль, оборачиваясь. - Ну, переступила бы и дальше пошла, потом вернулись бы. Никуда бы он от нас не делся|

- Да уж, - проворчала я, присаживаясь на корточки. Тролль последовал моему примеру, досадливо отмахнувшись от вспыхнувшего перед носом пульсара. Лучистый шарик послушно скользнул в сторону, давая нам возможность разглядеть распростертое нa лестнице тело. Женщина, довольно молодая и симпатичная, в простом льняном платье и лаптях. Под затылком скопилась лужица темной крови, тонкими ручейками сбегавшей вниз по ступенькам. Вал бесцеремонно повертел голову покойницы из стороны в сторону, разглядывая парные дырочки в висках.

- Еще теплая, получаса не прошло. Видала такое, цыпа?

- Видать не видала, но наслышана.

Нацыга, пожалуй, была единственной нежитью, нападающей спереди и метящей в голову, а не в куда более податливое горло. Другое дело, что одним укусом она никогда не ограничивалась... Я невольно огляделась по сторонам, словно ожидая увидеть затаившуюся в углу тварь, но той, похоже, давно и след простыл - через распахнутое окно, одно-единственное в ряду запертых на засовы ставней.

На шум из второй слева двери выскочил господин Залесский в белой ночной рубахе до пят, с утыканной бигуди головой.

- Что здесь происх... Ах!

Ховел прижал руку к груди и попытался изобразить сердечный приступ, но, видя, что никто не спешит ему на помощь, передумал оседать на пол и растерянно затоптался у края лестницы.

- Кто это такая? - грозно поинтересовалась я, переводя на него взгляд.

- Ну... э-э-э...

- Понятно, - вздохнула я. - Вы что-нибудь слышали?

Ховел удрученно покачал головой. Похоже, несчастная не успела даже вскрикнуть, а то и вообще заметить проворную тень. Зато мы с гробом успешно перебудили весь дом, и вскоре вокруг нас в полном составе столпились встревоженные слуги. Мужики удивленно охали, поминая лешего и чью-то досточтимую маму, женщины последовали примеру Ховела, но, в отличие от него, довели дело до конца, и теперь у нас было одно мертвое тело и три бесчувственных. Началось обычное в таких случаях столпотворение, дом осветился, как днем, в ход пошли все найденные факелы и свечи. Я занялась воскрешением слабонервных дам, Вала отправили в село за дайном (остальные боялись даже высунуть нос за порог).

Тролль, философски рассудив, что спешить уже некуда, на обратной дороге завернул в корчму и нахально выпил несколько кружек пива за счет ночных завсегдатаев, расплатившись свежей новостью. В процессе обмена информацией был вусмерть споен "для храбрости" вышеозначенный дайн, так что на пороге особняка оный возник со словами "где отпеваемые новобрачные?" и смачно расцеловал в губы безуспешно отбрыкивающегося Ховела. Я протрезвила священнослужителя заклинанием, но в благодарность получила анафему "аки ведьма богомерзкая, без стыда творящая пакости всяческие добрым людям во вред и душе на пагубу" и, обидевшись, ушла в свою комнату. Можно подумать, это я наградила его жесточайшим похмельем, хотя на самом деле всего лишь ускорила его наступление...