Виталий Каплан - Трудно быть чертом Страница 9

— Да уж, — помедлив, протянул Вадим Александрович. — Замечательный человек. Значит, будем работать. Варианты всегда есть. И знаешь, — с сомнением добавил он, — кое-что теперь стало понятнее.

6

— А что самое трудное в профессии журналиста? — Очкастая девочка с рыжей копной на голове нацелилась ручкой в блокнот.

Игорь вздохнул. Вот уж воистину «и спросила кроха». Он оглядел зал — вернее, превращенную в зал школьную столовую. Столы сдвинули назад, поставили рядами скамейки. Сам он сидел в кресле, сантиметров на тридцать возвышаясь над залом. По левую руку — газовая плита, сзади — мойка.

— Видите ли, девушка, — вздохнул он, — у каждого это свое. Тут вряд ли есть общее правило. Кому-то тяжелее всего уложиться в заданный объем, другому — разговорить собеседника, третьему… Мне вот самому тяжелее всего подстроиться под стандарт издания, для Которого пишешь. Когда все время работаешь для одной и той же газеты или журнала — со временем привыкаешь. А вот когда пишешь сразу для многих, тут покрой голова идет кругом…

Слова текли легко, без участия мозга. Выступить на форуме юных журналистов — почему нет? Алик Пестрядев, командир этого лягушатника — старый знакомый, три года назад сделал для рубрики «Версты» цикл фотоочерков из глубинки. И когда вчера Пестрядев прорезался в телефонной трубке с предложением изобразить перед малолетками акулу пера — Игорь сразу согласился.

С такими, как Алик, очень приятно общаться. Светимость у них самую малость не дотягивает до пороговой, значит, особой опасности не представляют, значит, можно и без камня за пазухой.

— А как делать журналистское расследование? — поинтересовался высокий прыщавый мальчик. Был он какой-то по-воробьиному взъерошенный.

— Знаете, юноша, — благодушно ответил Игорь, — когда я был в вашем возрасте, то мечтал научиться играть на гитаре. А был у меня друг Миха, он прекрасно играл, на высшем уровне. Вот я ему такой же вопрос и задал тогда. Как научиться играть? И Миха мне ответил: «Да ничего сложного. Берешь гитару — и играешь». Ну а если серьезно, то журналистское расследование — самый трудный жанр. Трудный по многим причинам. Во-первых, далеко не всякое издание вообще захочет такое публиковать, а если у вас нет редакционного задания, нет командировочного листа, то с вами вообще разговаривать не будут…

Здесь он слукавил — по тому же «петровскому делу» он работал на свой страх и риск, еще толком не зная, кому именно предложит материал. Да и не требовалось ему санкции — имя Игоря Ястребова давно уже работало на своего носителя.

— А во-вторых? — не унимался мальчик. Оскаленная голова тигра на майке дергалась в такт его дыханию.

— А во-вторых, журналистское расследование — это целая комбинация жанров. Тут и интервью, и очерк, и сбор экспертных комментариев, и блиц-опрос, и, самое главное, поиск достоверной информации. Без этого, без информации, получатся, прошу прощения, эмоциональные сопли. А читатель должен сформировать свой взгляд на проблему — не за счет журналистских эмоций, а благодаря найденным вами фактам. Понимаете? «Подлый чиновник Пупкин давно известен своими связями с криминальными авторитетами» — это сопли. А «как сообщил старший следователь Нижегородской прокуратуры Смирнов А.А., против главы Верхнесельской районной администрации Пупкина Василия Кузьмича еще в 2006 году было возбуждено уголовное дело по статье 170» — это факт, против которого не попрешь.

В кармане судорожно запиликало «наша служба и опасна, и трудна».

— Извините, ребята, — Игорь вынул мобильник. На снежно-белом экранчике чернел вызов от Насти. — Одну минуту. Слушаю, — сказал он трубке.

— Игорь, вы сейчас сильно заняты? — Настин голос был как осеннее поле, когда колосья сжаты, а колкая стерня так и норовит проткнуть босую ступню. — Тут у нас странные вещи происходят. Даже не знаю, как сказать… В общем, Федя исчез…

— Внимательно слушаю. Рассказывайте, — уверенно произнес он, а дыхание на миг сбилось.

— Игорь, мне кажется, это лучше не по телефону… В общем, мне и посоветоваться не с кем. Скажите, мы сможем сегодня встретиться?

— Где вы сейчас?

— На Фединой квартире.

— Буду минут через сорок. Если воткнусь в пробку — позвоню. Главное, не волнуйтесь. Я скоро приеду. Прошу прощения, ребята, — сказал он, пряча мобильник в карман. — Не судьба нам сегодня пообщаться. Форс-мажорная ситуация. Тоже, кстати, будет своего рода журналистское расследование.

Настя кинулась к нему, точно к врачу «Скорой», когда за спиной в квартире стонет умирающее чадо. Но в последний момент сдержалась, протянула руку.

Чадо, впрочем, за ее спиной тоже обнаружилось. Мрачное и растрепанное. Похоже, Темке передалась Настина тревога.

— Не с кем оставить, — кивнула на него Настя. — Артем, пойди в большую комнату, можешь включить там телевизор.

Она повела гостя на кухню.

— Чай будете?

— Сперва рассказывайте, — велел Игорь. — Все по порядку.

— Собственно, рассказывать практически нечего, — вздохнула Настя. — Последний раз я общалась с Федей по телефону, в понедельник. То есть три дня назад уже. Обычно он звонит каждый вечер, но во вторник и среду не было звонков. Ну, во вторник я еще не дергалась, а в среду уже начала. Федя всегда предупреждает, если что. И не должен он был никуда уезжать. В общем, сегодня я отпросилась пораньше, Темку в охапку — и сюда.

— У вас свой комплект ключей? — уточнил Игорь.

— Ага. Так вот, Феди в квартире нет, никаких записок тоже нет. И Матроскин в истерике — голодный, напуганный. Но самое главное не в этом. В прихожей стоят Федины ботинки. А вот его любимых тапочек, меховых, нет. Не мог же он куда-то в тапочках уйти? В маленькой комнате, где у него спальня, кровать разобрана. И на столике лежит его мобильный. В мойке, сами видите, посуда грязная — а он у меня хоть и неумеха-растеряха, но чистоплотный, приготовит что-то, поест — и сразу моет за собой.

— Дверь нормально открылась? Ну, когда вы пришли, — пояснил Игорь. — Нет ощущения, что ее ломали?

— Да вроде нормально все…

— Можно глянуть Федин мобильный? — попросил Игорь.

— Вот, возьмите. А что тут может быть интересного?

Игорь повертел черный «симменс», снял заднюю крышку.

— Интересно здесь то, что нет сим-карты. Кто-то ее вынул. Или сам Федя, или… или те, кто пришел за ним.

— И что же теперь делать? — Настины глаза начали стремительно набухать, словно предгрозовые тучи.

— Сейчас подумаем… — протянул Игорь. — В милицию обращаться пока особого смысла нет, но если к концу недели Федя не найдется, то это придется сделать. Просто чтобы не было неприятностей. Но особой эффективности от серых братьев ждать не стоит. А вот если пошевелить других… Короче, я сам этим займусь. Есть у меня хорошие знакомые в частных сыскных агентствах. Стопроцентной гарантии, конечно, дать не могу, но, по крайней мере, эти носом будут землю рыть.