Джек Макдевитт - Послание Геркулеса Страница 9

Если Розенблюм и сомневался в результатах Гамбини, когда познакомился с ними воскресным утром, то не потому, что считал подобное явление невозможным, а потому, что такие неожиданности не должны иметь места в хорошо управляемом государственном учреждении. Он также чувствовал, что если события выйдут из-под контроля, то он в самом близком будущем может оказаться в одной из тех, к счастью, очень редких ситуаций, в которых слишком велик карьерный риск и слишком малы шансы на карьерный рост. Если заверения Гамбини окажутся в конце концов ошибочными, виноват будет Розенблюм - это он принял опрометчивое решение. Если же они окажутся правильными, то все дивиденды загребет сам Гамбини.

Раздражение директора было очевидно с момента его появления в оперативном центре.

- Кажется, он не любит приходить на работу по воскресеньям,- заметил Гамбини, когда они с Гарри наблюдали за торжественным появлением толстого начальника в широких белых дверях. Розенблюм действительно не терпел неожиданностей, а воскресный вызов на работу предвещал проблемы, с которыми лучше было бы дела не иметь.

Стояла жара. Розенблюм накинул на плечи поношенный зеленый блейзер, трикотажная рубашка заправлена в брюки. Его, видимо, отыскали на площадке для гольфа, и после короткого телефонного разговора с Гамбини он приехал сюда в том, в чем был.

- Ничего я не понимаю в ваших точках и тире, Эд, - сказал он. - Но думаю, найдутся и такие, которые разберутся. Что говорит Маевский?

- Альтернативу он предложить не может.

- Это маленьким-то зеленым человечкам? А как вы, Гарри?

- Это не его область, - заявил Гамбини.

- А мне показалось, что я задал вопрос самому Гарри.

- Пока не могу ничего сказать, - ответил Гарри, начиная накаляться.

Розенблюм достал из грудного кармана сигару и сунул ее в рот.

- Наше агентство, - начал он очень спокойно, - уже без того имеет уйму проблем. Дела с Луной идут под уклон. Администрация недовольна нашей медлительностью в выполнении любимых заказов военного ведомства. Трубы Страшного Суда гудят нам прямо в уши. И я не могу не напомнить вам, что в будущем году состоятся президентские выборы.

Действительно, у НАСА были неприятности. В прошлом году один из работавших в агентстве ученых показал журналистам снимки квазара и в шутку сказал, что, возможно, это и есть Большой Взрыв. И тут же в прессе появились сообщения, что ученые наблюдают Акт Творения. Среди крайних религиозных групп поднялся вопль.

- Мы тратим уйму денег, и теперь налогоплательщики начинают спрашивать - а на что они идут? Харли очень даже просто может прекратить нам платить. Возьмет нас за нашу общую… глотку и повесит сушиться на солнышке. А ежели мы еще начнем треп о маленьких зеленых человечках, а окажется, что это туфта, мы сами ему преподнесем эту веревку. - Розенблюм сидел на своем деревянном стуле задом наперед, слегка наклоняя его. - Возможно, он сделает это даже в том случае, если мы окажемся правы.

- Мы не обязаны делать заявления для прессы, - возразил Гамбини. - Давайте опубликуем только сигнал. Он сам за себя все скажет.

- И еще что-нибудь добавит. - Розенблюм был единственным человеком в их хозяйстве, который рисковал говорить с Эдом Гамбини в таком тоне. В формах обращения директора со своими сотрудниками было нечто, напоминавшее Гарри трактор с прицепным трейлером, в котором все барахло болтается и рассыпается от толчков. - Эд, люди и без того в нервной горячке. На прошлой неделе эта погоня за террористами в Чикаго, Пакистан и Индия обмениваются угрозами. Президент вряд ли захочет слушать сообщения о беседах с марсианами.

Глаза Гарри слезились. Пыльца явно набилась ему в горло. Он чихнул. Его слегка познабливало, хотелось взять отгул и залечь в постель.

- А почему нет? - спросил Гамбини. - Какое отношение имеет сигнал МЗЧ к Пакистану?

Розенблюм глубоко вздохнул. Выглядел он как взрослый, уговаривающий капризного ребенка.

- Нарушается статус-кво. В год выборов, когда все идет хорошо, ни один президент не захочет, чтобы статус-кво нарушался.

- Квинтон. - Гамбини произнес это имя так, будто в дороге оно потеряло второй слог. Внешне он сохранял спокойствие. - Кто бы там ни был у источника сигнала, но этот источник далеко. Очень далеко. Здесь люди еще жили в пещерах, когда сигнал был послан из Алтеи.

- Мое искреннее желание, - продолжал Розенблюм, как будто никто ему не ответил, - чтобы вся эта проблема провалилась в тартарары.

- Но этого не случится!

- Тогда пусть кто-нибудь другой открывает этих дурацких МЗЧ. Если они действительно существуют, особого труда открытие не представит.

- Квинт! - В голосе Гамбини появилась жесткость. - Имея дело с таким открытием, нельзя сделать вид, что его не было, и надеяться, что его повторит кто-то другой. Это идиотизм.

Розенблюм кивнул:

- Полагаю, вы правы. - Стул Розенблюма жалобно затрещал, пока тот устраивался поудобнее. - Гарри, вы не ответили на мой вопрос. Готовы ли вы встать вот тут и заявить тремстам миллионам американцев, что вы только что побеседовали с марсианами?

Гарри прямо взглянул в эти пронзительные глаза. Ему совсем не хотелось предстать в роли противника Гамбини, да еше в его личном кабинете. Но трудно было бы поверить, что все это окажется дефектом какого-нибудь маховика.

- Это как НЛО, - сказал он дипломатично и немногословно и тут же понял, что его слова могут быть истолкованы двояко. - Их никто не принимает всерьез, пока они не сядут у вас во дворе.

Лицо Розенблюма выразило полное удовлетворение.

- Кармайкл, - сказал он решительно, - работает тут дольше любого из нас. Он обладает прекрасным инстинктом выживания, которым я искренне восхищаюсь. - Он добродушно улыбнулся Гарри. Нет, он не преувеличивал, говорил то, что думал. Да, я так к тебе отношусь. - И, - сказал он, - Гарри очень близко принимает к сердцу интересы агентства. Эд, я прошу вас прислушаться к Гарри.

Гамбини, стоявший у своего заваленного бумагами стола, на слова Розенблюма просто не обратил внимания.

- Что думает администрация, не имеет значения. Важно лишь то, что ни один природный объект не может передавать геометрической прогрессии.

Розенблюм пожевал сигару, которую так и не закурил, вытащил ее изо рта, повертел в пальцах и швырнул в мусорную корзину. Отвращение Гамбини к курению было общеизвестно, и Гарри не мог не увидеть в жесте директора скрытого презрения.

- Вы не правы, Эд, - сказал Розенблюм. - Слишком много времени торчите в обсерватории. А Гарри живет в реальности. Верно я говорю, Гарри?

Гарри замялся.

- Думаю, Эд в чем-то прав. Розенблюм пропустил реплику мимо ушей.

- А вы, Эд, значит, хотите, чтобы проект «Скайнет» был ликвидирован? Вас не интересует судьба телескопов в Море Ума?