Николай Гацунаев - Звездный скиталец Страница 9

- Ну и как?

- Потрясающе! Ты - вторая женщина в городе, которая может позволить себе такую роскошь.

- Вот как? А кто же первая?

- Достопочтенная мисс Аткинсон.

- Вы ужасно ветреный человек, мистер Симмонс. И неисправимый юбочник.

- Возможно. Особенно если учесть, что ей наверняка перевалило за девяносто.

- Запомните раз и навсегда, мистер Симмонс, - кенщине ровно столько лет, сколько она хочет!

- Постараюсь запомнить, - буркнул Симмонс. - Кстати, имей в виду, на твое имя во Втором Национальном Банке лежит ни много, ни мало пять тысяч монет. Это на тот случай, если со мной... Ну, словом, если я не вернусь или не захочу вернуться... Не ахти сколько, но на какое-то время тебе хватит. А теперь нам пора, миссис Симмонс.

Она улыбнулась и взглянула на него.

- Вот уже сорок минут.

- Что вот уже сорок минут?

- Сорок минут, как я миссис Симмонс.

- Как в приключенческом романе, - проворчал он, берясь за ручку чемодана.

- Как в фантастическом романе, - поправила она, берясь за второй чемодан.

И оба подумали, как было бы здорово знать наперед, какой же будет концовка этого романа? Подумали, но вслух ничего не сказали.

По пути в южный сектор они проехали мимо Военного Ведомства. Огромное здание мрачной громадой высилось на фоне очищающегося от туч неба. Глазницы стрельчатых окон, казалось, источали угрозу. Симмонс в последний раз оглянулся на здание из автобуса и зябко передернул плечами: ему вдруг почему-то показалось, что за ним наблюдают. И в ту же минуту теплая ладонь Эльсиноры легла на его запястье.

Они вышли из автобуса неподалеку от фирмы "Сафари во все времена" и пошли пешком, хотя ноша их и была нелегкой. Шли молча, думая каждый по-своему об одном и том же.

- Погляди! - сказал Симмонс, когда до здания фирмы оставалось полквартала. Эльсинора остановилась и вопросительно взглянула на мужа.

- Добрый знак, - улыбнулся он. - Видишь вон то здание? Это и есть "Сафари во все времена".

Она недоумевающе пожала плечами.

- Присмотрись получше! - рассмеялся Симмонс. - Видишь?

Эльсинора запрокинула голову, и в глазах ее отразилось голубое небо, серый приземистый особняк фирмы и над ним, словно ворота в обетованную землю, переливающаяся всеми оттенками спектра гигантская арка радуги.

Высоко в небе прокатились громовые раскаты.

- Неужели опять будет гроза? - спросила Эльсинора. Но прежде чем Симмонс успел ответить, она сама поняла, что ошиблась: в напоенной, казалось бы, незыблемым покоем синеве вечернего неба высоко над сверкающей радугой скользнули зловещие тени с короткими, хищно скошенными назад крыльями.

- Пора, - сказал Симмонс и, как тогда в автобусе. зябко передернул плечами.

ГЛАВА ВТОРАЯ

По ту сторону радуги

Позже, снова и снова пытаясь восстановить в памяти события последних дней своего пребывания в городе, Симмонс всякий раз поражался тому, как он - человек отнюдь не авантюрного склада характера, не отличающийся особой расторопностью и деловой хваткой, более того - привыкший к, казалось бы, раз и навсегда установленному распорядку: дом - служба - дом и болезненно реагирующий на самые незначительные от него отклонения, - смог выдержать дьявольскую тяжесть обрушившегося на него несчастья, сумасшедшее напряжение мысли, ищущей выхода из тупика, лихорадочную спешку сборов и приготовлений к отъезду, оформление всякого рода бумаг в различных инстанциях и тысячи других мелких, но неотложных дел, которые неизбежно возникают, когда человек трогается с насиженного места. В любое другое время ему потребовалось бы на это по меньшей мере десяток дней, а тут он уложился в неполные двое суток и при этом сохранил ясную голову, бодрость духа и даже юмор, которым в обычной ситуации не мог особенно прихвастнуть. Это было похоже на кинохронику, отснятую кинооператором-сумасбродом: невообразимое мелькание фактов и событий, калейдоскоп нелепых стоп-кадров и полное отсутствие какого-бы то ни было монтажного плана.

Задумываясь над тем, что же помогло ему выстоять в этом головокружительном вихре, не пасть духом, не взвыть от ужаса и отчаяния, он вновь и вновь приходил к одному и тому же парадоксальному выводу: островком относительного благоразумия и спокойствия в ревущем океане страстей была для него в эти дни миниатюрная, с тонкой девичьей талией, неправдоподобно красивая женщина, чьи огромные синие глаза вселяли в его душу уверенность и покой, а золотистая, словно цветок одуванчика, головка доверчиво склонялась на его грудь, создавая зыбкое ощущение семейного благополучия. Симмонс не верил в провидение, но если хоть на миг допустить, что оно действительно существует, - то провидением этим была для него Эльсинора.

Как бы то ни было, теперь все это осталось далеко позади, отсеченное дверью из толстой хромированной стали, которую, впустив их в кабину вместе с влажно поблескивающими после недавнего дождя чемоданами, услужливо захлопнул технический директор Смит.

Ребята из "Сафари" на этот раз сработали четко. Вспыхнуло красное световое табло с надписью "Внимание!" Высокий звенящий звук, стремительно меняя тональность, перешел в басовитое органное гудение, наступило мгновенное небытие, и секунду спустя на ошеломленных молодоженов обрушилась лавина света, звуков, незнакомых запахов. Телепортация совершилась.

Они стояли, держась за руки, в огромном сверкающем стеклом и никелем зале, изумленно тараща глаза на толпы непривычно одетых людей, снующих взад и вперед по проходам между бесконечными рядами кресел, на допотопные реактивные лайнеры-недомерки за огромными стеклянными стенами.

- Где мы? - почему-то шепотом спросила Эльсинора.

- Париж. Аэропорт "Орли". Двадцать четвертое апреля 1977 года, - как по шпаргалке отчеканил Симмонс. Встряхнул головой и неизвестно для чего добавил: - Воскресенье.

На их появление никто толком не обратил внимания: шарахнулась, испуганно взвизгнув, залилась истошным лаем чья-то ухоженная болонка, да старик-чистильщик что-то возмущенно пробормотал по адресу нахальных иностранцев, имеющих обыкновение сваливаться как снег на голову.

Подошел носильщик в форменной фуражке, вопросительно перевел взгляд с чемоданов на их владельцев. Симмонс отрицательно покачал головой и сам оттащил чемоданы в сторонку, к креслам.

- Подожди меня здесь. - Он помог Эльсиноре снять плащ и усадил ее в кресло. - Я скоро вернусь.

Она молча кивнула.

- Я постараюсь как можно быстрее.

- Я подожду, - устало ответила она. - Иди, милый.

Симмонс побродил по этажам аэровокзала, прислушиваясь к разговорам пассажиров и беззвучно шевеля губами. Потом решительно направился к выходу. У здания аэровокзала он остановил свободное такси, сел на заднее сиденье и, решительно бросив шоферу: "В город!", развернул оставленную кем-то в машине газету.