Филип Фармер - Внутри и снаружи Страница 9

Сменив очередного "пони", Калл понял, что путешествовать таким способом, хоть и престижно, но очень неудобно, да и тяжело. Конечно, передвигался он достаточно быстро, но "пони" часто падали прямо на дороге. Но они привыкли, они быстро восстановят силы, да и возвращаться им недалеко. А Калл не привык к такому способу передвижения, и путь его был не близок. Он чувствовал, что пока достигнет цели, его мышцы настолько занемеют, что и ходить он будет со скрипом. Кожа в тех местах, где ноги Калла терлись о спины "пони", горела; у него началась морская болезнь или болезнь "свинячей спины", если хотите. Трижды Джек был вынужден излить на мостовую свой завтрак.

Солнце стало светить слабее, туманнее, как это было каждые двенадцать часов по песочным часам. Солнце не угасало, а становилось тусклым пятном: оно превращалось в луну. Всю ночь Калл скакал на спине: бедра горели, живот раскачивался, как маятник. И так - всю ночь; затем солнце вспыхнуло опять. Он продолжал путь весь следующий день, остановившись лишь раз, чтобы поесть, да и то был настолько уставшим, что не смог этого сделать. Подняв каменную ложку к губам, Калл упал на пол и заснул. Но "пони" тут же разбудил его, сказав, что они должны трогаться.

Калл понял, что если ты достаточно устал, то спать сможешь в любых условиях.

Но что это за сон! Джек в полусне залезал на спину очередного "пони" и отключался. Но поспать удавалось не более нескольких минут. Когда носильщик уставал, нужно было пересаживаться на другого. Калл падал со спины "пони" на мостовую и от боли просыпался. Так и не придя в себя от падения, он тут же, с чей-нибудь помощью, забирался на спину очередного "пони". И снова проваливался в забытье, но только для того, чтобы проснуться от очередного падения.

Жалобы не помогали. "Пони" отвечали, что в их обязанности не входит бережно опускать пассажиров на землю, или переносить с "пони" на "пони" так, чтобы они этого не замечали. На самом деле у "пони" не было никаких инструкций. Из этого Калл сделал заключение, что все "скакуны" ненавидят свою работу и рассматривают ее как унижение и оскорбление. Единственное, что заставляло их работать "пони", это боязнь остаться безработными: любая работа все же лучше, чем вовсе без нее. И любая работа означала, что ты член Организации, и давала надежду на повышение.

Калл был уставшим и разбитым. На одной из остановок, где был поблизости телефон Биржи, Калл позвонил Стенгариусу. Жалобно, хриплым голосом, он начал описывать грубое обращение с ним: ободранные ноги, колени, нос, горящие бедра. Он жаловался, что человек его положения не должен смиряться с таким унижением. Обращаясь таким образом с Каллом, "пони" выражают свое недовольство Биржей, а этого допускать нельзя.

Последний довод убедил Стенгариуса. Он позвонил местному надсмотрщику и сказал тому, что надо сделать. Без всяких разговоров, надсмотрщик со всем согласился. Он позвонил своим коллегам по пути следования Калла и повторил полученные инструкции. После этого "пони" спускали Калла очень аккуратно и осторожно переносили на спину очередного носильщика.

Теперь Калл начал задумываться, почему бы ему не продолжить путь в паланкине, как Филлис. Тогда он мог бы спать всю дорогу, растянувшись на мягких подушках.

На ближайшей остановке Джек опять позвонил на Биржу. На этот раз Стенгариус взорвался:

- Кем ты, черт побери, себя считаешь? Паланкин положен людям рангом не ниже, чем Первый Телефонист. Быстро - обратно на спину, и скачи, как ветер! Ты попусту тратишь время Биржи! И не думай, что этот твой запрос не вспомнится на ближайшем рассмотрении твоих заслуг.

- Есть, сэр, - смиренно ответил Калл.

Он не рискнул напомнить, что любовница Первого Телефониста путешествует в паланкине, и направился к очередному "пони". К тому времени он настолько устал, что не просыпался даже во время пересадок. Как долго он путешествовал в таком состоянии, Джек сказать не мог. Проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо, и увидел над собой широкое красное лицо Свена со свисающими рыжими усами.

- Тяжело, да? - спросил Свен, улыбаясь. - Ты думаешь, дело стоит этого, да?

- Пусть уж лучше стоит, - ответил Калл, с трудом встав на ноги. - У тебя есть кофе?

- Федор ждет в кафе, - ответил Свен. - Пошли.

Не успели они сделать и шести шагов, как началось землетрясение. Каменные плиты под ногами задрожали, и через несколько секунд послышалось глухое громыхание. Здания по обе стороны улицы начали качаться.

Калл бросился на камни, пытаясь зарыться в них. Он закрыл глаза и начал молиться, чтобы его не придавило. Массивные здания часто падали во время землетрясений.

Калл не мог объяснить, почему он молил о пощаде. Смерть была милосердием - хотя и временным, но спасением. Конечно же, он проснулся бы там же, где был раньше. Хотя, может, и не на том же месте, а где-нибудь далеко отсюда, при этом он может потерять свою должность на Бирже. Из-за постоянных интриг в Организации двадцати четырех часов отсутствия было достаточно, чтобы здорово повредить карьере. Не то, что тебя выбрасывают прямо на улицу, а просто ты вдруг оказываешься ступенью, а то и больше, ниже.

Толчки продолжались не более тридцати секунд. Потом наступила тишина. Никто из потрясенных людей и не пытался заговорить. Может, все боялись, что шатко-стоящие каменные плиты обвалятся от звука их голосов?

Калл поднялся и осмотрелся. Особых повреждений не было. Гранитные плиты на некоторых зданиях сдвинулись и теперь угрожающе нависали над улицей. Какая-то женщина вывалилась из окна и ее тело распласталось на голой земле бесформенной массой. В одном месте улицу разворотило, и несколько плит торчали, как полуоткрытые двери в могилу. Кругом валялись телефонные провода.

Свен тихо заметил:

- Ты не обратил внимания, что последнее время землетрясения происходят слишком часто? Может демон сказал правду?

- Какой демон? - спросил Калл.

- Ты же знаешь, какие они лгуны. Но иногда они и не врут, правда при этом стараются, чтобы люди принимали это за ложь. Во всяком случае, он сказал, что на Земле - в разгаре атомная война. И что миграция оттуда настолько мощная, что почти все население Земли, похоже, вымерло. Жалко, что здесь нельзя определить время событий на Земле. Земная и Адская хронология не совпадают; они измеряются в разных единицах.

- Да, - согласился Калл, - если то, что мне говорили, правда, то действительно существует некоторое несоответствие. Я однажды беседовал со стариком, который утверждал, что точно знает, что умершие в последней половине шестнадцатого века эмигрировали сюда раньше, чем умершие в первой половине. Как это можно объяснить?

- Кто что в Аду знает? - ответил Свен, и его лицо покраснело еще больше. - Многое здесь так же загадочно, непонятно и необъяснимо, как и на Земле. Я думаю, это входит в меру нашего наказания. Держать нас в догадках, держать нас в неведении. Если бы мы знали! Но мы - ничего не знаем! И, скорее всего, никогда не узнаем!