Василий Щепетнев - Ночная стража Страница 9

- Не помешал?

- Заходите, коли пришли. Как вы... тихо. Я испугался.

Майор сел на стул, прислонил к стене карабин.

- Интересно, давно у саперов подобное стрелковое оружие? И даже офицерам положено с ним таскаться?

- Да полно, Виктор Платонович. Все мы человеки. Допустим, я поохотится решил, не с пистолетом же.

Петров перевел взгляд на тоску. Решающий ход слоном. Офицером.

- Прощения прошу, забыл представиться. Паринов Владимир Сергеевич.

- Очень, очень рад. Мне же называться, как понимаю, нужды нет.

- Я в сельсовете навел справки, Виктор Платонович.

Какие славные у нас саперы. Вежливые, любопытные. И вооруженные.

- У вас медицинские проблемы?

- Нет, нет. Просто зашел, посмотреть. Вдруг наша работа затянется, я имею ввиду очистку леса, тогда мы здесь расквартируемся. Вы ведь не против?

- Я? Места много, живите. И какое имеет значение, против я или нет?

- Мы, если и будем перебираться, то не раньше осени, а вас ведь на август сюда направили?

- Пока да.

Майор вздохнул - громко, глубоко.

- Не скучно одному - в шахматы?

- Желаете партию?

- Нет, куда мне против кандидата в мастера.

- И об этом в сельсовете знают?

Майор рассмеялся.

- Не стоит сердиться. Вас, конечно, понять можно - приходит вечером малознакомый человек...

- Совсем незнакомый. И вооруженный.

- Согласен. Задает вопросы, надоедает. Но вам ведь скучно, верно? Вот я и решил развлечь коллегу.

- Вы все-таки шахматист?

- Нет, я некоторым образом врач. Попадались мне ваши работы - по активации митохондриальных ДНК в условиях повышения гамма-фона. Кстати, второй год вы не публикуете ничего нового.

- Сейчас я не занимаюсь исследовательской работой. Голая практика.

- Понимаю Душевное потрясения. События...

- Это для вас события. Для меня - погромы.

- Виктор Платонович, я понимаю, что вы имеете право на ожесточение. Вам кажется, что имеете. Но вы должны найти силы...

- Я ничего и никому не должен.

- Как знать, - майор взял ферзя, бездумно покатал его по столу. - Как знать... Может быть, себе...

Из глубины парка донеслось рычание собаки. Рука майора легла на карабин.

- Охотитесь, значит, - Петров говорил сонно, вяло. - Прямо здесь, в парке?

- Где придется, - майор проглотил слюну.

- Карабин у вас интересный. Километра полтора скорость пули?

- Тысяча пятьсот восемьдесят метров.

- Пули, чай, серебряные?

- Бюджет не позволяет суеверия.

На сей раз шаги он услышал. Еще один охотничек, без знаков отличия, в бронежилете.

- Нашли, товарищ майор.

- Хорошо, - майор вернул ферзя на место. - Вы задачками балуетесь?

- Задачами.

- Идемте, я вам тоже задачку покажу. И наше решение, - лицо майора за эту минуту постарело лет на десять, вместо улыбчивого бодрячка сидел встревоженный, изможденный человек.

- Куда - идемте?

- Недалеко, - и голос стал суше, злей.

- Разве недалеко.

Яркое пятно фонарика сгущало тьму.

- Я свет включу, - Петров шагнул в сторону.

- А работает? Включайте, включайте.

Петров подошел к распределительному щиту. Ну, как в спину пальнут? Нет, чушь. Другой страх, непонятный, безразумный, рос в нем. Как детская забава, загадочная картинка, сотни непонятных фрагментов надо раскрасить определенным образом, и тогда появятся веселые поросята или кот-рыболов. Но сегодняшняя картинка из другой серии. Хотелось бросить, а нельзя. Складывается въяве те, что обычно таится в закоулках сознания.

Он повернул рукоять. Фонари рассыпались по лагерю.

- Куда идем?

- Совсем рядышком, совсем...

Рядом - значило к летним домикам, тем самым, с календаря.

Да уж...

Человек десять стояли около такого домика. Двое - с собаками, псы низко рычали, но с поводков не рвались, напротив, жались к проводникам.

- Все готово? - майор смотрел на проем окна. Стекла не было. Или не видно? проверять не тянуло. - Вам повезло.

- В чем же?

- Живы, и вообще...

- А Бакину?

- Увы...

Лучи ртутных ламп упирались в дом - дверь, стены, окна.

Человек сделал несколько торопливых шагов к дому, махнул рукой, зашвырнул что-то в окно, в свете ламп движение было разорвано на десятки кадров.

Петров ждал огня, взрыва. Ничего. Все смотрели на дом.

Петров подошел к ближайшей скамейке и сел.

Внутри, в доме, что-то зашевелилось.

Он сцепил руки, хрустнул суставами. Майор, стоявший в пяти шагах, дернулся, направил на него луч фонаря - и тут же убрал.

Дуновение у шеи, низкий, едва слышный звук. Ночная бабочки или жук пролетел. Да, жук. Один за другим они летели к домику, пропадая в провале окна. Чем им там намазано?

В галогенном свете следы их - как трассирующие пули навыворот, черные черточки протыкали безжизненный свет.

Дверь распахнулась. Вышедший на крохотное крылечко поворачивался всем телом, пытаясь заслониться от света фонарей. Расстояние, неверный свет, - но все равно, обитатель домика казался знакомым. Ну, разумеется. Племянник.

Тот сделал несколько шагов - маленьких, нетвердых. Лицо застывшее, серое, порытое бурыми пятнами. И такое же тело, не прикрытое, без одежды.

Заскулили собаки - тонко, жалобно, как побитые дворняги.

Выстрели оглушили. Пламегасители не справлялись с огнем, он выравался на метр из стволов, дикий фейерверк дикого времени.

Тело под пулями оплывало, теряло форму. Переход сверхзвукового барьера в жидкой среде.

Тишина после выстрелов - звенела. Майор дважды обратился к нему, прежде, чем Петров расслышал.

- Как вам, Виктор Платонович?

- А вам?

- Мы люди привычные.

Грузовичок пробирался по аллее.

- Что вы делаете с... с останками? - Петров смотрел на кучу плоти. Можно было различить царапающие землю пальцы - или показалось?

- Заливаем в бетон. Сжигать - все в атмосферу уйдет, а она и без того...

Грузовик подъехал; задний борт откинулся, по полозьям на землю спустили контейнер. Люди лопатами начали очищать землю.

- Ручной труд, но эффективно, - майор закурил.

Контейнер втащили в кузов. Двое, в респираторах, с заплечными опрыскивателями, поливали землю чем-то вонючим, едким.

- Вот и все. Давайте, я провожу вас.

Лампочка на веранде показалась особенно желтой.

- У вас... у вас спирта не будет?

Петров молча достал две мензурки, разлил коньяк из плоской бутылочки.

- Ваше здоровье, - майор выпил залпом.

Петров подержал стакан в руке, едва пригубил.

- Видите, какой сосед у вас был? День-другой, и он бы вышел на охоту.

- Метаморфоз.

- Именно. Активация митохондриальной ДНК, включение ее в геном, и получается то, что вы видели.

- И никак... Никак нельзя лечить?

- Это ведь не болезнь.