Алексей Щербаков - Интервенция Страница 9

Пока он добирался до Смольного, на город упал туман. Серьезный — как молоко. Город, и до того производивший сюрреалистическое впечатление, стал и совсем загадочным, призрачным. Пробираться приходилось черепашьим ходом. Дома выступали из тумана как скалы какой-то заколдованной страны. От всего этого в голову лезли нехорошие мысли.

И на тебе — пришло им подтверждение. Пискнула рация. На связи оказался Риккардо, которого Джекоб оставил в пресс-службе — мало ли что. И не прогадал.

— Шеф, вы где? Приезжайте скорее. Тут такое… Тут такое…

В штабе царил полный бардак, а пресс-службе — дурдом. Армейские чины, отвечающие за связь с общественностью, бегали с растерянным видом и что-то жалобно и неопределенно блеяли на настойчивые вопросы журналистов.

— Пожар в бардаке, — прокомментировал ситуацию один из коллег Джекоба.

Больше всех знал Риккардо. Этот парень пообтерся, крутясь вокруг журналистики — и прекрасно понял, что такая служба куда приятнее, чем в строю. К тому же, как подозревал Джекоб, Риккардо научился извлекать из своего положения кое-какие мелкие финансовые выгоды. В итоге он старался быть полезным своему шефу. А потому, будучи обаятельным, не жадным и общительным парнем, завел обширнейшие связи среди латиносов, которых в корпусе было полно — и теперь мог разузнать очень многое.

А дело оказалось и в самом деле дикое. Колонна из десяти грузовиков с солдатами двигалась по Троицкому мосту через Неву. Черт знает, зачем их туда понесло — но теперь это уже не имело никого значения. Надо же так случиться, что именно на подъезде к переправе их настиг туман. Машины дошли до середины моста — и тогда по какой-то причине бронетранспортер, двигавшийся впереди колонны, свернул в сторону, пробил ограждение и рухнул в реку. Мало того. Вслед за ним одна за другой нырнули все десять грузовиков. Как могло такое случиться, никто понять не мог. Спрашивать было не с кого. Не выбрался ни один человек. А для подъема машин и трупов из этой долбанной речки требовалось неизвестно сколько времени. Такого никто предусмотреть не мог — а потому в корпусе просто-напросто не имелось нужного оборудования, чтобы лезть в глубокую и очень быструю Неву. Так что более двухсот трупов лежали пока на речном дне — и будут лежать, пока не найдут оборудование на месте. Доктор был прав. Миротворческому контингенту ООН в этом городе и в самом деле очень не везло.

Здесь веселые встречи случаются

Дело было закончено. Арестованных по одному выталкивали в наручниках из подъезда и выстаивали во дворе. Их было человек десять — все больше крупные парни, чей вид рождал предположение, что некоторые люди произошли не от обезьяны, а от быков. В доме, в многокомнатной квартире на втором этаже, которая, видимо, когда-то служила жилищем небедного человека, а потом превратилась в логово одной из питерских банд, остались лежать еще пять трупов. Возле парадной спеназовцы раскладывали для предстоящей телесъемки изъятый у бандитов арсенал — автоматы Калашникова, пистолеты, ножи и несколько единиц странного вида оружия, которое тут называли obrez. Сержант, огромный детина с руками размером с ляжку среднего человека, вразвалку приблизился к Джекобу.

— Слушай, журналист, сам выбирай тех, которые вам для работы сподручней.

Джекоб оглядел уныло топтавшихся парней и указал на двоих, чей вид не просто говорил, а прямо-таки кричал, что их дом — тюрьма. Потом, поколебавшись, ткнул на третьего. Это был наоборот — парень, в глазах которого было нечто человеческое. Последнего ему стало просто жалко — Джекоб-то знал, что будет дальше.

Сержант кивнул — и этих троих потащили в сторону грузовика, а затем без особых церемоний с размаху кинули внутрь. Эти трое были, так сказать, агитационным материалом. Бандитов запечатлеют аккредитованные при армии журналисты — и их рожи пойдут гулять по эфиру — в качестве доказательства, что, во-первых, корпус генерала Адамса активно трудится по наведению порядка. А во-вторых, что все происходит с соблюдением демократии и прочего гуманизма, о которых в Европе и Штатах не дает забыть толпа либеральных горлопанов. Они очень заботятся о правах бандитов и их друзей — видимо их самих никогда не грабили, а их дочерей не насиловали толпой. А Джекоб знал, что вытворяли в Питере вот эти самые им подобные быкообразные рожи. Крупные преступники, которые конечно, гады, но все таки умеют навести порядок в уголовной среде, давным-давно убыли в иные страны. Осталась всякая сволочь — лишенная мозгов, зато полная совершенно первобытной свирепости. Одно слово — бешеные собаки.

Проследив, что наглядный материал надежно упакован, сержант снова кивнул и, усмехнувшись, оглядел оставшихся.

— Я требую адвоката! — Вдруг заорал один из бандитов на ужасном английском. Видимо, он вспомнил какой-то виденный фильм из американской жизни.

— Сейчас будет тебе адвокат. И судья будет. Добрый старый американский судья. По фамилии Линч. — Усмехнулся сержант. И скомандовал своим:

— Давайте их всех вон под ту арку!

Бандитов дулами под ребра погнали на задний двор, где была очень удобная стенка. Вскоре оттуда послышалось деловитое тявканье винтовок…

Это была рядовая операция по зачистке — такие теперь проходили по всему городу. После происшествия с грузовиками генерал Адамс слегка озверел, решив, видимо, что солдаты слишком разложились от безделья. Так оно, впрочем, и было. Оказалось, что город не совсем еще разграблен — а потому неудержимо тянул солдат к себе. Кое-кто, несмотря на строжайшие запреты, успел проложить дорогу на Сенную площадь, где задешево продавались сушеные грибочки, которые, как уверяли знатоки, были почище ЛСД. В результате большой бетонный дом возле Смольного пришлось спешно оборудовать под госпиталь. Под психиатрическое отделение. Потому как многие, попробовавшие местного кайфа, как ушли в тонкий мир, так оттуда и не вернулись. Теперь лежали на койках и ходили под себя.

Было и еще одно обстоятельство. Вокруг Петербурга крутилось множество разных интересов разных больших людей. Предстояла дележка большого пирога — и многие торопились застолбить участки на питерской земле. Тем более, город рассматривался как своеобразный плацдарм для дальнейшего процесс цивилизования России. Поговаривали, президент и его команда свои надежды на второй срок связывали именно со скорым и успешным завершением операции.

В общем, генерала Адамса торопили. И, что ценно, дали понять: о гуманизме и демократии разговоры будут позже. А пока надо любыми средствами очистить город от сомнительного элемента. В общем, солдатам был дан приказ стрелять на поражение при любых попытках сопротивления. Да и без них тоже.