Геннадий Прашкевич - Костры миров Страница 9

– Это не все, Хенк, – добил его Челышев. – Протозиды активизировались не только в нашем секторе…

Хенк понял Челышева и ужаснулся.

Он ужаснулся даже не тому, что целый ряд миров мог погибнуть в огненном океане плазмы, он ужаснулся тону Челышева – жесткому, четкому, за которым угадывалось некое решение:

– Вы хотите уничтожать протозид? Вот так? Поодиночке?

– У нас нет выбора, Хенк. Если протозиды подойдут к квазару Шансон, спасать будет некого. Несколько биосуток – вот все отпущенное нам время. За эти несколько биосуток мы должны рассеять скопления протозид, лишить обнаруженные скопления критической массы. Той массы, что может привести к взрыву квазара.

Диспетчер, слушая Челышева, раздраженно кивнул. Он не понимал, что, собственно, неясно Хенку.

– И мы будем уничтожать протозид поодиночке? Вызовем тахионный флот Цветочников и Арианцев? Ударим по протозидам из гравитационных пушек? Будем отсекать и уничтожать жизненно необходимые части единого коллективного, к тому же разумного организма? И найдем потом силу в течение последующих миллионов лет благополучно сосуществовать рядом с искалеченной нами расой?!

– Почему ты так горячишься? – раздраженно прервал Хенка диспетчер. – У тебя есть иное предложение? Более гуманное?

– Пока нет.

Хенк задохнулся.

– Пока нет. Но какой-то выход должен существовать. Ведь протозиды разумны. Как всякая разумная раса, они равны перед любой другой. В том, что мы не можем понять друг друга, виноваты не только сами протозиды. В конце концов, все ли мы сделали, чтобы понять друг друга?

– А они? – взорвался Челышев. – Что для этого сделали они? Вся история протозид – это история разумных миров, гибнущих в огне. Сплошные костры миров! Цветочники, Земляне, Арианцы, океан Бюрге – разве мы не пытались найти общий язык с протозидами? Мы поставляли им межзвездную пыль, окружали их радиобуями, засылали к ним Поисковиков. Ты сам, Хенк, явился из сектора, занятого протозидами, но что ты принес нам нового? Чем ты можешь помочь нашим друзьям, тем же Арианцам, Цветочникам, океану Бюрге?

– Свяжите меня с Землей, – потребовал Хенк.

– С Землей?..

Хенку показалось, что оба они, и Челышев, и диспетчер, обернулись к нему со странным любопытством.

– Мы не можем тебя связать с Землей, Хенк.

– Могу я узнать, почему? – спросил он с холодным бешенством.

– Можешь.

Диспетчер молча указал на экран Расчетчика.

Сумасшедшая пляска цифр вновь погасла, и на экране опять появился тот же нуль.

Все тот же нуль.

Он был похож на одиночного протозида.

– Что это означает? – спросил Хенк.

Ответил Челышев:

– Это означает, Хенк, что переданные тобой данные не позволяют Расчетчику начертить твой последующий путь к Земле. Это означает, Хенк, что курс, рассчитанный по твоим данным, не может привести тебя ни к Земле, ни к какой другой населенной планете, входящей в Межзвездное сообщество.

Хенк все еще не понимал.

Диспетчер, вздохнув, отключил Расчетчик.

Широко расставив локти, он почти лег грудью на стол. Его голос был полон недоумения, но тверд:

– Путь к Земле, Хенк, мы рассчитываем только для землян и для членов Межзвездного сообщества. Остальные, как правило, допускаются лишь до границ Внутренней зоны.

– Только для землян? – возмутился Хенк. – Как? Получается, что я не землянин? Кто же я по-вашему? Может, протозид?

– Вот для того мы тут и собрались, Хенк, – сухо сказал диспетчер. – Согласись, я не могу не верить Расчетчику. А ответ, каким бы странным он ни оказался, будет важен не только для тебя, Хенк. Мы, Хенк, тоже полны любопытства.

10

Не землянин!

Хенк ошеломленно уставился на Челышева.

Он, Хенк, – не землянин! Что за бред? Он же помнит себя, он помнит Землю, помнит своих друзей!

Хенк почти кричал. Он потребовал повторить расчеты.

– Это ничего не даст, – устало сказал диспетчер. – Расчетчик не ошибается. Я как-то слышал о такой ошибке, но скорее всего это анекдот.

– Не будь я собой, – возразил Хенк, – разве я не ощущал бы этого?

– А ты не ощущаешь?..

Они замолчали.

Хенк выдохся.

Он вдруг понял, как нелегко сидящим перед ним людям. Он сумел поставить себя на их место. Они правы, у них нет резона ему доверять. Он пришел из Нетипичной зоны, данные, предоставленные им, дают странные результаты. Они, диспетчер и Охотник, обязаны узнать: кто он?

Этот же вопрос задал Челышев.

Челышев даже улыбнулся. Улыбка получилась мрачноватая, но все же это была улыбка:

– Ты ведь позволишь порыться в твоей памяти, Хенк?

Четверть часа назад даже намек на такое вызвал бы в Хенке ярость. Сейчас он только кивнул. Почему нет? Если его обманули (он не нашел смелости сказать – подменили), он сам хотел знать – где? кто? когда? с какой целью? Лишь сейчас Хенк понял назначение робота, все еще стоявшего на пороге.

– Это Иаков, – пояснил Челышев. – Не знаю почему, но его называют именно так. Он не умеет лгать, но свободно ориентируется в системах любой лжи.

– Иаков! – приказал он. – Займи место в лаборатории.

Лаборатория оказалась просторной и почти пустой комнатой. На темной, ничем не украшенной стене мерцало несколько экранов, в углу стоял пульт, на стеллаже – ворох датчиков. Еще один угол занимала массивная тумба самописцев.

Оплетая голову Хенка змеями датчиков, диспетчер предупредил:

– Здесь прохладно, но тебе придется снять рубашку…

Он замолчал, увидев шрам, изуродовавший спину Хенка. Легко, одним пальцем, он коснулся ужасной, уходящей под левую лопатку, вмятины:

– Где тебя так?

– Не все ли равно?

– Не все равно! – резко вмешался Челышев. – Мы не задаем пустых вопросов.

– Под объектом 5С 16.

– 5С 16?.. – Челышев вспомнил. – «Лайман альфа» попадала в аварию? Об этом есть запись в бортовом журнале?

– Разумеется.

Тон, каким Хенк это произнес, не мог оживить беседу, но Челышев настаивал:

– Такой удар должен был разорвать тебя на части. Нелегко, наверное, было собирать тебя, Хенк?

– Шу умеет.

Из-под пера самописца поползла испещренная непонятными знаками лента. Попискивала, скользя, координатная рама. Где-то искрил контакт – пахло озоном. Хенка неумолимо клонило в сон.

– Не спи, Хенк, – громко предупредил Челышев, просматривая ленту. – Тебе нельзя спать.

Хенк не спал. Он услышал удивленное восклицание Челышева:

– На «Лайман альфе» стоит Преобразователь?!

– Что в этом странного?

– Преобразователями снабжены лишь Конечные станции… Почему ты не зарегистрировал Преобразователь на Симме?

– Я был рад возвращению. Такое просто не пришло мне в голову. Да и вы сбили меня с толку этой охотой.