Ли Брэкетт - Марсианский бестиарий Страница 9

— Я не понимаю, — сказал Винтерс. — Какое отношение Шанга имеет к Марсу?

— Вы увидите. — Она вдруг резко повернулась к нему. — Вы бросили вызов Шанге, землянин, точно так же, как ваш народ бросил вызов Марсу. Посмотрим же, кто сильнее!

И она сделала знак офицеру охраны. Тот удалился.

— Вы хотели найти свою подругу, — продолжала она. — Для этого вы были готовы пройти через огонь Шанги, несмотря на весь ужас, который она вам внушает. Вы даже были готовы рискнуть своей личностью, не побоявшись тех изменений, которые возникают в ней под воздействием лучей — и которые по прошествии определенного времени, землянин, необратимы. И все это ради Джил Леланд. Вы все еще хотите, чтобы она вернулась?

— Да.

— Вы в этом уверены?

— Да.

— Прекрасно. — Фанд бросила взгляд в сторону двери. — Она здесь.

Какое-то время Берк не мог решиться и обернуться назад. Фанд отошла немного в сторону и наблюдала за происходящим с заинтересованным и вместе с тем злобным выражением. Винтерс взял себя в руки и обернулся.

Она была здесь, прекрасная дикарка, явившаяся из первобытного мира с веревкой на шее. Охранники смеялись.

Винтерс с болью говорил себе: «Она не слишком изменилась. Да, она стала примитивным существом, но еще не превратилась в обезьяну. В ее глазах еще заметно отражение души и разума. Ах, Джил, Джил! Как же ты могла так поступить?»

Но теперь ему было, ясно, как. Он вспомнил их бесконечные споры относительно Шанги. Он считал, что это глупость и ребячество, что это не достойно уровня его интеллекта, что это ведет к полной деградации личности, как никакой другой наркотик. Но тогда он не понял.

А понял сейчас. И так ясно, что его охватил панический страх.

Ведь сейчас и он стал одним из дикарей Шанги. И наряду с охватившим его ужасом при виде этого существа, которое было Джил и в то же время уже не было ею, у него появилось смутное чувство, что она как будто стала еще красивее и привлекательнее, чем когда бы то ни было… Лишенная всех искусственных оболочек, созданных цивилизацией, освобожденная от всех комплексов. Своим крепким и гибким телом она напоминала сейчас молодую лань, переполненную радостью жизни и чувственностью…

— Ее еще можно спасти, — сказала Фанд, — если вы найдете средство. Если только вам самому не понадобится помощь, чтобы спастись, — прибавила она с многозначительным видом.

Очаровательное существо приближалось. Его взгляд был направлен на Винтерса. Он видел, что привлекает ее внимание и что она мучительно пытается понять, в чем дело. Она не произнесла ни слова, и у Берка мучительно сжалось горло.

Охранник отпустил веревку, и теперь она была свободна. Она подошла вплотную к Винтерсу, настороженная, как молодое животное. Она остановилась и посмотрела ему прямо в лицо. Слезы наполнили ее большие темные глаза. Затем она тихо застонала и опустилась на колени у его ног.

У старухи вырвалось что-то похожее на громкое кудахтанье. Глаза Фанд напоминали две чаши расплавленного золота…

Винтерс нагнулся и взял Джил на руки. Он застыл, прижав ее к себе, охваченный щемящим чувством любви и жалости. Потом он очень тихо сказал Фанд:

— Теперь вам все ясно. Мы можем уйти?

— Отведите их в сад Шанги, — сказала она, кивнув головой. — Уже пора.

Охранники увели Берка Винтерса с женщиной, которую он сначала потерял, потом нашел, провели их через огромные гулкие залы дворца, потом по длинному травянистому спуску, ведущему к амфитеатру.

Массивная решетка преграждала вход в туннель. Охранники подняли ее, освободили Винтерса от цепей и втолкнули его и Джил внутрь. И решетка опустилась за их спинами.

Крепко держа Джил за руку. Винтерс прошел через туннель и оказался на арене, в саду Шанги.

Он остановился, ослепленный ярким светом. Джил вцепилась в его руку. Она трепетала от напряженного ожидания, казалось, она внимательно прислушивается.

Через несколько секунд раздался удар гонга, который можно было бы сравнить с призывом на молитву поклонников какого-то зловещего культа. Всего несколько секунд понадобилось Винтерсу, чтобы различить странные антропоидные существа, которые, кравшись между деревьями, распространяли зловонный запах диких зверей, заполнивший воздух; чтобы услышать плеск воды и шипящие крики, доносящиеся со стороны еще не видимого бассейна.

Всего лишь несколько секунд понадобилось, чтобы ужас сковал его тело, чтобы он захотел попытаться отринуть реальность этого кошмара и пожелать самому себе ослепнуть или еще лучше — умереть…

А с сидений над решеткой арены-сада тысячи марсиан смотрели вниз. Их лица выражали чувства, которые можно испытывать к существам давно прошедших времен, собранным в зоопарке, — к опаснейшим, существам, ненавидимым ими.

Как раз в этот момент и раздался удар гонга. Джил встрепенулась, рванув его за руку. Во всем саду сначала воцарилась мертвая тишина, затем послышались первые звуки дьявольского хора рычаний и криков, которые ужасно походили на человеческие голоса, и еще более ужасно было то, что они ими больше не были, а совсем рядом с Берком к ним присоединился голос Джил, которая затянула на манер псалма:

— Шанга! Шанга!

И тут Винтерс понял, что хотела сказать Фанд, имея в виду Марс. В то время как Джил, с туманным взором и ничего не замечая вокруг, увлекала его вперед через заросли и зеленые поляны, он понял, что этот сад Шанги и в самом деле был зоопарком, где обитатели Марса могли удостовериться, что их экономические завоеватели были дикими зверями. Ему стало мучительно, стыдно. Ведь это были дегенеративные обезьяны, голыми бегающие среди деревьев, рабы, покорившиеся соблазнительному огню Шанги!

Он крикнул Джил, чтобы она остановилась.

Но она только ускорила шаг, и ему пришлось прямо-таки бороться с ней, чтобы удержать. Она не обращала на него внимания и только без конца повторяла: «Шанга!»…

Прямо на них бежал огромный антропоид-самец. Он уже не мог разговаривать, и только нечленораздельные звуки вырывались из его глотки. За ним бежала целая толпа особей такой же стадии развития: самки, самцы, детеныши. Это стадо подхватило и понесло за собой Винтерса и очаровательное существо по имени Джил. Винтере попытался освободиться, но все было напрасно. Мохнатые дикари крепко держали его.

Другие толпы догоняли их при приближении к центру сада. Винтерс чувствовал, что тошнота подкатывает к горлу. Это была настоящая Вальпургиева ночь, оргия богохульства. И было ясно, что он попал в страшную ловушку, которая должна уничтожить его.

Оставалось еще несколько похожих на Джил, которых разложение личности только затронуло. Они пока оставались людьми. Винтерс знал, что только вчера он сам был таким же, и не испытывал к ним отвращения. Но были и другие. Здесь была представлена вся галерея праотцов, начиная от обезьяны и кончая неандертальцем.