Аллен Дж. Смит - «Если», 2000 № 05 Страница 9

Девочка испытывает страх и горестное недоумение.

Ведь еще два дня назад все было так хорошо…

— Вон там! — просвистел талинорец. — Хелант!

Пел взглянула между двумя пучками стебельков, на которых сидели глаза талинорца. Далеко впереди шевелилась трава, хотя ветер стих.

— Держись! — крикнула мать Пел, сидевшая верхом на блестящем карапаксе другого талинорца по имени Балтензерил-Лашамара.

Гремя покровными щитками, охотничий отряд талинорцев понесся вниз по скалам. Длинное членистое тело Даласурея-Риссанихила, скользившее по почти вертикальной поверхности, выгибалось и извивалось, и Пел приходилось держаться изо всех сил.

— Быстрее! — закричала она, а потом, вспомнив, что человеческий голос звучит слишком низко для акустических сенсоров талинорцев, простучала сообщение по головному щитку инопланетянина. Глазные стебельки сократились, глаза на мгновение спрятались под твердым панцирем. Пел уже научилась расценивать это как выражение удовольствия.

Внизу движение замедлилось — талинорцы были приспособлены к жизни в скалах. Только ради традиционной охоты на хелантов они спускались на травянистую равнину.

Пел помахала рукой маме и другим членам научной экспедиции с Земли, удостоившимся чести участвовать в охоте талинорцев. Для землян настало время отдыха. Наверное, переговоры уже закончились, без всякого интереса отметила про себя Пел. Ей еще не хотелось улетать с Талинора.

Волосы упали ей на лицо. Она встряхнула головой, закрылась от ветра и стала смотреть назад, на скалистый «берег». Из голубой травы торчали скопления острых скал. Невозможно думать о них иначе, как об островах в океане травы. Спина талинорца мерно выгибалась, и Пел качало, словно на волнах. Они плыли по синему морю и охотились на морских зверей, хелантов.

— Мы отстаем!

Талинорцы, не обремененные грузом, двигались быстрее. Даласу-рей-Риссанихил отставал все сильнее.

«Острова» покрывали заросли древовидного кустарника, с ветвей которого свисали длинные гроздья пурпурных плодов, под кустами росли цветы — они складывали лепестки от прикосновения. Птицы-мотыльки летали только в эти часы, когда голубое солнце уже всходило, а белое еще не появлялось из-за горизонта. После восхода белого птицы снова засыпали. В трещинах скал гнездились мириады поющих насекомых, а ночью было светло от летающих светлячков…

— Они его догнали.

— Где?

Пел вглядывалась вдаль поверх головного щитка Даласурея-Рисса-нихила, но не могла рассмотреть подробности. По правде говоря, она предпочитала прогулку верхом охоте и совсем не жалела, что не стала свидетелем печального исхода.

Впереди заклубился дым.

— Дала, смотри!

— Кто-то промахнулся из лазерного ружья. Неужели они не понимают, что такое пожар в прерии?

Насколько могла судить Пел, Даласурей-Риссанихил был в ярости.

— А мне казалось, вы должны пользоваться только копьями.

— Конечно. Такова традиция. Думаю, когда мы вернемся, вождь устроит кое-кому хорошую взбучку.

Пел увидела, что талинорцы поспешно сбивают пламя. Другие несли чешуйчатого хеланта. Он лежал на спинах нескольких движущихся бок о бок талинорцев, те придерживали его загнутыми раздвоенными хвостами и возбужденно размахивали тонкими членистыми передними конечностями.

— А завтра ты поедешь с нами на охоту?

— Нет, я должна остаться дома. Завтра мой… — Язык щелчков и свистов ее подвел. — Завтра будет праздник. Возвращается северный отряд, и к тому же у меня…

Она не смогла найти слово, хотя бы отдаленно передававшее смысл словосочетания «день рождения», и пустилась в объяснения. Даласурей-Риссанихил загремел своим скорпионьим хвостом.

— Значит, ты живешь уже одиннадцать сезонов по времени вашего мира? Это много. Я думал, ты моложе.

Пел засмеялась про себя. Талинорцы часто не понимали самых очевидных вещей.

— А тебе сколько лет, Дала?

— Я взрослый три сезона.

Пел не стала утруждать себя вычислениями. Она знала, что это немного.

— Да, но как давно ты родился? Я имею в виду, что я еще не совсем взрослая. Я стану взрослой, когда мне исполнится четырнадцать, не раньше.

— Так ты не взрослая?

— Ну да, я же так и говорю. Ах, ты никак не можешь понять…

Они повернули назад — к островам и Талинору Главному. Всю обратную дорогу Даласурей-Риссанихил был необычно молчалив, и Пел гадала, не обидела ли она его чем-нибудь.

Талинор Главный был островом в травяном океане, вернее, целым континентом. Нужно не меньше трех дней, чтобы пересечь его из конца в конец на флаере. Каменистое плато, возвышавшееся на несколько метров над окружающей равниной, и с совершенно иной экологией, как часто говорила ей мама. Для Пел было важнее, что на Талиноре Главном находились город и посадочная площадка для звездолетов.

Они добрались до города почти в полдень. Два солнца — голубая альфа и белая бета — стояли высоко в небе, и когда Пел шла по выдолбленной в камне пешеходной дорожке, за ней следовали две тени, черная и багровая.

— Ты готова к завтрашнему празднику? — спросила мама.

— Еще бы! А остальные уже вернулись?

— Пока нет. Я жду их в ближайшее время.

Мимо них в низких вагонетках проезжали членистоногие обитатели Талинора. Некоторые предпочитали пользоваться самодвижущимися дорожками в тоннелях, которыми было изрыто скалистое основание Талинора Главного. Тоннели казались слишком низкими для взрослого человека, но Пел могла войти в них, не сгибаясь.

Они повернули на другую дорожку и увидели посадочную площадку между жилищами, напоминавшими осиные гнезда. По дороге Пел заглядывала в смотровые решетки. Ей нравились интерьеры «гнезд» с их автоматическими клапанными дверями и хитроумным лазерным оборудованием. Рабочие конечности талинорцев довольно слабы, но прекрасно приспособлены для тонкой работы. Их любимым материалом было стекло, гораздо более прочное, чем на любой другой планете галактики. Стекло отливали в скульптуры, вытягивали в волокно, из стекла выдували шары, кубы и параллелепипеды, украшавшие город, и когда дул ветер, все «памятники» негромко звенели.

Пел оторвалась от смотровой решетки, догнала мать, и они вместе пошли по обширной посадочной площадке. От серо-голубого камня под ногами веяло жаром.

— Скажи мне, — попросила мама, — о чем вы говорите с Дала?

Пел пожала плечами.

— Ну… О самых разных вещах.

— Мне очень жаль, что в нашей экспедиции нет ни одного ребенка, кроме тебя. И вот я беру тебя с собой…

Пел громко фыркнула.