Николай Калифулов - Тайна Мастера Страница 9

— Уронишь! — звонко смеясь, кричала Анна.

Веселые восклицания этой молодой пары долетели до хозяйки.

«Резвятся, как дети. Какое счастье — видеть такую пару», — подумала она, потом, как будто бы что-то вспомнив, Фаина Васильевна устремилась на кухню.

После завтрака Генрих с Анной попросили у хозяев удочки. Как настоящие рыбаки, они собрали рыболовные снасти и разную снедь. Фаина Васильевна вслед им заявила:

— Смотрите, без улова не возвращайтесь.

— Не волнуйтесь, тетя Фая, на жаренку мы обязательно поймаем. Ждите нас вечером, — с оптимизмом ответила Анна.

— Знаю я вас, уединиться от стариков хотите.

Молодые рассмеялись и пошли к пруду. На берегу они нашли укромное место и закинули удочки, ожидая клева. Генрих увидел, как резко под водой исчез поплавок, он отреагировал мгновенно — подсек удилищем и вытащил рыбу.

— Вот и первый карась, — воскликнул он радостно.

Анна весело закричала:

— Ура! Ура!

— Тише, тише, любимая, иначе всех рыб распугаешь.

Вдруг заклевало у Анны. Поплавок задергался и начал водить по кругу.

— Не спеши, не спеши, пусть заглотнет, — заговорщицки произнес Генрих.

В этот момент поплавок пропал и потянул за собой леску.

— Подсекай! — крикнул Генрих.

Анна дернула удилище вверх, и из воды выскочила большая рыба.

— На берег ее! На берег! — воодушевленно закричал Генрих.

Упав на землю, рыба не сдавалась, подпрыгивая, она попыталась вернуться обратно в речку. Но вовремя подоспевший рыбак схватил ее и бросил в ведро.

— Вот это карп! — радостно воскликнул Генрих и, взяв свою невесту на руки, стал кружить ее вокруг себя. Она прижималась к нему, боясь выпасть из его объятий.

— Уронишь, — смеялась Анна, и тут же они повалились на траву. Генрих нежно обнял невесту и стал страстно целовать, она отвечала взаимностью.

К вечеру, уставшие, они вернулись на дачу. После ужина молодые люди вышли на вечернюю прогулку. Свежий весенний воздух потянул прохладой. Вновь распустившиеся зеленые лепесточки березы трепетали на ветру, приглашая влюбленных под крону дерева. Как будто услышав их, Генрих и Анна присели здесь же, на скамейку. Они, задумавшись, смотрели вдаль, видя, как на горизонте догорает закат. Разлука уже близка. Тревожила лишь одна мысль: когда они встретятся вновь и что ждет их впереди?

Быстро пролетели дни райской жизни в деревне. Пришло время расставания. Анна осталась в Москве, а Генрих, прежде чем уехать на место своего назначения, решил на пару дней съездить в Новосаратовку. Старик встретил его с радостью и после продолжительных разговоров вечером они пошли купаться на свое любимое место у залива — тихую заводь. Вода здесь, как всегда, была теплая, и они с удовольствием выкупались. Выйдя на берег, они расположились в траве и негромко вели свою беседу. Старик рассказывал о новостях, связанных с находкой.

— Надоели они мне, то и дело ходят с требованием отдать медную пластину. Особенно активен среди них заведующий музеем Воронцов. Откуда они только узнали о ней, будь она неладна.

— Полагаю, это наш сосед Серов сообщил им об этом.

— С чего это ты взял? — в недоумении спросил старик.

— В тот день, когда мы рассматривали содержимое ящика и эмоционально обсуждали находку, я видел в окошке промелькнувшую тень. Помнишь, я тогда внезапно выскочил из сарая?

— Да, помню, — ответил старик.

— Так вот, тогда я видел, что у соседей хлопнула калитка. А это значит, что кто то успел туда забежать. Посторонний в чужой дом прятаться не побежит. Остается одно: это был наш сосед.

— Железная логика, — ответил Карл Робертович.

Генрих, немного подумав, произнес:

— Если мы не сдали ее государству, то я советую от нее избавиться. Схему местности мы и так помним.

— Верно, а каким образом предлагаешь избавиться? — поинтересовался дед.

— Да хоть выбросить ее тут же в воду. Глубина в заливе большая.

Старик вдруг достал из сумки медную пластину, намереваясь выбросить в воду. Однако внук неожиданно сказал:

— А ну ка постой, дай взглянуть напоследок.

Генрих стал внимательно разглядывать медный лист.

— А тебе не кажется странным, что он слишком толстый?

Он показал его старику и сказал:

— Смотри внимательней: края свальцованы.

Подняв с земли увесистый камень, Генрих несколько раз ударил по листу, медь развалилась на две половины, и с внутренней стороны вывалился кусок необычной бумаги. Он тут же поднял полуистлевший клочок: это была часть рукописи, на ней слабо проступал вензель с латинскими инициалами «FB». Основная часть бумаги совершенно попортилась временем и для чтения была не пригодна. Сохранилось только ее окончание. Генрих с трудом читал манускрипт, еле различая готическую пропись:

«…они, как Ангелы небесные, с ярким свечением на колесницах кружились надо мной, поражая меня своей фееричной красотой. И в последний раз, как будто бы прощаясь, пролетели над моей головой, словно голубые Ангелы, и скрылись в бездне ночного неба, оставив лишь на память мне этот странный цилиндрический предмет. Я был поражен, и лишь в голове моей отпечаталось их мысленное послание: „Когда придет время, она сама раскроется и засияет ярким радужным светом, это значит, пришла Эра совершенства — новая раса человечества, именуемая Шестой цивилизацией“.

Старик и внук были потрясены. Карл Робертович взял в руки одну из половинок и стал разглядывать.

— Что ты там нашел? — осведомился Генрих.

— Да, — ответил старик, — это схема местности не города Ксантена, а наших мест.

— Почему ты так решил?

— Я долго смотрю на схему участка местности и начинаю ее узнавать, ведь здесь обозначены все наши дороги, прилегающие к Новосаратовке, и даже знакомый изгиб реки: это наш залив.

— А почему здесь указано название города — Ксантен? — спросил Генрих.

— Я думаю, что это сделано намеренно.

— Если это действительно так, то там спрятано что то очень серьезное и Фриц Бич должен был оставить своим потомкам хоть какой-нибудь след, например, письмо или другую информацию.

— Теперь я припоминаю одну легенду о том, что где-то в этих краях зарыта в землю могучая сила, от которой исходит тепло, и если ее откопают, то она приведет людей к катастрофе.

— Почему обязательно к катастрофе? Может быть, наоборот, поможет человечеству развиваться дальше? — спросил Генрих.

— Нет, дорогой Генрих, пока на Земле и в головах людей не искоренятся семь смертных грехов, указанных в Библии, человеку нельзя доверять и давать возможность воспользоваться этой могущественной силой, — ответил старик.