Журнал «Если» - «Если», 2003 № 12 Страница 9

Этот переулок был хорошо знаком и вел от Пенсильвания-авеню до Эйч-стрит. Он даже был освещен, но сейчас, в полночь, фонари горели не слишком ярко. Однако даже сейчас вполне можно было бы разглядеть, что тут творится, если бы строители не заняли эту короткую дорожную артерию под временную парковку — а за любым из дюжины фургонов и пикапов мог спрятаться человек. Все, что он успел заметить, это метнувшийся в сторону черный силуэт.

Джефф медленно и осторожно продвигался вперед, чувствуя, как быстро и неровно бьется пульс. В переулке стояла оглушительная тишина. И вдруг она взорвалась. Звонил телефон, его собственный телефон, наличие которого было так же глупо и бессмысленно, как и отсутствие пистолета.

Джефф рывком сел. Вместо полуночи в Вашингтоне, округ Колумбия, его открывшиеся глаза встретили ясный бледный свет восхода в Айдахо. И телефон звонил на тумбочке у кровати. Джефф потянулся за ним, хотя сердце так и норовило выпрыгнуть из груди. В трубке забился нервный женский голос.

— Охрана? Джефферсон Кинг?

— Да.

Джеффу не стоило отвечать на звонок. В конце концов, у него выходной, и он мирно спит дома. Пусть отдувается Джонни Толботт, сейчас его смена.

Он прищурился, стараясь разглядеть цифры на часах. Пять сорок.

— Это Лорен Беглер из отдела Восстановления.

— И что?

В смысле: я слыхом о тебе не слыхивал, какого же черта ты звонишь в такой час?

— Я руковожу Третьим сектором ядерных отходов. Сейчас мы инспектируем участок 62 как входящий в общую программу испытаний водоносных слоев Змеиной реки. Двое из моих служащих несли ночную вахту, проверяя реперы терминалом Системы глобальной ориентации. А когда проезжали между двумя угловыми метками, заметили что-то странное и решили посмотреть поближе. Это оказалось телом. Мертвым телом. Они связались со мной.

— Матерь сладчайшая… — пробормотал Джефф, уже пытаясь найти взглядом ботинки.

Привычка, выработанная восемнадцатью годами службы, заставила его механически спросить:

— Естественные причины?

— Не знаю. Я не видела трупа… только сейчас туда еду. Но мои служащие так не считают. Они говорят, что в мертвеце есть что-то очень странное. Может, мне позвонить… когда я его увижу? Я посчитала, что вам следует узнать об этом как можно скорее.

— Светлая мысль. Нет, звонить мне необязательно, я скоро буду на месте. Расскажите, как туда проехать.

— Прекрасно.

В голосе женщины звучало невероятное облегчение.

— Если хотите, я могла бы заехать за вами и подвезти. То место, о котором мы говорим, находится довольно далеко к северу.

— Дайте мне десять минут. Знаете тот угол, на перекрестке дорог, около Центральных установок, как раз за спортивным залом? Буду ждать.

Две из отведенных десяти минут Джефф просидел на кровати, ожидая, пока сердце начнет биться ровнее. Труп. Неудивительно, что Джонни Толботт отослал Лорен Беглер к нему. Служба охраны Национальной лаборатории Айдахо обычно занималась нерадивыми сотрудниками, забывшими закрыть на ночь сейф или ухитрившимися унести домой в портфеле документ под грифом «секретно», чтобы перечитать после ужина. Трупы, особенно те, к которым слова «естественные причины» были неприменимы, автоматически оказывались вне компетенции охраны. Но Толботт не сомневался: Джефф с его многолетним опытом городского копа будет просто счастлив заполучить труп в свое распоряжение.

Джефф наскоро оделся, застегнул длинное пальто и вышел на улицу. Разумеется, он отчасти сам во всем виноват. Когда часами просиживаешь стул в обществе напарника и самым волнующим событием недели оказывается новый сборник правил и инструкций, невольно хочется приукрасить прошлое, сделав его чуть менее гнусным, чем на самом деле.

Джефф добрел до угла и остановился, жалея, что не испросил времени на горячий кофе. Июньские ночи в Айдахо холодноваты, а солнце только поднимается.

Но и без прикрас прошлое Джеффа было достаточно волнующим, даже, пожалуй, слишком. Доктор, осматривавший его в Вашингтоне четыре года назад, не оставил места сомнениям.

— Гипертония и сердечная аритмия. Излишний вес. Останетесь на этой работе — и можете не беспокоиться насчет того, чем займетесь после ухода на пенсию.

Поэтому он ушел на покой раньше срока, подав заявление на вакантную должность в Бехтеле. Работу он получил, отчасти благодаря тому факту, что в тамошней охране было совсем немного черных, а на энергетической установке в Айдахо, которой компания управляла по поручению министерства энергетики — и того меньше. Да и какую работу! Спокойную, без нервотрепки, среди роскошных пейзажей, не говоря уже о совершенно невероятной рыбалке! Имея такую, никогда не окажешься чуть свет на холоде, с сердцем, скачущим по миле в минуту при мысли о том, что сейчас предстоит ехать к черту на кулички и обозревать тело человека, погибшего черт знает от чего. Кстати, кто там лежит? Лорен Беглер упомянула мужчину? Джефф был уверен, что нет. С другой стороны, он твердо знал: о женщине тоже речи не шло. Когда прослужишь в полиции достаточно долго, поймешь: то, чего не видели и не слышали люди, в результате оказывается столь же информативным, как и то, что они видели и слышали.

Ровно через две минуты подкатила Лорен Беглер в бежевом «форде». Джефф кивнул длинной тощей особе лет сорока со светло-рыжими волосами и уселся в машину. Та кивнула в ответ и первым делом вручила ему пластиковый стаканчик.

— Кофе. Я задержалась еще на минуту. Надеюсь, вы пьете с сахаром и сливками?

— Вы спасли мне жизнь!

Пожалуй, стоит забыть тот факт, что ему положено строго контролировать ежедневное потребление кофеина. Даже если неуклонно следуешь всем докторским предписаниям, все равно когда-нибудь покинешь этот мир.

Дорога на север словно вымерла. Лорен вела машину хорошо, очень быстро и сначала вроде бы не была склонна к разговорам. Что же, это вполне устраивало Джеффа. Он сгорбился на своем сиденье, пил кофе и наблюдал игру рассветных солнечных лучей на просторах юго-восточного Айдахо. Учился любить эти места. Все выглядело мирным, совершенно безвредным. Приходилось напоминать себе, что в этом районе — самое большое в мире скопление ядерных реакторов, более пятидесяти, а в давние сороковые и пятидесятые здесь слишком беспечно относились к радиоактивным отходам. Вся эта местность, площадью приблизительно тысяча квадратных миль, была усеяна «горячими» зонами. Ими занималась восстановительная команда Лорен Беглер: засекала очередную «горячую» зону на территории размером с Род-Айленд, удаляла и собирала то, что удавалось, и — скрестите пальцы — находила безопасное место для их продолжительного хранения. Очень-очень продолжительного хранения. Некоторые радиоактивные изотопы в этих отходах имели период полураспада равный тысячелетиям.