Михаил Башкиров - Реликт Страница 9

- Почти поспела, родимая, - сказал он. - А бабка портков чистых не дает, совсем тронулась.

- На меня мать тоже всегда ворчит, - сказал Андрей и сел, скрестив ноги. - Квартира, мол, благоустроенная, а ты по баням шляешься, всякую заразу собираешь.

- То-то и оно, - сказал Федор. - А вареники с картошкой все равно будут.

В баню отправились, когда стемнело. Разделись в избе и, оставшись только в исподнем, набросили длинные тулупы, сунули ноги в валенки. Андрей вдыхал животный запах овчины, ощущал пятками пространство и тепло валенок, предвкушал удовольствие.

Федор шел впереди. Сейчас его фигура в просвете между амбаром и зимовьем показалась Андрею гигантской. Она закрыла и мутную полосу неба, и матовый снег. Он видел, как мерно покачивается голова Федора и упруго колеблются плечи, и старался не отставать, хотя все время обо что-то запинался. Рядом, у ног, сопели собаки, но голоса не подавали.

Пройдя через двор, они протиснулись в калитку и нырнули в тесный предбанник. Скинув в темноте тулупы и валенки, они на мгновение застыли, чувствуя всем телом набегающий сквозь щели холодный крепкий воздух. Андрей стянул трусы, нащупал на стенке гвоздь и повесил их. Федор открыл дверь, и его обдало белым клубом пара.

В баньке на окне уже горела приготовленная бабкой лампа. Пахло гнилым деревом и слабо-слабо - березой. В бочке, что была соединена с печкой металлической трубой, нехотя булькала вода.

- Царство божее, не иначе, - сказал Федор и снял с бочки массивную крышку. - Ох, и порадуем косточки.

Андрей пристроился на край нижней ступени полка и замер.

Федор почерпнул из бочки ковшом кипяточку и плеснул с оттяжкой на кани. Загудело.

- Это для разгону.

Андрей сцепил руки, сжал колени. Сейчас дойдет... Сейчас начнется... Ударило в лицо. Ну и парок, черт его дери, - а старый хрыч опять подкидывает, сдурел, хоть бы разогреться дал!

Федор бросил ковш на скамейку у порога и полез под самый потолок.

- Веник распарь, - Федор растянулся во весь громадный рост на полке так, что пятки нависли над каменкой.

Андрей взял веник, окатил его кипятком и потряс над камнями, чтобы листочки не склеивались, чтобы каждый был самостоятельным. И хотя он больше знал об этом из разговора друзей, чем из практики, все у него получилось лихо.

- Может, уважишь немощного старичка? - сказал Федор. - Ридиклит замучил.

- Это можно, - ответил Андрей и, не спрашивая согласия Федора, поддал парку. Защипало уши, руки. Скользнуло по хребту. Федор крякнул и громко застонал.

Артист.

Андрей, легко подрагивая веничком, прошелся по спине Федора, добрался до черных пяток, вернулся обратно и неожиданно врезал промеж лопаток, но не сильно, а так, чтобы парком схватило.

Минут через пять Федор запросил пощады. Кое-как сполз вниз, бухнулся головой в кадку с холодной водой. Спина его покрылась темными пятнами и мелко вздрагивала.

- Ну и как? - спросил довольный Андрей.

- Сердчишко уже не то...

Приоткрыли дверь. Воздух пополз понизу, трогая ноги. Федор присел на скамейку, низко наклонил голову. Андрей опустился на корточки. Оба дышали глубоко и жадно.

- Ничего, - сказал Федор, потирая ладонью широкую грудь. - Погодь, еще отыграюсь.

- А Семен Карпович, наверное, тоже любитель попариться?

- Еще какой! Ему бы - с кваском да травкой. Раз меня чуть до смерти не упарил. Сам навроде - кожа до кости, а внутри стержень!

- Я у вас тут фотографию видел, где он молодой с орденами. Здорово, выходит, воевал.

- У меня тоже орден есть! - выкрикнул зло Федор и ткнул пальцем в грудь.

Андрей с трудом различил с левой стороны бледную наколку.

- Когда он фашистов долбал, я лес валил... Эх, и времечко было тьфу!

- А за что вас? - спросил осторожно Андрей, хотя и подумал, что, может, не стоит спрашивать.

- Какая тебе разница? Только я свое до сих пор не наверстал.

- Сыновья-то в городе? - быстро спросил Андрей, чтобы сменить тему.

- Как же, начальнички! Только вот погода установится, сразу припрутся на казенной машине - за мясом. Бычок и два борова - это для них. Все лето со старухой упираемся, а они приедут, заберут - и до весны, а там по новой... Зато начальнички, оба! Выучились, едрена вошь...

- И внуки есть?

- Как не быть.

- А та, на стене, с медведем... - Андрей осекся, заметив, как вздрогнул всем телом Федор.

- Ты только при старухе не вздумай, - сказал он шепотом. - Нинка это, старшего... Прошлым летом... таблеток нажралась - и каюк... Вляпалась в ихнего профессора ученого, а у того и жена, и детки, а тут еще папаша ее преподобный икру заметал... Петрушка вышла, вот. А девка была, скажу я тебе, - моя порода, упрямая - жуть, отчаянная, гордая... Во девка...

Федор замолчал и всем телом опустился на пол. Было слышно, как медленно с потолка срывается каплями вода. Где-то в ограде глухо гавкнула собака.

- Может, в предбанник вылезем? - предложил Андрей и тронул Федора за горячее плечо.

Остыв, они вернулись в баню. Федор плотно прикрыл дверь, черпанул полный ковшик, приготовился. Андрей вскарабкался наверх по скользким ступеням и блаженно закрыл глаза.

Камни ахнули, шумно зашипели. Послышался стук ковша о край бочки, и опять загудел пар.

Андрей слышал, как приближается Федор, потряхивая веником, и старался расслабиться. А в голове все крутилась та, с дурацким медведем...

Утром Андрей проснулся около девяти, хотя и собирался встать пораньше. Его разбудил странный грохот. Открыв глаза, он увидел, как, пошатываясь, пересек комнату Федор и скрылся в спальне.

Надо же в такую рань напиться.

Андрей встал, быстро оделся, поднял с пола ухват и прислонил его к стене. Появилась хозяйка с маленькой кастрюлькой в руках и прошептала, поглядывая на темные портьеры:

- Скрутило старого, ох, скрутило.

- Наверное, простыл?

Хозяйка поставила кастрюльку на стол, достала граненый стакан, покрыла его чистой марлицей и начала цедить отвар какой-то пахучей травы. Андрей, не зная, что делать, продолжал стоять возле печки.

- Иди, милок, в зимовьюшку, там чай поспел, - не оборачиваясь, сказала хозяйка.

Андрей осторожно открыл дверь и сапоги натянул в сенях.

Это его баня подвела - видно, храбрился передо мной, дурень старый. Ничего, отлежится. А бабка сразу забегала...

В зимовье Андрей обнаружил на столе только миску сметаны и хлеб. Даже сахар забыла поставить. Видел бы Федор такое безобразие...

Андрей заглянул туда-сюда и наконец в облупленном шкафчике наткнулся на два окаменелых пряника. Повертел их в руках и швырнул обратно на перекошенную полку.

Через десять минут он уже стоял за воротами. Еще вчера, подходя к дому, он знал, что надо обязательно закончить обследование этого березняка. Но теперь ему страшно не хотелось на полупустой желудок тащиться на противоположный край деревни и лезть через основательно заросшие конопляником огороды.