Михаил Башкиров - Осеннее усекновение Страница 9

Бизнес-гамадрил, как всегда перед регулярным визитом к очередной свежей восемнадцатилетней пассии (фотомодельный цех), оставив охрану в офисном здании дуться в покер на спички, замаскировался — в спонсированном, расположенном в соседнем здании модном салоне — под средний класс из коллекционного гардероба, сформированного визажистом-имиджмейкером, специализирующимся на цветовом анализе вечной пары «галстукноски».

Пара шестерок дебютного блефа напоролась на тройку королей.

Стильно (вкус и мера) обмундировавшись, задрал узкий подол очкастой хозяйке, но вдруг, бнаружив эластичные трусики геометрически вызывающей расцветки, позорно слинял до грузового лифта, оставив мастурбационный финал одинокому художнику, закончившему три заумных факультета.

Трефовый цвет, пойманный на одной смененной, пропал даром — разогрев банка никто не поддержал.

В подземном гараже с автоматическими воротами с трудом завел тещин (земля пухом) японский рыдван и погнал кратчайшим путем через новый мост за город к хоккейному суперстадиону (даже у шведов нет ничего подобного), влетевшему в копеечку подставной финансово-промышленной группе, в обмен на контрольный пакет акций команды, обожаемой быдлом.

Госпитальную охрану — и внутреннюю, перепробовавшую весь штат ночных сиделок, и внешнюю, с преданными, раскормленными на объедках псами — в двадцать четыре часа отправили попутным скорым во вновь засвербившую горячую точку на границе с вечно непредсказуемой (в смысле тоста) Грузией, почти расчлененной, но по-прежнему самой гордой и самой независимой из всех Грузии, озираемых в телескопы Вселенной…

Под гудящим колодцем одинаменных трибун поменял тещин рыдван на отечественное авто совместного якуто-чукотского выпуска, прозванное шоферней «костоломкой», выигранное в покер кем-то из охраны за спички у второго тренера еще месяц назад.

Старшую сестру, опрометчиво вернувшую награды, чуть не спровоцировавшие международный (на уровнях спецслужб) скандал, перевели с повышением в звании, но с понижением в должности в самый западный из европейски расположенных военно-полевых госпиталей, когда-то временно развернутых из-за бесчинств, учиненных то ли подвыпившими прибалтами, то ли недопившими поляками, то ли перепившими хохлами.

Фирменная зелено-белая командная ветровка и тренерская кепулька завершили подготовительный этап операции «Бодяга».

Местный вольнонаемный обслуживающий персонал, с великим скандалом по поводу чрезмерно разбавленного спирта для баклаборатории, десятком исчезнувших простынь и расцветшими неуставными отношениями с излечимыми и неизлечимыми лицами, заменили на контингент с другой горбатой улицы.

Загрузил в местном спортивно-развлекательном баре сумку-холодильник ананасным пломбиром и упаковкой безалкогольного пива.

Снайперы по инициативе вновь назначенного звеньевого (прежнего перевели в артиллеристы) сменили дневную засаду на оклемавшегося живца ночной засадой на кровавого полковника, беспечно прогуливавшего кривоногую породистую таксу светлокоричневого окраса.

Бизнес-гамадрил вне бани шибко уважал профессионализм своего генерала и поэтому ни на йоту не осмелился нарушить выданные на природе устно и строго конфиденциально инструкции по следованию к точке встречи.

Когда вместо убывших на грузинский фронт заслуженных овчарок по антисептическому периметру смонтировали полную сенсорную версию, рыжий котяра совсем распоясался: нанес ощутимые потери воробьям по линии подрастающего третьесезонного поколения и квалифицированно обрюхатил грустную персианку главврача, уже неделю сидящего на валидоле и валокордине и так неосторожно забывшего запереть дверь доселе недоступного кабинета.

Скорость держал ровно под девяносто, не обгоняя рвущихся на Аршан выпендрежников — рожи явно просили настоящей лечебно-профилактической минералки.

Прозекторская госпитального морга перешла на круглосуточное обслуживание.

Автомобиль загнал в условленное время, в условленном (умеют готовить операции, чертяки!) месте, на трассе Култук-Иркутск, в ста метрах от тракта, наидлиннющего в Федерации.

Патрульный катер, стесненный неокеанскими просторами Иркутского застойного водохранилища, протаранил, завершая антиминный зигзаг, нарушающий фарватерные правила «глист» первого заместителя главы аппарата опостылевшего народу губернатора.

Вышел невинно с тремя порциями мороженого на ЛЭПную просеку, заросшую жимолостью, надышался грибно-смолистым настоем до кашля, до соплей.

От множественных, не совместимых с жизнью травм, первый заместитель скончался при эвакуации.

Вернувшись, обнаружил на заднем сиденье похрапывающее монстрообразное существо: голова бесстыже лоснится и воняет медициной, одна рука почти по локоть засунута в какой-то сизо-синеватый муфтообразный мешок, другая крепко держит знакомый пакет с фотографиями, тот самый, врученный генералу после неполучившегося разговора в бане.

Эмигрирующие в теплынь гуси крикливо удалились за локаторную башню, расположенную на вершине голой сопки.

Широкозатыльный незнакомец в спортивной кепке и зелено-белой ветровке, не отрываясь от руля и переключения скоростей, уплетал тошнотворное мороженое в тошнотворном темпе, тошнотворно материализуя порцию за порцией.

Знатного браконьера случайно нашли малолетние шишкари распятого на его любимой засидке, уже окоченевшего, с изюбриными рогами, засаженными ниже пупка.

Пятилетний мальчонка на фотографии обладал глазами, носом и ухмылкой молчаливого водилы, собравшегося заработать если не фолликулярную двустороннюю ангину, то катар верхних дыхательных непременно.

Интеллигентно-рафинированная заведующая частным элитным детским садом «Надежда и опора», долго и бессвязно, заикаясь и всхлипывая, чередуя кружевной белоснежный платочек и груду отксерокопированных жалоб разгневанных высокопоставленных родителей, втолковала наконец туповатому папаше, что его выродка, принудившего гадко-пакостной фаллистической выходкой в ответ на милое стихотворное поздравление очень порядочную девочку из театральной семьи выброситься с чердака на площадку для групповых этнографических игр, не потерпят в учреждении, давно и успешно исповедующем православно-христианский дух.