Рэй Олдридж - Душевные трубки Страница 9

«Как?» – спросила Ху Мун. «И кто это ʻʻониʼʼ?»

«Монстры или минеральные образования», – сказал Джэнг. «Выбирай». Его голос, такой же контролируемый, как всегда, через динамик шлема больше не казался вежливым – ощущение, которое Ху Мун несомненно разделила со мной.

«Может будешь ещё меньше говорить», – сказала она и повернулась к нему лицом, её поза выражала холодное неодобрение.

«Вот мои рекомендации», – сказал Джэнг. Он отстегнул свой шлем и снял его. «Завершаем раскопки и держимся на орбите, пока сюда не доберётся карантинный корабль».

«Что?» – гавкнула Ху Мун. «О чём ты говоришь?»

«Существуют две очевидные возможности», – сказал Джэнг. «Или мы подхватили какой-то вид болезни или расстройство, которое вызывает общие галлюцинации, сопровождающиеся насильственным поведением... в этом случае мы не должны возвращаться ни на какой населённый мир, чтобы не заразить его... или у нас здесь прежде неизвестная и недоброжелательная форма жизни, которая охотится на нас, в этом случае нам было бы глупо оставаться на поверхности».

«Несомненно, это упрощенчество!» – сказала Ху Мун резко. «Разве внутри периметра мы не в безопасности?»

«Возможно», – сказал Джэнг. «Ирвэйн, по всей видимости, покинул периметр по собственной воле. Гоблины увели его и использовали, пока он не умер». Он указал место на груди Ирвэйна, где плоть была особенно разорвана. «Жестокие поцелуи», – сказал он.

Я не сразу понял, о чём он. Потом дошло – поцелуи такие свирепые, что они разрывали плоть. Я содрогнулся.

«Что ты с этим сделал?» Ху Мун отошла от трупа, на который действительно было трудно смотреть. «И что означает ʻʻгоблиныʼʼ?»

«Для тебя они не выглядели как гоблины?» – спросил Джэнг. «Их было трудно убить. Очень быстрые, очень сильные. Камень и ртуть. Меня почти убили. Я уничтожил только нескольких из них. На рассвете они ушли, иначе я был бы мёртв».

«Важно то, что они ушли», – сказала Ху Мун.

«Может быть, выжившие вернуться». Джэнг отстегнул рукавицы и снял их. Он медленно согнул пальцы, словно ими было больно двигать.

«Но что, если они были всего лишь общей галлюцинацией?» – спросила Ху Мун.

«Тогда», – сказал Джэнг с редкой блеснувшей усмешкой – «я убил Ирвэйна и почти убил самого себя. И я здесь с тобой, внутри периметра».

Ху Мун презрительно подалась назад, её красиво очерченный рот стал напряжённой линией. «Мы снова это обсудим после того, как ты отдохнёшь», – сказала она и ушла.

Никаких работ на раскопках в этот день не было.

Вечером мы собрались в наше обычное время посмотреть раскодированное компьютером за день. Я поразился, обнаружив, что скучаю по флегматичному присутствию Ирвэйна. Дьюайн была с красными глазами и непричёсанная; она села рядом со мной, игнорируя ледяной взгляд Ху Мун.

«Это ужасно, да?» – сказала Дьюайн. «Ты видел его?»

«Да», – сказал я, прихлёбывая свой овощной коктейль. Сегодня вечером я добавил в него капельку острого соуса.

«А я – нет». Она выглядела так, словно вот-вот захнычет. «Мун мне не позволила. Думаю, это к лучшему».

«Хм-м», – сказал я неопределённо.

«Мне он не нравился». Уголки рта Дьюайн опустились вниз, выражая неприязнь. «Я всегда чувствовала, что он развратник, но не такой милый, как ты».

Я был удивлён этой вспышкой неудобной правдивости и не знал, как ответить.

Она продолжила тихим голосом. «Однажды он спросил меня, сколько мне лет, и когда я сказала, что мне двадцать три стандартных года, он уже не показался таким заинтересованным, как прежде. Понимаешь, о чём я? Для своего возраста я выгляжу молодо, я знаю. Мун говорит, когда-нибудь я буду рада этому».

Я чувствовал застывший пристальный взгляд Ху Мун на своей спине, но Дьюайн больше не выглядела так, словно может разразится слезами. Несомненно, её страх был замещён отвращением, более содержательным чувством.

Я не мог не вспоминать лица гоблинов, лица ангельских детей, которые могли делать всё, что угодно. Я содрогнулся. Была здесь какая-то неприятная связь, которую когда-то могло определить моё выжженное воображение.

Джэнг прояснил этот вопрос. Он незаметно вошёл, всё ещё в покрытом пятнами пота стёганном нательном белье, надеваемом под боевую броню, выражение отвлечённости дополнительно маскировало его лицо. В том, как он двигался, была какая-то дрожь нервозной энергичности, которую я не видел прежде. Он выбрал сигарету из общего хьюмидора[6], зажёг её и глубоко затянулся.

«Я тут провёл небольшое исследование», – сказал он, говоря из облачка дыма. «Мы – группа отчасти с изъяном и этот факт может быть как-то связан с теми феноменами, очевидцами которых мы являемся эти последние несколько дней».

Ху Мун издала едва различимое пренебрежительное бормотание. «Я не понимаю...», – начала она.

Джэнг перебил её. «Давайте поговорим о Вспышке, мёртвой сосульке. Он был приговорён к умственно-ограниченному рабству за серию убийств. Они были особенно отвратительны – он убивал человеческих беременных женщин и потрошил их». Джэнг сделал паузу, чтобы затянутся. На этот раз никто его не прерывал.

«Вспышка тщательно выбирал свои жертвы», – продолжил Джэнг. «Они все были очень большими женщинами. Вспышка, как вы помните, был небольшим мужчиной. Когда его наконец схватили, он прятался в полостях тела своей последней жертвы. Власти предполагали, что это было его шаблоном, который повторялся во всех его убийствах. Он отказался объяснить свою цель, но юристы на процессе допускали, что у него какая-то психосексуальная мания».

«Он, должно быть, был чокнутый», – совсем излишне сказала Дьюайн.

«Да», – сказал Джэнг вежливо. «Но, так как Вспышка был никем, известным лишь своими преступлениями, никто не озаботился тщательно исследовать почему и зачем. Поэтому, без долгих рассуждений его подвергли мозговыжиганию и включили в инвентарь».

Мы все вспомнили гигантскую мёртвую женщину, или мне так показалось.

«Что на счёт Ирвэйна?» – спросил я.

Джэнг вздохнул и сделал ещё одну затяжку. «Я проверил его завещание».

«Его завещание?» Ху Мун, казалось, была раздражена инициативой Джэнга.

Он пожал плечами. «Иногда люди используют свои завещания для того, чтобы найти прощение за прошлые злодеяния или чтобы пожаловаться на плохое обращение в прошлом. Думаю, попытка того стоила, тем более, что по смерти Ирвэйна его завещание стало общедоступным. Перед нашим отлётом вы все подписали точно такие же бумаги о разглашении».

«Что ты выяснил?»

«Ирвэйн использовал своё завещание, чтобы назвать своего вероятного убийцу, на случай, если будет обнаружен мёртвым».