Андрей Легостаев - Дело о давно забытой пощечине Страница 9

- Ну, признаться, не в такой форме, - несколько смущенно ответил свидетель. - Что значит шантажировал? Нет, этого он мне не говорил.

Он говорил, что знает, что один адвокат в нашем городе напился и сбил человека. Вылез из машины, убедился что пешеход мертв и скрылся. А Барри случайно заметил все это. Время было позднее, а Барри, признаться, был не совсем адекватен...

- Поясните, пожалуйста, что вы имеете в виду, - попросил судья Чивородис.

- Чего уж тут скрывать, что было то было. Признаться, Барри был пьян, он возвращался от очередной красотки, с которой провел пол-ночи.

Но он записал номер машины, чтобы утром обо всем сообщить в полицию, он так сам мне говорил. Но утром был не совсем уверен, что правильно записал номер. Признаться честно, Барри иногда здорово напивался и мог все перепутать. И он решил сперва проверить сам. Он по номеру узнал, кто хозяин машины и отправился посмотреть на нее. Тогда и выяснил, что это адвокат. Адвокат как-то сумел убедить Барри ничего никому не сообщать, но каким образом, признаться, я не имею ни малейшего понятия.

- Он называл вам имя этого адвоката?

- Нет, признаться, нет. Я пытался тогда вытянуть имя этого водителя просто так ради любопытства. Но Барри лишь рассмеялся мне в лицо.

Конечно, это я сейчас понимаю, что, возможно вы правы и Барри не чист совестью, то есть, называя вещи своими именами, он шантажировал того водителя. А в таком случае, разумеется, кто ж скажет имя своего благодетеля. Нет, Барри, признаться, был пьяницей и любителем женщин, но он не был дураком. Нет, не был, это я вам со всей ответственностью заявляю.

- А при каких обстоятельствах он вам вообще рассказал об этом адвокате?

Свидетель как-то сразу изменился в лице, дружелюбность исчезла, как не бывало. Но почти мгновенно улыбка снова вернулась и он ответил:

- Да разве сейчас припомнишь все, господин прокурор? Сидели, беседовали, дел не было. Я ему что-то рассказал, он мне. Признаться, выпили немного, потянуло на откровенность. Сами, наверное, знаете, как это происходит...

- А чем вообще занимался мистер Деннен? - перевел допрос на другую тему Болдуин Маршалл.

- Я в его дела не влезал. Он торговал земельными участками. У него свой бизнес, у меня - свой.

- Хорошо, - Маршалл пролистал свои бумаги и спросил: - Вы видели когда-нибудь обвиняемого раньше, мистер Райвен?

- Видел, конечно видел. Я его сразу запомнил, поскольку он внешне напоминает адвоката, да и, кажись, его фотографии в газетах попадались, где о судебных хрониках пишут. Я тогда сразу же подумал, что это и есть тот самый адвокат, который...

- Нас не интересует то, о чем вы подумали, - поспешил прервать свидетеля Маршалл, пока этого не сделали Мейсон или судья. - Какого числа вы впервые увидели обвиняемого?

- Простите пожалуйста, я не понял, какого числа я впервые увидел или услышал обвиняемого? - уточнил свидетель, обидевшийся на грубый тон прокурора.

- Вы его сперва услышали?

- Да, по телефону. Накануне, то есть, простите, шестнадцатого июня.

- Откуда вы знаете, что это был обвиняемый?

- Во-первых, прошу прощения, я не полный кретин и голоса различить могу. А во-вторых, он представился как мистер Краудер-младший.

- О чем вы с ним разговаривали?

- Да ни о чем мы с ним, признаться честно, не разговаривали. Он спрашивал, может ли переговорить с мистером Денненом. А Барри не было в конторе. Я так и сказал и спросил: что передать? Признаться, мы с Барри всегда так делаем, когда одного из нас нет в конторе. Вот тогда он и представился. Спросил, где Барри и когда он будет в конторе. А откуда я мог знать когда Барри явится? Признаться честно, Барри мог снять...

простите, познакомиться с женщиной и провести с ней весь день, а то и, признаться, всю ночь.

- Это был единственный телефонный звонок обвиняемого в вашу контору?

- Нет, он потом позвонил еще раз и был очень рассержен. Но Барри в тот день в конторе, честно признаться, так и не появился.

- Больше обвиняемый не звонил?

- Нет, в следующий раз я уже увидел его лично.

- Когда это произошло?

- Семнадцатого числа.

- При каких обстоятельствах?

- Ну, я задержался по уважительным причинам... Признаться честно, чего уж скрывать, перебрал накануне кофе... То есть, не кофе, конечно, но вы все поняли. Вот и припозднился, почти к самому полудню приехал. Подхожу к нашей берлоге, то есть, прошу прощения, конторе, и уже находясь в коридоре слышу через дверь злые голоса. Я, естественно, приоткрываю дверь и слышу давешний голос, тот, что и по телефону. Он говорил: "Лучше договориться по-доброму, а не доводить дело..." Тут он увидел меня и замолчал. Признаться, Барри тоже не лыком шит, он бы ему ответил. Но, заметив меня, сказал что-то вроде: прости, Пол, мы выйдем с клиентом на улицу. Ну, и они ушли. В коридоре, правда, оба снова раскричались, но слов я, признаться, не разобрал. Да, честно признаться, мне не до того было, у меня в шкафу заначка, простите, имелась. А если бы я знал, что вижу Барри в последний раз, я бы этому господину всю морду, извиняюсь, тростью бы расквасил...

- Нас не интересует ваше мнение, мистер Райвен. Вы хорошо рассмотрели посетителя и совершенно убеждены, что это был именно обвиняемый?

- Да что ж вы меня, совсем за малого ребенка держите? Думаете, если я был с неадекватного состояния, то кроме этикеток и рассмотреть ничего не мог?

- Свидетель, не забывайтесь, а то будете оштрафованы за неуважение к Суду, - постучал молоточком судья Чивородис.

- Прошу прощения, сэр. Признаться честно, раньше перед такой аудиторией мне выступать не приходилось. Волнуюсь, так сказать.

- Вы абсолютно уверены, что обвиняемый произнес именно те слова, что вы привели здесь? - продолжил допрос окружной прокурор.

- Да, клянусь вам в этом могилами своих предков! - воскликнул свидетель. - Так и сказал, я ясно слышал: "Лучше договориться по-доброму, а не доводить дело до...". До чего именно, признаться честно, он сказать не успел, поскольку увидел меня и сразу замолчал.

- Сколько было времени, когда мистер Деннен и обвиняемый вышли из вашей конторы?

- Признаться честно, я чисто случайно посмотрел на часы, размышляя когда Барри вернется - уж больно одному пить не хотелось. Вот я и хотел...

- Так сколько было времени?

- Ну, без двух или без трех минут полдень. Точнее вспомнить не могу.

- Точно полдень?

- Точно, уж в этом-то я могу ручаться, клянусь могилами своих предков.

- Больше вы мистера Деннена или обвиняемого не видели?

- Признаться честно, господин прокурор, я подождал Барри минут двадцать, взял бутылку домой, по пути заглянул к старине Пирсу, ну это хозяин кабачка "У Эридана", и больше в тот день никого не видел.

- У меня все, - с облегчение объявил Болдуин Маршалл и с победным видом посмотрел на Мейсона: - Приступайте к перекрестному допросу, господин адвокат.