Дмитрий Кружевский - Ассасин. Возвращение Страница 10

Парень поднялся с кресла и, пройдясь по комнате, остановился у раскрытого секретера. Наполнив стакан, он нервно осушил его наполовину. Последнее предположение наиболее вероятно, а значит, ему пора завязывать со своим развлечением, слишком оно стало опасно. Да и отец, если узнает, по головке не погладит. Сын члена городского совета, знаменитого мецената и известного политика – глава одной из банд. Да папашку удар хватит. Представив перекошенное лицо отца, Варк рассмеялся. Вино как-то резко ударило ему в голову, прогоняя поселившийся в груди страх и наполняя душу гневом и уверенностью. Нет, он отомстит напавшему на него убийце, дав таким образом знать его хозяевам, что он, Нуран Варк, ничего и никого не боится. Но это все потом, а пока… Он с похотливой улыбкой посмотрел на ведущую в спальню дверь и, покачиваясь, устремился к ней, на ходу расстегивая рубашку.

Нуран лежал на кровати и задумчиво разглядывал причудливую лепнину на потолке, чувствуя, как хмель потихоньку покидает его мозг, вновь делая мысли ясными и четкими. Конечно, его идея о мести – полная глупость, но и она имеет свою золотую середину. Парень улыбнулся и, приподнявшись на локте, бросил взгляд на обнаженную магичку, скорчившуюся под одеялом с противоположной стороны кровати.

– Вставай давай, для тебя дело есть, – буркнул он, пиная девушку под одеялом, отчего та вздрогнула и, послушно поднявшись, принялась спешно одеваться, изредка вытирая упорно сочащуюся из рассеченной губы кровь.

– Слушаю вас, господин, – наконец произнесла она.

– Для вас со Штрыбой будет задание. – Он прислонил подушку к высокой спинке кровати и, усевшись поудобнее, с легкой ухмылкой посмотрел на магичку. – Хочу, чтобы вы нашли того типа, что напал на нас, и отправили его к праотцам.

– Но… – Девушка растерянно посмотрела на Нурана.

– Я что-то непонятное сказал? – Варк недобро прищурился.

– Нет, хозяин. – Магичка отвела глаза. – Однако хочу заметить, что ваш отец приказал мне…

– Ты кому служишь мне или отцу?!

– Вам…

– Все, свободна. – Нуран махнул рукой. – Бери Штрыбу, и чтобы через час даже вашего духа в поместье не было.

Он проводил взглядом ушедшую девушку и довольно оскалился. «Кровавым воргам» пришло время исчезнуть с улиц, как и тем, кто знал о его участии в этой банде. Так почему бы не воспользоваться ситуацией? Показать неведомым нанимателям убийцы, что у жертвы есть зубы и она готова огрызаться, одновременно решив проблему свидетелей. Хотя Штрыбу немного жалко, где еще найти такого верного помощника? Нуран притворно вздохнул и, потянувшись, вновь растянулся на кровати. Вскоре он спал, а на его губах блуждала довольная улыбка.

Каюта была похожа на купе пассажирского поезда, разве что отсутствовали верхние полки да обивка их была сделана из какого-то мягкого материала типа плюша, а не искусственной кожи. Ну а так даже откидной столик присутствовал и окно (или иллюминатор) в полстены, правда, зачем оно тут вообще нужно, понятно было не особо. Наша каюта находилась на втором этаже гондолы, утопленном во внешний корпус (или как это у него называется?) дирижабля, поэтому из нее открывался вид исключительно на переплетение ферм, решетчатых балок и туго натянутых тросов. Лично я всегда думал, что дирижабли – это этакие огромные, заполненные газом шары, к низу которых прикрепили кабину и пару движков – все оказалось куда сложнее. Нет, шары, естественно, присутствовали, но заключенные внутрь обтянутого тканью корпуса, и их огромные серые туши, находящиеся чуть выше уровня окна, были прекрасно видны с моего места.

Бросив свои небогатые пожитки на полку, я некоторое время с интересом смотрел в окно, гадая о его необходимости, и в конце концов пришел к мнению, что оно сделано специально для пассажиров, страдающих клаустрофобией, – иного объяснения у меня не нашлось, по всем канонам проще и рациональнее было его не делать вообще.

Наконец мне надоело созерцать внутренние конструкционные особенности нашего воздушного судна, и я покосился на слугу профессора, поселенного вместе со мной. Парень неторопливо разбирал объемистый чемодан, аккуратно раскладывая вещи на полки, обнаруженные им в стене за отдвижной панелью, – такое впечатление, что собрался провести здесь не пару дней, а как минимум неделю. Кстати, по словам профессора, этому Дайку уже больше двадцати, но выглядит он едва ли на пятнадцать: худой, высокий, лицо с тонкими мягкими чертами и больше похоже на девичье. Однако паренек крепкий, и это понятно хотя бы по количеству сумок, которые он постоянно таскает за своим хозяином. К тому же эльфийская кровь наделила его острыми ушами, которые несколько длиннее, чем у самих эльфов, – это вообще отличительная особенность полукровок. Помнится, моя Эйнураль тоже всегда была недовольна их длиной и постоянно прятала под волосами.

Я вздохнул и, откинувшись на стенку каюты, прикрыл глаза. Накопленная за день усталость тут же взяла свое, погружая меня в состояние полудремы.

– Милый, у нас будет ребенок. – Глаза Ри просто горят радостью.

Я нежно обнимаю жену, чувствуя глубоко внутри абсолютно противоречивые чувства – радость переплетается с некоторым испугом и беспокойством. Ри все-таки не человек и отстоит от нашей расы куда дальше, чем те же эльфы. Как же будет выглядеть плод нашей любви? В свое время я насмотрелся различных фильмов о мутантах, и в голову лезет всякая дурь. Волчица, видимо, что-то почувствовала, потому как отстранилась и некоторое время пристально смотрела мне в глаза, затем тяжело вздохнула и, неожиданно щелкнув меня пальцем по кончику носа, бросила:

– Дурачок ты мой, все будет хорошо…

Стук в дверь заставил меня вздрогнуть и открыть глаза. Я несколько минут непонимающим взглядом пялился на стену из полированного дерева, мимоходом отмечая хорошее качество отделки, затем провел рукой по глазам и поднялся, чувствуя легкую грусть от растаявшего сна. Дайка в каюте не было, а на его полке лежал так и не разобранный до конца чемодан. К тому же в каюте явственно слышался тихий гул, словно где-то поблизости работала какая-то огромная машина. Я на мгновение замер, прислушиваясь и пытаясь почувствовать с помощью своих давно подзабытых сил, что же происходит вокруг, затем озадаченно хмыкнул; если меня не подводят мои внутренние ощущения, то похоже, что мы уже в полете. Интересно, сколько же я спал?

Стук в дверь повторился. Открыв ее, я обнаружил стоящего в коридоре матроса.

– Господин Лекс, господин Дворкин просит вас подняться в кают-компанию, – сказал он.

Я кивнул и, бросив задумчивый взгляд в сторону лежавшей на полке катаны, несколько мгновений раздумывал, а не прихватить ли ее с собой, но, решив, что это будет лишним, вышел из каюты.

Пройдя по узкому коридору, мы поднялись наверх по винтовой металлической лестнице и оказались в большом зале, освещенном довольно ярким светом, лившимся из размещенных на потолке куполообразных плафонов. Я удивленно огляделся. Мягкие ковры, удобные диванчики вдоль стен, небольшие столики на резных ножках рядом с ними, картины на стенах – как-то это не очень соответствовало моему представлению о военных кораблях, к которым, по идее, принадлежал данный аппарат. Посереди зала стоит большой овальный стол, вокруг которого расположилось несколько человек, которые дружно обернулись в мою сторону. Ну Дворкина, Дайка и того самого шумного гнома, встретившего нас у платформы, я уже знал, но помимо них тут было еще трое.

Один из незнакомцев явно относился к рядовым членам команды дирижабля, так как был облачен в темно-синюю мешковатую форму, а его голову украшала черная бандана с вышитым на ней золотым драконом. Пока гном договаривался о принятии нас на борт, я заметил, что офицеры отличаются от матросов не только формой: длиннополый черный сюртук с золотыми пуговицами, такого же цвета брюки и сапоги с белой полосой на голенище, но и носят круглые такие шапочки типа узбекских тюбетеек.

Тем временем матрос стукнул себя кулаком в грудь, видимо, таким образом отдавая честь что-то говорившему ему высокому широкоплечему, немолодому уже мужчине в черном кителе и вполне обычной военной фуражке. После этого он быстрым шагом прошел к лестнице и скрылся внизу вместе с моим сопровождающим. Офицер тут же повернулся ко мне и принялся буравить меня полным немого подозрения пронзительным взглядом своих ярко-голубых глаз, расположившихся на скуластом, словно вырезанном из куска угловатого камня лице.

А вот последний из незнакомцев (примерно моего роста, крепко сложенный молодой мужчина с обветренным загорелым лицом и длинными каштановыми волосами, собранными на затылке в приличной длины хвост) лишь бросил в мою сторону беглый взгляд, после чего вновь устремил свой задумчивый взор на стол, где была расстелена какая-то карта.