Екатерина Федорова - Четырнадцатая дочь Страница 10

Мелта крутнулась, очутилась за спиной и принялась стягивать края корсажа шнуровкой. Таня сказала:

– Кстати, Арлена… А насчет религии у вас тут как? Во что вы верите, как молитесь?

Что здесь нет атеизма, она была уверена. Раз существует табель о положенной длине подолов, значит, прогресс до атеизма еще не дорос. Где есть запреты на одежду, там всегда имеется какая-нибудь религия.

– Я рада, что вы понимаете, как много вам следует узнать о нашем мире, – со значением сказала Арлена. – Итак, пока вы будете одеваться, я расскажу…

И она принялась просвещать гостью, по-прежнему стоя к Тане спиной.

Почти все страны Анадеи, по ее словам, совместно веровали в Семерых богов. До того, что Бог един, здесь еще не додумались. Тане это показалось странным. Реалии Анадеи сильно смахивали на земное Средневековье, а оно стояло на монотеизме. И управлялось им же.

Впрочем, местное многобожие отличалось от земного. На родине во время оно все божественные сущности были приставлены к конкретному делу – приглядывали за земледелием, кузнечным промыслом, за воинским сектором. На худой конец, просто олицетворяли Солнце, Луну и прочие планеты.

А тут божества заведовали ни много ни мало качествами души. Эригу Честный, Зойден Скромная, Унхор Воздержанный, Велата Сострадающая, Коэни Милосердный, Йалди Любящая, Алор Понимающий.

Честность, Скромность, Воздержание, Сострадание, Милосердие, Любовь, Понимание. В речи Арлены эти слова звучали с большой буквы. Божественные ипостаси и все такое.

Пока Таня слушала эти откровения, Мелта закончила с платьем. От юбок тянуло незнакомым ароматом, горьковато-цветочным.

Арлена между тем вещала:

– Честность ведет к скромности, ибо честный сознает свою незначительность. Скромность ведет к воздержанию, ибо скромный не требует многого. Воздержание ведет к состраданию, ибо отринувший блага жалеет тех, у кого этих благ нет. Сострадание ведет к милосердию, ибо сострадающий дарует милость. Милосердие ведет к любви, ибо милосердный умеет любить. Любовь ведет к пониманию, ибо истинно понять может лишь любящий. И наконец, понимание ведет к честности, потому что понимающий не нуждается во лжи.

Таня вздохнула разок-другой полной грудью. Какое счастье, что у них тут корсажи не затягивают по самое не могу. И в них вполне можно дышать.

Арлена повернулась, подошла к Тане, расправила складки пышных юбок. Сказала мягким тоном:

– Вам удивительно к лицу этот фасон, княжна. Вы мне напоминаете о тех далеких днях, когда юные княжны дома Тарланей шествовали по залам Алого замка.

Складки под рукой Арлены улеглись ровным веером, на них зажглись ленты шелковистого сияния. На Таню снова пахнуло волной аромата.

– А теперь, – сказала Арлена, – я прочту вам нашу главную молитву к Семи богам.

Таня передернула бровями, но смолчала. Ее согласия Арлена не спросила. А стало быть, возникать не следовало.

– От честности к скромности, от скромности к воздержанию, от воздержания к состраданию, от сострадания к милосердию, от милосердия к любви, от любви к пониманию, от понимания к честности. Да будет вечен круг от честности до понимания. Да не прервется он вовек, – пропела Арлена все тем же мягким голосом. – У нас есть и другие молитвы, но эта, о круге, есть основа и столп, так сказать. Не желаете выучить, княжна Татьяна?

– А зачем? – упрямо спросила Таня.

Арлена пожала плечами:

– На всякий случай. Кто знает, может, это пригодится в какой-то момент. Кстати, обращаясь к дамам и кавалерам в нашем мире, следует именовать их «благородный» или «благородная». Добавляя имя. При обращении к незнакомому лицу высшего сословия следует говорить «благородная госпожа» или «благородный господин».

– А молитву я все равно учить не буду, благородная Арлена, – насупилась Таня. – Я, чтобы вы знали, атеистка. В богов не верю.

Арлена глянула с интересом, усмехнулась:

– Что ж, не буду настаивать. Если наши боги захотят вручить вам дар веры, то в один прекрасный день, княжна Татьяна, вы непременно почувствуете их прикосновение. И уверуете. А если нет – значит, вы богам не нужны. И кто я такая, чтобы сомневаться в решении богов?

Таня промолчала, не зная, что сказать. Арлена, державшаяся невозмутимо, пропела:

– Не желаете взглянуть на себя в зеркало?

Она подошла к стене возле двери, бросила:

– Катревтисон!

И хлопнула по стене ладонью.

По камням словно разлилась лужа темной воды. Лужа тут же просветлела и стала зеркальной.

Таня, уже привыкшая к чудесам, чиркнула взглядом по месту, где каменная стена переходила в зеркало. Зеркальную пластину словно вплавили в камни.

Подол платья вольно разлегся по полу – как и обещала Арлена, он был на две ладони длиннее Таниных ног. Рукава у платья были сшиты пышными длинными фонарями. У запястий рукава были присборены, а сборку унизывали крупные бусины темно-изумрудного тона, прозрачные на просвет. Неужто изумруды? Учитывая, что платье шилось для княжны, очень даже может быть.

В общем и целом платье Тане понравилось. Дивной красавицей оно ее не сделало, но определенное благородство облику придало.

– Ох! А ноги-то у княжны босые! – вдруг вскинулась Арлена.

Мелта всплеснула руками и кинулась к сундуку. Покопалась внутри и выпрямилась. Таня покатилась со смеху. На руках у женщины болтались длинные, телесного цвета чулки. А еще там имелся комплект тесемочек весьма шаловливого розового цвета и пара черных тряпичных тапочек.

– Наденьте это, княжна Татьяна, – кротко попросила Арлена. – Ваша домашняя обувь не подходит для нашего мира. А без чулок благонравной девице не следует выходить из покоев.

Таня скрипнула зубами и натянула чулки. С прилагавшимся к ним комплектом старинных подвязок, которые по запутанности и сложности в одевании больше напоминали лошадиную упряжь. Мелта сунулась было ей помочь, но Таня вскинулась с оскорбленным видом. Не дай бог ей так окняжиться, чтобы посторонние помогали натягивать нижнее белье.

Потом ее усадили на стул, вытащив его на середину комнаты. Мелта, вооружившись гребенкой, расчесала Танины недлинные – чуть ниже плеч – каштановые пряди. Повздыхав, что волосы очень уж короткие и приличной прически из них не сделать, она начала укладывать их сзади прихотливыми кренделями.

Как только Мелта отступила назад, Таня подскочила к зеркалу, повертела головой. В каштановых крученых прядях на затылке поблескивали изумрудные бусины, нанизанные на шпильки. Простонародное и округлое Танино лицо по неизвестной причине вытянулось, обретя налет аристократичности. Она и впрямь смахивала теперь на княжью внучку, аристократскую дочь.

Арлена знаком отпустила служанку, сообщила:

– Пойдемте, княжна. Князь ждет нас. Голову держите высоко, спину прямо, а язык – на привязи.

И вышла. Таня, кое-как подхватив спереди многослойные юбки, собралась последовать за Арленой. Но тут в комнату заскочила Мелта с кипой аккуратно сложенной ткани в руках, с деловым видом направилась к кровати.

Смена постельного белья? Мелта сгрузила кипу на кроватную спинку, шагнула и ухватилась за подушку.

На простыне блеснула черная слеза. Рука Мелты двинулась к ней.

– Стойте! – Таня, перехватив юбки одной рукой и задрав их повыше, в три прыжка подлетела к кровати. Схватила ключи, зажала в кулаке.

– Да я же только переложить, – ошарашенно сказала Мелта. – Благородная княжна, вы же не подумали…

Таня с силой сжала связку. Ребро одного из ключей больно впилось в кожу. Надо было выкручиваться.

Она заискивающе улыбнулась.

– Что вы, Мелта! И в мыслях не было. Просто… просто я всегда ношу эти ключи с собой. Вроде талисмана. А тут забыла. Вот и кинулась.

– А… – односложно сказала Мелта. Присела в реверансе. – Так я продолжу менять постель, с вашего позволения, моя благородная княжна?

Лицо у нее было вышколенно-вежливое, тон любезный. И не поймешь, поверила или нет.

– Да оставьте тут простыни, я потом сама поменяю, – с готовностью предложила Таня.

– Как можно! – воскликнула Мелта. – Вы не подумайте, я хорошо меняю. Все честь по чести застелю, все уголочки у простыней натяну.

Таня вздохнула. Она снова ее задела? Ох и тяжела ты, княжеская доля…

– Я всего лишь хотела помочь, – предприняла она последнюю попытку. – Извините, если что не так.

Мелта не смягчилась. Строго сказала:

– Идите, благородная княжна, вас светлейший князь ждет. И впредь не говорите служанкам – дай-ка, мол, помогу. Не так вас поймут.

Таня прикусила губу. Неуклюже сделала реверанс – у Мелты округлились глаза – и понеслась догонять Арлену. Злополучные юбки пришлось держать обеими руками, чтобы не споткнуться об длиннющий подол.

Хотя она спускалась по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, Арлену удалось нагнать только во дворе. Та вышагивала целеустремленно, не оглядываясь. Таня пристроилась сзади, отстав на несколько шагов.