Герой Эсмерельдена (СИ) - Головачёв Страница 10

была вытоптана узенькая тропинка, двигаться по которой, можно было лишь боком. Тем не менее, о возможности упасть и разбиться в первый же день, как ему была дарована новая жизнь в магическом мире, Сайбер даже не думал. Его взгляд был прикован к красотам, простирающимся до самого горизонта, далёкого и чарующего при взгляде с такой высоты. А высота там была примерно как если бы кто-то составил несколько самых высоких домов друг на друга — как минимум, три километра. Там, далеко внизу, у подножия гор — мелькали блестящие в лучах солнца, хаотично-расположенные черепицы домов, забавно наваленных друг на друга, в попытке уместить как можно больше строений в пределах уже отстроенных, оборонительных стен. Прямо за ними — виднелся лес. Не обычный, как те, что окружают кишащие занятыми людьми, огромные мегаполисы, но величественный, с высокими, изогнутыми деревьями, иногда закрученными вокруг своих соседей, словно в затянувшемся, пьяном танце. Были там и озёра — почти незаметные в ярких лучах солнечного света, они отражали идеально-чистое небо, то и дело сливаясь с его границами и создавая иллюзию бесконечности. Пространства, которое ты никогда не сможешь преодолеть ногами ни за эту жизнь, ни за следующую.

— Так как именно пало королевство гордых Иррийцев? — время от времени, отрывая свой взгляд от девственной природы, не опороченной смрадом заводов, мужчина всё же брал себя в руки и задавал первый из вопросов, который крутился в его голове.

И пусть не на все, но у девушки были на них ответы. Она рассказала ему о первом нашествии нежити, столь далёком, что помнят его лишь мудрецы, изучавшие древние свитки. И о том, во что оно вылилось после вмешательства предыдущего призванного героя. Изначально это были лишь редкие нападения, да осквернения кладбищ, беспокоящие только окраины, да деревни, находящиеся слишком далеко от гарнизонов крупных городов. Это были редкие волны, уничтожающие всё живое на своём пути, порабощая души убитых, но они не могли потягаться даже с одной, настоящей армией любого из королевств — проблема была лишь в том, что и нападали они без объявлений войны. Внезапно, быстро и бесцеремонно, как и подобает существам, явившимся из мрака изначальной тьмы. Так проходили годы. Орды восставших то нападали, стирая с лица земли очередную деревню, то исчезали на долгое время.

Тогда королевство Ирр, славящееся своими умелыми воинами, решило взять всё в свои руки — оно отправило воинство для изничтожения всякой нечисти, которую только увидит на своём долгом пути. Это был первый святой поход, провозгласивший целую череду последующих. Но, воины на то и воины, чтобы гибнуть на поле боя. А потому, с каждым новым походом, живых в бою становилось меньше, а мёртвых, стоящих в ряду противников — только больше. И в конце концов, Иррийцам пришлось просить помощи у остальных королевств, чего они, в ходе долгих переговоров, всё же добились. Те, остальные, поставили Ирру одно лишь условие — им предстояло призвать на свою сторону одного из героев, уплатив некую, страшную плату. И они это сделали. Так, к исходу предыдущей эпохи, к истоку непрекращающейся волны нечисти, двинулась совмещённая армия всех королевств вместе взятых — тысячи и тысячи воинов, закованных в блестящие доспехи, вооружённых освящёнными мечами, праведным огнём в мыслях, и одним-единственным командиром, которым и выступил старый герой.

На этом рассказ Аники подошёл к концу — исхода той битвы она просто не знала. Как, если доверять её словам, а сомневаться в них причин не было, не знали и остальные жители пяти оставшихся королевств. Что там произошло далее и почему? Сплошной провал, явно созданный не случайно. Однако, нынешний герой большую часть времени думал совсем не об этом. — «Значит, ему дали целое огромное войско, а мне — одни лишь штаны?» — и мысли эти лишь усугублялись холодом, обжигающим кожу с каждым новым движением, шагом, и даже дыханием.

По крайней мере, наследница магистра смогла описать текущую ситуацию — она полностью соответствовала самому началу истории. Разве что, в этот раз нежить двигалась гораздо быстрее и её атаки были внушительнее, а вместо войск, защищающих государства в рассказе — теперь границы стерегла инквизиция, специализирующаяся как раз на подобных вопросах. Точнее, даже не так. Войск, служащих какому-то определённому королевству, теперь вообще не существовало — как они сгинули две сотни лет назад, так и не были заново сформированы. Существуют разве что дружины, которые содержат некоторые города, но в остальном, вся военная мощь сосредоточена в руках одного лишь епископа, который силами инквизиции охраняет всех жителей всех королевств.

Так же ему удалось выяснить, что Эвергард лишился большинства заклинаний, которые когда-то использовали герои древности, среди которых была как телепортация, так и воскрешение. Всё, что вводило в этот мир хоть толику дисбаланса — исчезло вместе с теми, кого называли героями, что в свою очередь и сподвигло обитателей мира время от времени призывать их, путём загадочного ритуала. Неужели это намёк на то, что нынешний Эвергард — всего лишь тень старого, существовавшего тогда, когда он просиживал за компьютером круглыми сутками?

— Как-то так, — подытожила девушка, аккуратно переступая через очередной скользкий камень, коими была в обилии засыпана вся тропа. Всё это время она с готовностью отвечала на каждый вопрос героя, хоть в большинстве из них и не разбиралась. Двигалась она при этом столь легко и изящно, что совершенно околевшему мужчине оставалось лишь скрепя зубы, не отставать.

Лиггсбри с каждым шагом приближался. Точнее, в это хотел верить Сайбер, в то время как чисто-визуально, они вообще не продвигались к своей цели. Мороз становился более ощутимым, усиливаясь ещё и случайными порывами ветра, спасения от которых попросту не было. И всё же, он старался не подавать виду. В конце концов, он — мужчина, в сопровождении юной девушки. Негоже выказывать слабость.

Всё это время он наблюдал за ней. За её движениями, мимикой, и реакцией на окружающий мир. Сам он уже успел заприметить, что если это и была всё ещё игра — то слишком уж детализированная, в плане тактильных ощущений и прочего, что обычно попросту невозможно передать игроку, сидящему в уютном кресле, перед сияющим монитором. Он уяснил, что чувствует холод, прикосновение, и даже лёгкую боль, когда умудрялся наткнуться на острый камень мягкими сапогами — значит для него самого это явно не совсем игра, точнее, если и так, то правила в ней непривычны и даже размыты. Настолько, что основную массу из них ему придётся выяснять уже по пути. Ведь если он и сумел раздробить