Штурмовая пехота (СИ) - Казаков Дмитрий Львович Страница 10

Вася не ответил, даже не посмотрел на безволосого.

— Мой младший брат — гей, — сообщил Ингвар.

— Так это же прекрасно! — Фернандо повернулся в его сторону. — Ты одобрил его выбор?

Норвежец кивнул, но лицо его осталось настороженным.

— Чего ты перед ними распинаешься? — рядом с безволосым появился Симон, выставил свою бородку словно наконечник копья. — Это охранцы жалкие, да. На что они годятся?

Голос у него был такой же унылый, как и взгляд.

— Не стоит так! — Фернандо положил руку на плечо соратника. — Тут есть угнетенные!

— Эй, ты, рожа гнилым моллюском, жопа валенком, — позвал его Вася, сжимая кулаки. — Если не заткнешься немедленно, то я сам тебя так угнету, что мало не покажется.

— А я вообще русский, — сказал я негромко.

Лицо проповедника европейской толерантности исказилось, глаза расширились, он сделал шаг назад.

— Ну зачем сразу угрожать, коллежки? — промурлыкал он. — Нам воевать рука об руку.

«И эта перспектива меня совсем не радует» — мог бы добавить я, но по своему обыкновению промолчал.

На следующее утро вчерашний бред с пробежкой не повторился.

Шредингер проявил свои тиранские замашки только после завтрака, когда нас погнали на стрельбище — отрабатывать наступательно-штурмовые действия на взводном уровне. Миновало каких-то тридцать минут, а мы все оказались мокрыми от пота с ног до головы, перепачканными в песке, ну а командира возненавидели по-моему даже те, кто пришел в «Инферно» с ним.

— Для чего? Для чего все это? — вопросил Эрик, отдышавшись после очередного броска. — Чьи опорники мы будем тут штурмовать? Дрищей, что ли? Так непонятно, строят ли они их!

Через янтарное свечение силового поля мы могли видеть, что происходит на полигоне. Там все было тихо и благостно, полыхали разноцветные кубы, торчали черные колонны башен, там и сям виднелись неподвижные столбоходы.

Система безопасности потеряла угрозу в нашем лице и дезактивировала орудия, которые использовала. Безголовцы и вовсе пропали, скорее всего рассыпались на песчинки, но зато от внешней ограды на протяжении многих километров остались только рожки да ножки… хотя нужна ли она?

Патрули двигались туда-сюда по периметру части, как со стороны пустыни, так и полигона, но поскольку расстояния были куда меньше, ходили пешком.

— Ну быть мне дохлой селедкой, мы всякое штурмовали, — подал голос Нагахира. — Крепости из насекомьего дерьма, — он сморщился, — от вони глаза слезятся. Живые форты. Когда лезешь на стену, а из нее лапы вырастают и заграбастать тебя пытаются. Город чуть поменьше Токио, но в три жилых уровня, сначала верхний, потом средний, и дальше нижний.

Звучало это поинтереснее, чем служба охранника при забытом всеми богами складе. Поинтереснее, но и куда опаснее — в обычных условиях, когда наш «Инферно» был тихим, никому не нужным уголком.

Что там говорил Поль? Новая война на пороге, склад хотят захватить — несколько сил. Интересно, что это за силы и на кого в конечном итоге работает наша ЧВК, и кто ее собственник?

На Земле владельцы подобного бизнеса не любят публичности, наверняка так же дело обстоит и тут.

— Сопли подобрали! — не дал нам поболтать Шредингер. — Вперед, мокрожопики!

Надо отдать ему должное — он гонял одинаково и тех, кого хорошо знал, и новых для себя людей. Только Фернандо и остальные знали требования командира и были к нему привычны, а на нашу долю такие нагрузки — не по интенсивности, именно по типу — давненько не выпадали.

Это напоминало курс молодого бойца, который я проходил восемь лет назад в российской армии, и нас там тоже не жалели.

Комвзвода смилостивился только к полудню, заявив, что «против чахлых инвалидов с мушкетами нас уже можно выпустить». Мы едва добрели до казармы, и в столовую потянулась вереница не людей, а молчаливых теней, еле способных жевать и глотать.

Только ударивший прямо в нос запах солянки привел меня в чувство — настоящей, с пятью сортами мяса, кружками лимона, черными и зелеными глазками маслин и оливок, маринованными грибами и солеными огурцами.

— Это никак свинина? — спросил Хамид, разглядывая выловленный на ложку подозрительный кусочек.

— Ну что ты, это дрищ, — ответил Вася самым честным голосом. — Очень вкусно. Халяльно. Рекомендации лучших инопланетяноводов.

Я устал так, что не мог даже смеяться, сил хватило только на улыбку.

Добравшись до казармы после обеда, я с удивлением обнаружил, что по дороге мы потеряли Ингвара и Эрика — и это накануне тихого часа, когда есть шанс принять горизонтальное положение? Сыч что-то спросил у меня, я даже не понял что, поскольку голова коснулась подушки, и я отрубился.

И оказался в той аудитории, где защищал дипломный проект.

Точно так же таращился на меня профессор Польшак, деспот под стать Шредингеру, который гонял нас в библиотеку изучать дополнительную литературу и читал курсовики полностью… Так же безнадежно смотрел в окно мой руководитель Виктор Иванович, он знал, что я плаваю и вряд ли выгребу против течения.

Но я знал, что за дверями меня ждет Мила, и не как проигравшего, а как победителя. Тогда она еще была моей, и вряд ли вспоминала о Жабене, мы встречались каждый день, ходили в кино, и сердце мое сладко заходилось от радости, когда я просто видел ее улыбку.

Я открыл рот, но из него не вырвалось ни звука, словно мне пережали горло.

Польшак что-то спросил, но я не понял ни слова, зато увидел, как в углу, за спинами комиссии, поднялась черная фигура столбохода, задребезжали раскинутые крылья из металлической сетки.

«Ложитесь!» — хотелось закричать мне, чтобы я мог вскинуть автомат и дать очередь, никого не зацепив, и остановить железное чудовище.

— … и теперь совсем другая жизнь, пацаны! — сказал кто-то прямо в ухо, меня закачало, понесло в сторону.

Я лежал на койке, лицом вниз, и башка была тяжелой, точно свинцовая болванка. Шершавый ком языка с трудом ворочался в пересохшем рту, и тело было вялым, точно медуза с похмелья.

— Ты о чем? — рокотнул Вася. — Договорился в дрочильню без очереди?

— Скажешь тоже! — в голосе Эрика прозвучала гордость. — Я договорился с Левоном. Доставка уже завтра.

Я с трудом перевернулся на спину, потер глаза.

Вася лежал на койке, финн сидел у него в ногах и едва не лопался от самодовольства. Казарма полнилась многоголосым похрапыванием, сопением и носовым посвистом, особо мощно выступал кто-то у дальнего окна, аж колыхались шторы; кровать Ингвара оставалась пустой, где-то он шлялся, а вот Хамид дрых без задних ног.

— Давай уж, рассказывай, — попросил Сыч, чье место было с другой стороны от меня. — Нехорошо скрывать важное от товарищей по оружию.

Эрик заулыбался, многозначительно поднял брови, но говорить не спешил — умел, подлец, издеваться над собеседниками, когда же подал голос, то выбрал драматический шепот:

— Без чего солдату вообще невозможно?

— Без оружия, — предположил Вася. — Без баб?

— Бери выше! — Эрик задрал нос, а поскольку он у него был кнопкой, то пришлось напрячься. — Скоро у нас будет самогонный аппарат и материал для перегонки. От заживем!

И он облизнулся так радостно, словно уже обонял запах первосортного первача.

— А где ты его поставишь? — Сыч скептически хмыкнул — Так, чтобы не нашли?

Финн принялся чесать в затылке, и я понял, что об этом «второстепенном» моменте он не подумал.

— Все на месте, — сказал зашедший в спальню Ингвар. — Иван, там тебя в штаб зовут. Комроты.

И остатки сонливости мгновенно слетели с меня.

Глава 5

Если у комбата имелся свой кабинет, пусть и небольшой, то трое командиров рот ютились в одной комнате. Нгуен сидел внутри в одиночестве, за самым дальним из трех выстроенных в ряд столов, и за его спиной возвышался огромный шкаф, где вполне можно было спрятать разобранный на части танк.

Негромко шумел кондиционер, два солнца пытались втиснуть щупальца-лучи в щели между шторами.