Усмиритель: кровавая резня (СИ) - Тыналин Алим Страница 10

Охотничий нож у меня за поясом зацепился за сиденье, когда я перелазил вперед, чуть не выпал. Это плохо, значит, не закрепил. Хорошо еще, что в ножнах. Я вытащил нож, снял ремень и надел ножны на пояс.

Это скандинавский охотничий нож из высокоуглеродистой подшипниковой стали высшего сорта. С коричневой лакированной костяной рукояткой и кожаными черными ножнами с рисунками рун. Произведен лет двадцать назад, но до сих пор не потерял остроты.

В длину почти восемь дюймов. Длина лезвия четыре дюйма. Легкий, весит всего три с половиной унций.

Сталь очень прочная, до шестидесяти HRc, то есть по шкале Роквелла. Нож отлично режет и долго не тупится. Если, конечно, не держать лезвие в сырости или в контакте с солью.

Нож я обнаружил дома. Мой предыдущий владелец этого тела купил клинок два года назад. На распродаже.

Просто так, потому что его уговорил бродячий торговец. Никакого пистолета или ружья. Этот придурок ходил безоружным, несмотря на вал преступности, захлестнувший город.

Поэтому теперь мне приходится штурмовать базу банды почти с голыми руками. Впрочем, оно и к лучшему. Если бы я устроил пальбу из легально приобретенного пистолета, полиция потом быстро вышла бы на меня.

Чтобы слегка добавить себе баллов, я заехал на «блошиный» рынок под названием Рай мусорщика на бульваре Магнолия. Тут я за пару баксов купил кастет у одного пронырливого мальца, нарушив тем самым положения Уголовного кодекса Калифорнии «16590 PC», запрещающие производство, продажу или хранение этого вида оружия.

Четыре кольца цельного куска серой нержавеющей стали, отлитых под давлением. Сейчас кастет лежал у меня в левом кармане джинс.

Я вышел из машины. Нож прикрыл полами мотоциклетной куртки из конской кожи шоколадно-коричневого цвета с прорезными карманами из нейлона с застежками-«молниями». Туда я тоже положил сюрпризы. Четыре световые гранаты, сделанные своими руками.

Сделал их из бертолетовой соли и опилок алюминия и магния. Под корпус взял баллончики из-под аэрозоля. Это еще и отличная маскировка. Для фитиля — стропин из рождественских фейерверков.

Баллончики я замазал гипсом с одной стороны. Засыпал туда ослепляющую смесь. Поставил бумажную прокладку из картона и заклеил воском.

Потом замазал гипсом. Просверлил отверстие и вставил стропин. Там же, в карманах куртки у меня лежала зажигалка для поджига.

Сейчас я шел к дому и чувствовал, как баллончики давят по бокам. Старался не обращать внимания и готовился к штурму.

Полтора часа наблюдения за домом подтвердили мои предположения. Это и вправду штаб-квартира банды. А еще одновременно наркопритон. Соединять эти заведения в одном месте глупо. Но я не ждал от рядовых торговцев дурью особых интеллектуальных подвигов.

Сюда раз девять зашли молодые люди. Из них семь визитов нанесли безобидные парни и девушки.

Бледные, с пустыми взглядами и темными кругами под глазами. На шее и губах язвочки. Ясное дело, наркоманы со стажем. Пришли за дозой. Их пускали только после осмотра.

А вот два раза вошли крепкие подтянутые парни с короткой стрижкой. Под синими джинсовыми куртками за поясом явно угадывались пистолеты. Они подъехали на красном «Шевроле C10 Флитсайд». Выпрыгнули из кузова и салона. Подошли к дому.

Потом стучали в железную дверь на входе. Пять раз условным стуком. Три раза подряд, потом два после паузы. Дверь открывалась сразу.

Я подошел к обшарпанной коричневой двери. С круглой позолоченной ручкой и прямоугольным окошечком в верхней части для обозрения. Видеокамер в таком количестве, как полвека спустя, сейчас еще нет. Сейчас окошко прикрыто дверцей, открывающейся изнутри.

Я постучал условным сигналом. И отодвинулся от окошка влево. Если откроют, меня не увидят сразу.

К счастью, никто не стал проверять местность. Дверь распахнулась полностью с протяжным скрипом проржавевших петель.

Я скользнул внутрь и наткнулся в прихожей на высокого парня в синих джинсах и коричневой кожаной куртке, накинутой поверх футболки. На футболке рисунок ухмыляющегося скелета с тесаком наперевес.

На другой стене прихожей дверь, ведущая в соседнее помещение. Оттуда слышались звуки музыки и неразборчивые крики и смех людей.

Бетонный пол покрыт коричневым узорчатым линолеумом. Кирпичные стены облицованы деревянными панелями. На потолке подвесной светильник с огромной круглой лампой.

У стены стоял диван с яркой желтой накидкой в виде подсолнухов. По бокам от дивана два кресла с низкими спинками. Спереди овальный столик, на поверхности которого были разбросаны эротические журналы «Флэш», «Друзья и любовники» и «Экспоузд колор». У другой стены 12-дюймовый портативный черно-белый телевизор «Нептун» и многодиапазонный транзисторный радиоприемник «Лоуренс».

Типичная комнатка для охраны. Парень удивленно смотрел на меня. Даже не схватился за оружие.

— Ты кто такой, мать твою?

Я вытащил из кармана кулак с кастетом. Быстро ударил его в челюсть.

Парень отлетел назад. Ударился спиной о стену. Рухнул на пол, уронив прицепленную на стену черную железную вешалку с шариковыми крючьями.

Остался лежать, раскинув руки. Глаза закрыты, еле дышит. Полы куртки откинулись в стороны. На полном животе под поясом обнаружилась коричневая отполированная рукоятка пистолета. Я сразу узнал это оружие.

Наклонился, достал. Так и есть. Девятимиллиметровый «Люгер Р8», с емкостью магазина на восемь патронов. Я быстро проверил, полностью заряжен.

Хорошая надежная игрушка. До недавнего времени применялся в США в качестве оружия ограниченного стандарта для полиции и отдельных войск в армии. Бьет точно, за счет удобной рукоятки, выполненной под большим углом наклона и легкого спуска.

Я вернулся к двери, закрыл на толстый железный засов. Потом стянул с парня ремень и сложил вдвое. Вдел в отверстие пряжки сверху конец ремня. Расширил петлю, накинул на кисти рук парня и затянул за спиной. Это так называемая двойная нерастягивающаяся петля.

Потом я схватил парня за воротник куртки и утащил за диванчик. Запихал в рот носок. Ноги связал шнуром от радиоприемника. Точно так же затянул потуже, двойной петлей.

Когда я закончил, из комнаты, ведущей вглубь здания, вышли двое парней. Вернее, вывалились. Совсем молодые, почти подростки.

Зрачки невероятно расширены, белков глаз не видно. Дыхание хриплое. Один щипал себя за руку и закусывал нижнюю губу. Второй закатал рукава синего вязаного свитера и непрерывно почесывал локоть.

— Где тут библиотека? — ошалело спросил второй. — Я должен взять «Терминального человека»! Я должен его прочитать. Немедленно! Там ответ на загадку.

Второй подбежал к телевизору и хотел включить. Я с глухим лязгом отодвинул засов и открыл дверь. Указал на выход. Наркоманы выбежали.

Гребаный крэк-хаус. Сумасшедший дом.

Я вошел в комнату, откуда они выскочили. Просторная гостиная. Только окна занавешены плотными черными шторами. Через них с улицы проникал тусклый свет фонарей.

В комнате дикий хлам и дюжина человек, получающих кайф от крэка. Пахло жженой резиной.

Я увидел, как возле дальней стены и в уголке напротив булькали стеклянные трубки для масляной горелки, которые на сленге наркоманов называются «Билли» или «Роза любви». Через них они курили крэк.

Полно народу и все торчат. Еще пахнет нечистотами, грязным потом, сигаретами, дешевым пивом и едой. На столиках посреди комнаты старые прямоугольные коробки от «Пицца Хат» и пустые бутылки из-под колы.

— Эй, иди сюда, дружище, попробуй, — один из парней, длинноволосый и тощий, протянул мне трубку. Он улыбался и кивал мне. Как будто предлагал отведать лишний гамбургер или бифштекс. Сидел на полу прямо в центре комнаты. Рядом еще девушка с грязными волосами, в джинсовых шортах и заляпанной соусом футболке. Девушка покачивалась из стороны в сторону. — Ты не пожалеешь. Малыш Пит сегодня добрый. Очень добрый.

Я прошел мимо него. В комнате кто-то хихикал, кто-то неразборчиво бормотал, а кто-то стонал от боли или наслаждения.