Время, назад! Маришка и Егор Адаменковы. СССР времен Л.И. Брежнева Юмористически-мелодраматическая повесть. - Nil Магия и разум Страница 10

Галина взяла под покровительство эту маленькую девочку, не намного младше ее собственной дочери, и продолжала с ней дружить и дальше. Она покровительствовала ей и стала почти мамой.

Маришка призадумалась обо всем, что увидела и пережила здесь. Люди здесь были более открытые, более добрые что-ли, но дефицит их начинал портить.

Она не знала, как попала в этот мир. Для чего она здесь. Но жить в этом мире хорошо она умела.

Доктор Адамов передал ей согласие Егора пожить у него, и выписаться ей было куда. Но надо было решить, где жить дальше. Она не стала тревожить Вареньку. Та бы, конечно, настояла, пожить у нее.

Но Маришка слушала и услышала на прогулке во внутреннем дворике, что доктор Лазерович срочно ищет покупателей на квартиру. Доктор Лазерович был отменный доктор. К нему записывались на роды еще до зачатия. Но охота к перемене мест, говорил он, цитируя не то Пушкина, нетто книгу «Исход», овладевала им. Маришка все это слышала и нашла Лазеровича в ординаторской. Хорошая, просторная комната со столами и диваном для отдыха. За столом у раскрытого по лету окна и обдуваемый легким ветерком за столом сидел человек. Он был прекрасно одет, чего не скрывал распахнутый халат. Халат тоже, впрочем, был не больничный. В смысле больничный, но не из государственной ткани. Свой, его личный белый халат.

Маленький, крепенький доктор смотрел на нее через очки. В его глазах играли искорки и он спросил: «Мадам, чего изволите?». Он привык, что к нему приходят с тысячью вопросов и привык на них вежливо отвечать. Во многом, по контрасту, с другими его ценили и за это.

Маришка сказала напрямик. Доктор Лазерович был человек умевший ценить прямоту. Он сам был прям, когда не был крив.

Он уезжал в Израиль. Зачем, он не знал. Родина предков было понятие растяжимое. Предки по отцу были из Польши. Предки по матери из старинного еврейского рода, прибывшего в Россию при Петре. Но уезжал. И он продавал квартиру. Хорошую, очень хорошую квартиру в суперцентре. Квартиру получил его дед, который получил от этой жизни все. Квартиру. Долгую жизнь. Жену, дочь и внука. Соратник Свердлова. Свердлов умер. Дед нет. Соратник Ленина. Ленин умер. Дед нет. Соратник Сталина. Сталин умер. Дед нет. Соратник Хрущева. Хрущев уже умер. Дедушка нет. При Брежневе дедушка умер сам. Он не был соратником Брежнева.

Дедушка умер, а квартира и еврейское происхождение остались. Лазерович хотел уехать. Квоты перед Олимпиадой приоткрылись. Но могли и закрыться. Он хотел успеть. И он видел в этой девочке с юга свой шанс. Он сказал, что у него есть прекрасная трешка в доме по соседству. С мебелью и условием. Он замялся.

Маришка прочитала сомнение, которое видела в юности, когда ценники на базаре на яблоки писали в долларах. Понизив голос, ибо уже слышала о расстреле за валютные махинации, спросила: «Дойчмарки подойдут?».

«По курсу, - сказал Лазерович и назвал сумму, которая не опустошила бы чемодан с привезенными сувенирами даже на треть». Сумма была баснословна для тех лет. Но Маришка не поведя даже бровью, сказала: «Сторгуемся».

Перед выпиской Егор привез ящик шампанского. В ресторане его машину запомнили и начали пропускать вне очереди из таких же и похуже машин. Из них высовывались лица в кепках, и без кепок, но видя «прикид» и стать Егора молчали. Только один раз его отодвинули, когда приехал «Мерседес», точь в точь, как у Маришкиного отца и из него вышел невысокий человек в кожаной куртке. Егор его смутно помнил. И тот подошел, оглядел Егора и хриплым, душевным голосом сказал: «Прости, друг, спешу, - и представился, - Владимир». Егор пожал руку и в ответ назвал свое имя.

Больница видела щедрых отцов, но Адаменкова запомнила надолго. Даже Варечку выписывали скромнее. Приехала только правительственная «Чайка» и хмурый адъютант посадил Вареньку и Константина в машину. Врачам были розданы пакеты. Медсестрам пакеты попроще.

Егор скупил все розы на базаре. Больница благоухала. Он скупил половину годового запаса конфет и шампанского одного известного универсама и привез все это в роддом.

Маришка перед выпиской обменялась со всеми телефонами и адресами. Адрес она называла уже Лазеровичей. Маришка верила в удачу и ум Лазеровича.

Маришка оценила коляску, кроватку и подгузники, заменявшие здесь памперсы. Все, что достал Егор. Речь быстро привыкала к здешней речи. Не купил, а именно достал.

Подгузники застегивались на железную кнопку и были в целом удобны. Аллергии у Юльки пока не возникло. Аллергии у нее не было и на молоко, и молодая мама по часам вставала и кормила ребенка.

Она не выспалась, но дело было важнее.

Уже утром Лазеровичи ждали ее в доме, выходившем на Арбат. Его не снесли, ведь в нем жило столько героев Революции и войны. Лазеровичи жили на третьем этаже. Квартира была двусторонней, а мебель шикарной.

Красное гнутое дерево из кабинетов кайзеров. Спальня была такой же. Мебель входила в цену.

По стенам висели милые морские пейзажи. Они не продавались. Но Маришка, узнав в их знакомые с детства побережья, решила купить и их. Они назвали цену. Маришка поторговалась, снизила все за опт и они договорились.

Вся сумма была принесена и гора денег по десять, пятьдесят и сто дойчмарок и долларов была вывалена на стол. Лазеровичи держали лицо. Маришка держала лицо тоже.

Оставались формальности. Где цветами, где установленной таксой и цветами, Маришка и Егор стали москвичами.

Маришка не скупилась и решила позвать всех новых знакомых на новоселье. Пришли жены дипломатов, пришли сестрички и врачи. Пришла Варечка, жившая, как оказалось, неподалеку. На минуту заглянула даже Галина. Прошла по квартире, в которой когда-то бывала у Лазеровича и его жены- певицы. Певица была оперная и ее уже ждали в Вене. Оценила размах нововведений. Старые шторы были заменены на бархат с ламбрекенами. На столах появились золотые подсвечники и часы Людовика Пятнадцатого. Причем