Гиперион восхождение - Сим Симович Страница 10

В его словах не было злости, только глубокая скорбь. Он молился за всех: за погибших, за страдающих, за тех, кто заблудился во тьме. Он молился за мир, за спасение душ, за то, чтобы зло не смогло поглотить этот мир. В его глазах, несмотря на весь ужас, что он только что увидел, не было ненависти. И хотя его слова были пропитаны скорбью, в них также звучала надежда. Надежда на то, что тьма отступит, что мир будет спасен, что любовь и вера победят.

«Почему?» — вопрос, словно осколок льда, пронзил мою душу. Я смотрел на батюшку, на его сияющие глаза, на его умиротворенное лицо, и не мог понять. Почему он не помог горожанам? Почему он не спас приход? Почему он не спас нас?

Детская обида, словно острый нож, впилась в моё сердце. И был готов к чему угодно, но не к этому. Я видел его мощь, его силу и то, как он легко уничтожил зомби. А затем изгнал демонов, и не мог понять, почему он оставил нас одних. Вера в судьбу?

Ноги едва держали меня, но адреналин толкал меня вперед. Логика кричала в моей голове: он спустился с колокольни, а я должен быть там! Там точно находился аварийный маяк, моя последняя надежда на спасение. Я должен был запустить его, и, может быть, тогда кто-нибудь услышит мой крик о помощи.

Я бросился вперед, не оглядываясь, не думая о последствиях. Каждая ступенька казалась вечностью. Сердце колотилось в груди, ноги подкашивались, но я не сдавался. Я должен был успеть. Должен был запустить пеклов маяк. Должен был выжить!

Мысль о дяденьке ликвидаторе и его похвале или даже рекомендации в армию, когда он очнётся, как мощный толчок, заставила меня бежать еще быстрее. «Молодец!» — прозвучал его голос в моей голове. «Ты справился!» — и я уже видел себя в армии, в рядах смелых и отважных, готовых бороться за справедливость. Ибо это настоящая путёвка в жизнь!

Ступеньки летели вниз, я не останавливался, не оглядывался. В моём сердце теперь была только одна цель — запустить маяк. И вот он перед мной — блестящий, хромированный аварийный маяк, последняя надежда на спасение. Мои руки дрожали, но я уверенно взял маяк в руки. Ещё секунда, и я нажму кнопку. Ещё секунда, и свет моей надежды устремится в ночное небо. Я справился! Я успел!

И вот он — яркий бирюзовый протуберанец, рассекающий тьму. Он взметнулся вверх, словно гигантский фонтан из света. Он озарил весь город, он разрезал ночное небо, он кричал о беде, о моей мольбе о помощи. Я стоял, задыхаясь, и смотрел, как свет маяка уходит в небо, уходя в бесконечность. Я сделал всё, что мог. Теперь оставалось только ждать.

Я застыл, наслаждаясь моментом триумфа, чувствуя, как в груди растет гордость. Но в этот момент в тишине раздался голос батюшки. Его слова были холодны как лед.

— Глупец, — прозвучал его голос, пропитанный разочарованием и гневом. — Ты устроил для демонов пир! Он сделал шаг ко мне, и в его глазах зажглось небесное пламя. — Ты призвал их к нам!

Я не понял. Как это так? Ведь я просто запустил маяк, сигнал о помощи! Но батюшка, словно читая мои мысли, уже рычал:

— Ты и правда не понимаешь! Этот свет! Он их манит! А магия в таких количествах привлекает их, как мотыльков к пламени! Ты устроил ловушку для города!

— Ты думал, что спасёшься? — прозвучал его голос, хриплый и грозный. — Ты не понимаешь, что творишь! Твой маяк — это приманка для всех злых сил, что бродят в этом мире!

Попытался протестовать, но слова застряли в горле. Я не мог поверить, что мой поступок мог привести к таким последствиям. Ибо просто хотел спасти себя, спасти город, но в итоге принес еще больше беды.

— Теперь они все идут сюда, — продолжал батюшка. — И тебе не избежать их гнева.

Он подошел ко мне, и я почувствовал, как в его глазах зажглось небесное пламя. Я зажмурился, ожидая удара, но он не пришел. Осторожно открыл глаза и увидел, как батюшка смотрит на меня с сожалением.

— Я не могу тебя оставить здесь просто так, — сказал он. — Но и защищать тебя от этих тварюг тоже не буду.

И в этот момент он ударил меня ногой в голову. Удар был мощным, неожиданным, он отбросил меня в тьму, и я довольно быстро потерял сознание. Мир погрузился в черноту. Я не чувствовал ничего, кроме глухой боли в голове. В ушах стоял звон, и перед глазами мелькали яркие огни. Я не понимал, что происходит, но чувствовал, что я оказался в ловушке.

Когда я пришёл в себя, то оказался лежащим на холодном каменном полу. Голова раскалывалась, в ушах шумело, а во рту пересохло. Я пытался встать, но тело отказывалось слушаться. В глазах перед собой я увидел нечеткие очертания старой ратуши, а в дальнем углу заметил фигуру батюшки. Затем последовал новый удар, и я отключился на чуть дольше.

Я проснулся в неприятном ощущении похмелья, но не от алкоголя, а от страха. Голова раскалывалась, тело ломило, а глаза слезились от резкого света. Я попытался встать, но понял, что я заперт. Вокруг меня были холодные каменные стены, а сверху — громадные железные решётки.

«Чёртов старик!» — прошипел я, сжав кулаки. Я не мог поверить, что он так легко отправил меня в тюрьму. Я ведь пытался помочь! Я пытался спасти город! Но, видимо, батюшке было наплевать на мою судьбу.

И в этот момент я услышал шум шагов. Они слышались прямо за дверью моей камеры. Кто это? Что происходит? Я вскочил на ноги, готовясь к защите, но в следующую секунду дверь распахнулась, и в камеру вошла женщина.

Она была одета в тяжелую стальную броню, которая отражала тусклый свет факелов и делала её фигуру еще более грозной. Броня была украшена небольшими рельефными узорами, которые напоминали витиеватые ветви деревьев. На плечах сидели два металлических грифона, символизирующих силу и защиту. На ее ногах были высокие сапоги, крепко прилегающие к ногам и украшенные поясами из черной кожи.

Меч, лежащий на ее бедре, был не просто оружием, а произведением искусства. Его клинок был длинным и тонким, и отражал сияющий свет как зеркало. Рукоять была украшена серебряными вставками и рельефными