Вадим Крабов - Колдун. Из России с любовью Страница 11

Скорей бы стихии просыпались! Ау, девочки! Кажется… зашевелились?! Еще чуточку и… неужели драка на них подействовала? Или… контакт с Вересом? Отыскать его, что ли? Ладно, поживем – увидим.

Кастеты и ножи выкинул по дороге. Все, кроме одного, вересовского. Зачем-то оставил себе этот складной нож зоновского производства. Сталь была неплохой. Деньги, добытые честным трудом (нечего было лезть), большей частью передал Зине. Она нахмурилась, поморщилась, покачала головой, но взяла. Брезгливо, двумя пальцами. Словно купюры были то ли кровью, то ли дерьмом испачканы. Выбросить, однако, не выбросила. Не дочь Рокфеллера. Теперь на первое время нам хватит…

«Нам?!» – я удивился этой мысли. Но почему-то не ужаснулся. Надеюсь, Лиза меня простит.

Перед милицией пришлось заехать за новыми джинсами. Мои, сегодня купленные, порвавшись вдоль всего паха, нескромно полыхали трусами. Зина, пряча смешливый взгляд, заявила, что штаны починке не подлежат.

Дежурный ГОВД показал мне кабинет. Там скучала женщина в звании лейтенанта.

– По какому вопросу? – грубо спросила она. Как и любой проситель, для нее я был виновен по определению.

– Я за справкой, документы потерял, – коротко изложил я самую суть дела, стараясь говорить как можно более уверенно.

– Вам в паспортный стол, – сказала, сухо проконстатировав факт, и перевела взор на экран монитора, на котором, готов дать руку на отсечение, пасьянс «Паук» только-только начинал собираться.

– Я неправильно объяснил. Я приезжий. У меня амнезия. Я не помню свою фамилию, а документы утеряны. Дело заведено, расследование идет. Вышестоящим начальством вам должна быть передана заверенная следователем выписка, с целью выдачи мне справки об утере документов. – Говорил медленно, желая быть убедительным. К тому же, для большей понятливости, использовал непривычные канцеляризмы.

Женщина отвлеклась от экрана и наконец-то полностью сосредоточилась на мне. Раздражение, облегчение, досада или иные эмоции на ее лице не читались. Сухой канцелярский робот.

– Фамилия.

– Я же сказал – не помню.

– И как, по-вашему, я должна искать дело?

– Не знаю, – я растерялся.

– Вот кто передавал, тот пусть и ищет. До свидания.

– Подождите, девушка, – это я ей польстил, – где и кого мне искать? Сергей Иванович сказал, что я могу получить справку у вас.

– Сергей Иванович? Хром?

– Да-да, – я решительно закивал, – он самый. Я в деле Неизвестным обзываюсь.

– Что ж вы мне голову морочите! Так бы и сказали – Неизвестный от Сергея Ивановича! Присаживайтесь.

Я устало опустился на стул. Всегда не любил чиновничьи кабинеты. «Неизвестный от Сергея Иваныча» – звучит! Оставалось лишь иронизировать над теткой.

Женщина порылась в шкафу и вытащила тонкую картонную папку-корочку, на которой от руки было написано: «Неизвестный». Открыла, стрельнула взглядом по содержимому и спросила:

– Какую фамилию писать?

Я задумался…

– Комес, – неожиданно сорвалось с языка.

– Что – комес?

– Вы спросили фамилию, я сказал Комес.

– Вспомнили? – удивилась она. Наконец-то на ее лице нарисовалась эмоция. – Тогда вам в паспортный стол.

– Если бы! – выдохнул я с сожалением. – Само всплыло. Не Ивановым же, в самом деле, обзываться, – выкручивался, как мог.

Женщина смотрела на меня подозрительно.

– Обычно мы «Иванов» и пишем. Или «Неизвестный», есть такая фамилия. Вспомнил? Признавайся!

– Может, действительно вспомнил и не осознаю. Может, прозвище. Пробейте ее! – Возмущаясь, я кивнул на монитор компьютера, используемый совершенно не по назначению.

Лейтенант, как ни странно, успокоилась:

– Мне все равно, как назвать тебя в этой справке, она ничего не стоит, документов по ней не выдадут. Сергей Иванович все правильно оформил. – Словно в подтверждение своих слов, постучала пальцем по закрытой корочке. Теперь она обращалась ко мне на «ты», видимо, сама того не замечая. – Пробьем, не переживай, я все запишу. Вы, художники, странные люди, – закончила совсем не по теме.

Я промолчал.

– Фамилия?

– Комес.

– Имя?

– Егор.

– Отчество или второе имя, если они есть в ваших национальных традициях?

– Ронович.

– Как?

– Ронович, от имени Рон.

Женщина покачала головой и, презрительно и в то же время сухо пробормотав: «Художник», – увековечила на Земле имя моего погибшего эгнорского друга и первого учителя.

«Обязательно памятник ему поставлю, когда вернусь. Как обещал», – пронеслась в голове мысль. Далеко не впервые.

– Фотографию принес? Бородатый. Не положено, но сойдет. Распишись. Нет, не твоя это фамилия – расписываешься неуверенно.

– Но вы все равно пробейте!

– Кому напоминаешь?

Женщина расписалась сама, шлепнула печать и протянула мне справку:

– Действительна месяц. После – только через суд. Понял? Свободен.

– Спасибо. До свидания.

– Лучше не надо.

В коридоре мы с Зиной рассмотрели этот мандат.

Справка, удостоверяющая личность, выданная в связи с утерей документов.

Комес Егор Ронович 198х года рождения.

Моя фотография, подпись, печать.

Справка выдана 17. 08.20хх Закутокским ГОВД Кутинского района …ской области. Годна до 17.09.20хх

И ниже крупными буквами:

ДАННЫЕ О ГРАЖДАНИНЕ ЗАПИСАНЫ С ЕГО СЛОВ. СВЕДЕНИЯ НЕ ПОДТВЕРЖДЕНЫ.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! И куда я с ней?

Я понимал, что документы мне в общем-то не нужны. Не важно, насколько я задержусь на Земле, я спокойно могу прожить и без них, даже в той же тюрьме: убраться в Эгнор можно с любого места. Но что интересно, и на это я обратил внимание: там, в средневековом магическом мире, справки и другие удостоверения личности были не в ходу, людям как бы верили на слово, и я воспринимал это как должное; здесь же, на родине, без бумажки мне почему-то было неуютно. Любопытный выверт подсознания, связанный с воспитанием в нашем насквозь бюрократизированном мире.

– Ты что, все вспомнил? – испуганно спросила Зина.

– Нет, – я огорченно покачал головой, – к сожалению. Само всплыло, а расписался неуверенно. Идем отсюда.

Глава 5

– Домой, только домой, – приговаривала Зина, ведя машину. – Ты выпить хочешь? Я ужасно хочу! Коньяку. Ну и денек… У меня до сих пор руки трясутся.

Заиграл мобильник.

– Да! Не, Лидок, не могу. Не могу, и все, занята, – ее голос звенел от раздражения. – Ты в своем уме? Кого ты слушаешь?! Подруга называется! Да, завтра дежурю. Все, мне некогда, я за рулем, пока. – Бросила трубку и с досады стукнула по баранке. – Вот что значит бабский коллектив, у всех языки чешутся!

– Про меня?

– Больше про меня.

Я не стал уточнять, и так ясно.

От коньяка Зину повело. После наскоро выпитой стопки она приготовила закуску, и мы продолжили снятие стресса. Девушка налегала на напиток и много курила, я почти не пил. Вскоре возникли пьяные разговоры, перешедшие в рыдания. И жизнь тяжелая, и с мужиками не везет, и снова с бандитом связалась, и как не хватает мамы, и все в таком роде. Плакалась мне в жилетку.

– Зина, у тебя Интернет есть?

– За кого ты меня принимаешь?! Конечно! Не хуже чем в вашей Москве!

– А где компьютер?

– У меня ноутбук. В моей комнате. Но тебе я его не да-ам, – сказала, хитро покачивая пальцем перед моим носом, – у меня там мои маленькие женские секреты…

– Поставь пароль на себя и открой гостя.

– Да??? А так можно?! Не-э, ты хитрый, пароль подсмотришь…

– Не буду, честное слово!

– Я не умею, – вздохнула девушка. – Давай завтра, а? Я такая пьяная…

– Неси бук, я тебе помогу.

– Что?

– Ноутбук принеси на кухню, я помогу на него пароль поставить.

– А ты умеешь?! Я сейчас… это интересно… и меня научишь, – прокричала уже из спальни.

«Что-то долго ее нет», – подумал я, вздохнул и пошел в ее комнату.

Зина в домашнем халате лежала на заправленной кровати и мирно спала. Ноутбук призывно стоял на столе. Я накинул на девушку конец покрывала и вышел, не взяв компьютер. Не хотелось обманывать девочку еще и в этом. Секретики у нее, видите ли…

Выключил радио, оравшее чуть не на полную, провел полноценную тренировку и завалился на кровать. Телевизор смотреть не хотелось, отвык. Погулял по астралу. Девочки действительно зашевелились! На меня пока не реагировали, но скоро проснутся окончательно, чувствую! Сумерки плавно перешли в ночь, и я заснул.

Проснулся мгновенно, от тревожного предчувствия. Потолок спальни ярко освещался автомобильными фарами. Не думая, скользнул сознанием во двор. Мужик под тридцать с намечающимся брюшком открыл калитку и, слегка пошатываясь, не торопясь пошел по дорожке к веранде. Пес тихо тявкнул и завилял хвостом. Мужик остановился возле него. Машина тихо урчала. Я заглянул в нее – пусто. Внимательно разглядел ночного визитера, давно догадавшись, кто это. Чем-то он походил на Сергея, только потолстевшего: такой же здоровый, черноволосый с короткой стрижкой и… еще чем-то труднообъяснимым. Самое обычное типично славянское лицо с крупными чертами.