Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 4 (СИ) Страница 11

…Сработало! Здоровенный громила, выше меня наверное на голову, а шириною так и вообще в три таких как я, вышел из рядов и направился в нашу сторону. …А чуть следом за ним засеменил другой товарищ. …Судя по обилию побрякушек, амулетов и кошелечков-сумочек на одежде — коллега.

— Чего вам надо? Уходите с нашего пути! — С ходу рявкнул громила. …Однако в его глазах я заметил крохотные искорки неуверенности в себе. И судя по тому, что численное превосходство по прежнему было на стороне чужаков, кажется он уже встречался с людьми в таких доспехах, стоящими в подобном строю, и знает, что с ними лучше не связываться.

— Ты пришел на нашу землю… — Я сразу постарался расставить точки над «и». — И ты не будешь говорить нам, что делать!

— Нас больше. — Привел свой наиболее веский аргумент громила. Если верить Витьку и предположить, что подобным макаром они шли аж от той самой Реки, на которой он жил, то в степи они встречали только небольшие племена Степняков. И там численное превосходство чужаков не могло не быть веским аргументом.

— Это ты так думаешь. — Максимально напыжившись от самодовольства, ответил ему я. — Ты видишь лишь то, что я хочу, чтобы ты видел, а не то, что видят те, кто видит правду!

…Меня, блин, и самого от этой фразы малость заклинило. А мой собеседник мгновенно впав в прострацию, обдумывал ее минут пять. Или просто приходил в себя после такой интеллектуальной оплеухи.

— Итак, начнем все заново. — Продолжил я, видя, что мой собеседник помаленьку выходит из состоянии грогги, и решив, что еще одна оплеуха ему не помешает. — Я Дебил — Говорящий с Духами, Умеющий поворачивать Реки и знающий Две Великие Тайны — Грамматику с Арифметикой. Великий Шаман Великого народа Ирокезов. Победителей аиотееков и бесчисленного множества Врагов. Мы повелители этих равнин и предгорий, а Слава о нас, перепрыгнув Горы, дошла аж до Вал’аклавы, и разнеслась оттуда по всему Побережью. …Назовитесь… Вы! Дерзнувшие ступить на нашу землю!

— Хм… — Откашлялся коллега. Судя по глазам, мужичок тут был явно не мускулами, а мозгом. Что, впрочем, не отменяло его вторичного, по отношению к мускулам, положения. — Это, — Весьма невежливо, но очень почтительно, ткнул он пальцев в Громилу. — Великий Вождь Бефар, а я, старший шаман нашего народа, по имени Гискай.

Раньше мы жили на берегах Большой Реки. Но к нам пришли Враги, которые ехали на зверях-демонах. Они пришли в наши земли и убили очень многих. А тех кого не убили, хотели заставить подчиниться себе. А кто не захотел подчиняться, опять убивали.

Но мы их обманули и убежали.

…Теперь мы идем на восток, чтобы поселиться на другой большой реке, про которую нам говорили те, кто плавает вдоль берега и обменивает товары.

— …Вы плыли по Степи на лодках? — Невольно сполз я с пафосного тона, поскольку мужичок, судя по краткому и точному изложению истории, был весьма смышлен и, следовательно, мне симпатичен.

Ведь это две горы мускулов, сойдясь на узкой дорожке, обязательно устроят какое-нибудь кровавое безобразие. А два умных человека в аналогичных обстоятельствах всегда найдут общий язык.

— Не самый простой способ передвижения вы выбрали! Почему просто не пошли пешком?

— А как бы мы понесли наш скарб? — Удивился Гискай. — Не в руках же!!!

— Да, в руках, дружище Гискай, уверяю тебя, это вышло бы намного быстрее. — Окончательно перешел я на дружеский тон. — Давно ли вы идете?

— Мы вышли, когда листья на деревьях стали становиться желтыми. — Нараспев начал он. Но потом видать сообразив, что сейчас не самое подходящее время и место для распевания баллад, перешел на деловой тон. — Мы шли всю осень и всю зиму. …Очень много людей умерло тогда от голода. Потом справили праздник Весны и опять шли. …До следующего праздника, и вот теперь мы тут.

Мы не хотим оставаться на вашей земле. Мы просто хотим пройти через нее, никого не трогая на своем пути. — Мужичок явно не хотел нарываться на неприятности и готов был идти на сотрудничество. …И даже извлечь определенную пользу из нашей встречи, разжившись хотя бы информацией. — …А может ты, Великий Шаман Дебил, знаешь, как далеко нам еще идти до другой Большой Реки, про которую нам говорили?

— Очень далеко. — Не стал я понапрасну воодушевлять этого мужичка. — Я и мое племя были на ней два года назад и покрыли там себя бессмертной славой. И взяли огромную добычу, побив тех плохих людей, что хотели помешать племенам, на той реке живущим, плавать по ней вверх и вниз, возя товары!

Мы вышли примерно в середине лета, когда трава начала сохнуть и желтеть. И шли до самой зимы, пока на море не начали бушевать бури. И только тогда мы дошли до устья Реки, на котором стоит Великий город Вал’аклава. …Наверное ты слышал о нем.

Но мы шли по морю, а это почти прямой путь. А вы же… Впрочем, у меня есть для тебя, Гискай, плохое известие — так вы, никогда не дойдете до своей Реки.

…А вот это уже было ошибкой. Великий Вождь Бефар, кажется малость отошедший от заворота мозгов, воспринял мои слова как явную угрозу и заревел овцебыком, которому слон на яйца наступил.

…Вообще, речь моих собеседников была почти совсем понятной. Благо я уже успел познакомиться с таким количеством местных наречий, что умудрялся почти не обращать внимание на странные акценты. А немногие незнакомые слова понимал чисто на интуитивном уровне. …Да и не так много этих непонятных слов было. — В конце-концов, мы не поэмы друг другу читали, а говорили о вещах весьма обыденных.

Но вот речь этого самого Бефара — речью, мягко говоря, назвать было трудно. Процентов 90 эмоций, выражающихся ревом, и 10 процентов полезной информации о том, что сделает со мной и со всеми остальными ирокезами лично Бефар, если мы немедленно не уберемся с его пути.

— Ну мы-то, предположим, уберемся. — Вставил я, когда Бефар на секунду заткнулся, чтобы набрать воздуха для нового рева. — А как ты уберешь со своего пути горы?

— А что такое «горы»… — начал было Гискай. Но Бефар прервал его и, продолжая рычать и потрясать копьем, вызвал меня на поединок.

— Я — Великий Шаман. — Пренебрежительно бросил я, чувствуя как ноги предприняли предательскую попытку подогнуться и задрожать. — Мне не пристало драться с таким, как ты. Но если ты соскучился по дедушкам, я могу подыскать в наших рядах воина, который отправит тебя навестить предков.

(…Ну, Лга’нхи я конечно рисковать не стану, под тем предлогом, что раз уж мне западло драться с каким-то там дикарем, то уж ему, Вождю, тем более. Но какого-нибудь крутого рубаку из наших вполне можно выставить. Несмотря на огромные габариты, этот Бефар не казался мне особо опасным противником. …Для какого-нибудь степняка такого же роста и ширины… Нит’кау, например.).

— Нет!!! — Продолжал блажить Бефар. (Кажется я знаю, как он получил свою должность — просто тупо орал «хочу-хочу», пока его не назначили вождем). — Я буду драться с тобой и убью тебя. …Или ты струсил?

…Ага, щаз-з-з. Я, не ты! — на «слабо» не покупаюсь. Я даже оглянулся на своих вояк, желая пригласить их посмеяться вместе со мной над предложением этого лесного чудища.

Они и правда посмеивались. …Над моим противником. Который посмел вообразить, что сможет справиться с самим Дебилом, который повесил на своей воинский пояс скальп грозного оикияоо Асииаака и вообще крут до опупения. Ребята искренне верили, что для меня это раз плюнуть, и заранее предвкушали зрелище безжалостной расправы над чужаком.

…Обламывать подобные предвкушения, это весьма чревато потерей авторитета и падением рейтингов.

…Кажется, я снова вляпался во что-то нехорошее!

…Да. Как-то не думал я, что проблема, о которой я рассуждал чисто теоретически несколько дней назад, так быстро встанет передо мной с такой леденящей душу реальностью.

Местным проще. Достойно жил, достойно помер — иди к дедушкам-прадедушкам.

Там хорошо, там родня — тебя примут, обласкают, посадят у жаркого костра, досыта накормят свежим мясом специально для тебя заколотого бычка и выслушают баллады о твоих подвигах. И ты начнешь новую жизнь с родным племенем, только в куда более благоприятном мире, где много сытной еды, добычи и слабых врагов. Никогда не бывает ни слишком жарко, ни слишком холодно, а женщины вечно молоды, ласковы и красивы.

Все, кого ты любил, с кем дружил или даже соперничал в племени, все они или уже… либо рано или поздно будут Там. И единственное, что может помешать тебе к ним присоединиться — твоя слабость или трусость.

Труса и слабака племя отринет, и ты будешь обречен навечно скитаться по загробному миру, воя от ледяной смертельной тоски и безнадежного одиночества, пока не станешь демоном и не начнешь мстить всем людям на свете за свою бездарную судьбу. Но даже став демоном, не перестанешь мучиться от тоски и печали, ибо одиночка счастливым быть не способен по определению. …Вот так вот и выглядит Ад для первобытного дикаря. Одиночество.