Сергей Трищенко - Фальшивые лабиринты Страница 11

Тонкий парок струился над тарелками. Из хорошего фарфора тарелки, с ручной росписью, не с шелкографией.

Юнис провёл над своей тарелкой правой рукой, будто крестя. Блеснул бирюзой камень в печатке.

– Можно есть, – сказал он, – яда нет.

Я усмехнулся. Сэр Жеральд тоже.

– Юноша, – наставительно произнёс он, – от колдовства никакие камни не помогут, только амулеты. – И взялся левой рукой за висящую на шее ладанку.

– Этот поможет, – упрямо ответил Юнис, беря ложку и опуская в тарелку. – Его дала крёстная, а она в таких делах толк знает.

– Фея Серебряного Озера? – переспросил сэр Жеральд. – Тогда я спокоен.

И тоже взял ложку и погрузил в варево.

Вошла колдунья, неся на большом блюде целого жареного индюка.

– Кушайте, гости дорогие! – расплылась она в улыбке. – А то заскучала я. Никто у меня не появляется, все боятся чего-то…

– Наверное, того, что заколдуешь их, – заметил я, поднося ложку ко рту.

– Кто? Я? – всплеснула она руками. Хорошо, что блюдо поставила на стол, а то бы уронила. – Да напраслина всё! Чего заколдовывать-то? Всё до меня заколдовано! Я же тут недавно, без году неделя…

– Направленница, что ли? – спросил я, но колдунья только зыркнула взглядом в мою сторону и ничего не ответила.

– Вот взяла бы – и расколдовала, – произнёс Юнис, облизывая ложку.

– Да как я могу? – искренне удивилась колдунья. – Не мной заколдовано, не мне и расколдовывать. Чего силу свою тратить на чужие колдовства? К тому же, колдовская этика… И потом: у каждого колдуна свои приёмы и ухватки. Чужое расколдовывать… ой-ой-ой! Такое может получиться, что не обрадуешься: вместо расколдовывания получится двойное заколдовывание. По мелочам кое-что можно попробовать, но не более.

– А как же зовут тебя? – неожиданно в упор спросил сэр Жеральд, укладывая ложку у пустой тарелки. – Слыхал я о тебе или нет? О местах этих давно недобрая слава ходит…

– А зовут меня, – колдунья пронзительно посмотрела на меня, взгляд её стал острее носа, – Акив!

– Кхгм! – я поперхнулся борщом и перестал ощущать вкус. Ну, теперь всё: если Юнис или сэр Жеральд находились в свите короля, когда я ему вешал лапшу на уши, то вспомнят, что я ссылался на колдунью Акив, которая меня заколдовала. Мне осталось уповать, что их там не было. Либо что они забыли. Хотя на последнее надежды мало: у сэра Жеральда память как винчестер большой ёмкости, всё вмещает. Нет, в свите я их вроде не заметил. И с сэром Жеральдом встретился в оружейной. А вот Юнис… В конце концов, сошлюсь, что колдуньи – тёзки. Или сёстры родные.

– Ага, – сэр Жеральд замолчал, вспоминая, потом покачал головой: – Нет, не слышал. Сивеллу слышал, Желтину слышал, этого… – он перекрестился, словно отмахивал муху, – Морога слышал. А тебя – нет.

Индейка – или индюк? – оказалась очень вкусной, и мы умолотили её за пять минут.

– Поели? – осведомилась колдунья, потирая руки. – Теперь – информация! Ничто не ценится у нас так дорого, как хорошая информация. Кто вы, откуда, и куда путь держите?

Первым начал Юнис, по старинной армейской традиции, когда первым высказывается младший:

– Я – Юнис Селерон, герцог Аксцезский.

Вот те на! Юнис – герцог. Значит, надо называться минимум принцем крови. Иначе несолидно получится.

– Жеральд Мегатренд, барон Эксельский! – провозгласил сэр Жеральд.

Ну, это полегче. Но всё равно, какую бы глупость сморозить: Майкрософт Ворлдский? Или Ворлд Майкрософтский?

Я на мгновение задумался, но губы помимо воли произнесли:

– Сэрж-Леон де Альгвазил, граф Сен-Викийский!

Боже мой! – я едва не схватился за голову. Ну, Викочка, удружила! Одно хорошо: самому не надо придумывать. Но лучше быть безымянным бродягой, чем терпеть такое издевательство! А ведь придётся. Ну, спасибо, Викочка. Уж я тебя уважу, если получится: залезу в систему и переформатирую винчестер! Перед сдачей отчёта по хозтеме. Чтобы знала, что я не раб, а свободный человек.

Но надо брать себя в руки и продолжать переговоры с владелицей избушки:

– А идём мы на поиски принцессы, которую унёс свирепый дракон…

– А-а-а! – закричала страшным голосом колдунья. – Так это вашу принцессу дракон пронёс над моим домом?

По форме вопроса можно подумать, что над избушкой что ни день пролетают драконы с принцессами, причём всякий раз с новыми.

Сэр Жеральд, видимо, подумал так же, поэтому сказал:

– Другой вроде быть не должно, – и уважительно посмотрел на меня. Не безродный рыцарь, граф в друзьях.

– И вы собираетесь дракона убить? – вкрадчиво спросила колдунья. – А принцессу – освободить?

– Хотелось бы… – выжидающе сказал я, пытаясь предугадать реакцию: вдруг она двоюродная сестра дракона? Мало ли какие родственные отношения у нечистой силы?

– Тогда я вам помогу! – решительно произнесла старуха. – Он мне крышу кровищей закапал: не мог, скотина, в сторону свернуть. Теперь либо перекрашивать, либо скипидаром оттирать. А драконья кровь едучая! – она сожмурилась. – Это сколько скипидара уйдёт? – потом переменила тон и предложила: – Идёмте в светёлку.

А где мы сидели, в горнице, что ли? Или в трапезной? Ну-ну, Вика… Графы, бароны, герцоги – и светёлка, вишь. Прямо смесь французского с нижегородским. Или бульдога с носорогом, – додумал я, вспомнив детский прикол.

В светёлке, оправдывая название, было светло и чисто. Посредине стоял такой же стол, как в трапезной, а вдоль стен, на украшенных вышитыми полотенцами полках, разлеглась коллекция фарфоровых тарелок.

Старуха, приподнявшись на цыпочках, споро достала одну, поставила на стол (по ободку тарелки вилась затейливая надпись «ВЭФсоник»), и, вытерев о передник розовобокое яблоко, снятое с той же полки, катнула по тарелочке жестом опытного рулеточного крупье. Ещё и подкрутила большим пальцем.

На тарелочке, подрагивая, медленно прояснялось изображение богато украшенных палат. Узкие стрельчатые окна, забранные узорчатой разноцветной мозаикой, бросали радужные блики на девушку, сидящую на длинной деревянной лавке и грызущую морковку.

Изображение мерцало и подергивалось, к тому же казалось затянутым серой паутиной.

– Опять с настройкой что-то, – буркнула старуха. – Сигнал нечёткий. Ионосфера, что ли, шалит?

Она сняла яблоко с тарелки, протерла её подолом платья и вернула яблоко обратно.

Изображение улучшилось, но ненамного: муар исчез, но мерцание осталось, и добавились поперечные полосы.

Колдунья щёлкнула пальцем по яблоку. Изображение поморщилось.

– Нет, это чёрт знает что! – возмутилась старуха.

Она схватила яблоко с тарелки и принялась внимательно осматривать.

– Ага! – завопила она страшным голосом, увидев входное отверстие яблочной плодожорки. Ещё секунду осматривала яблоко и, не найдя выходного, ухмыльнулась, приложила яблоко к уху, затем покрутила и решительно куснула.

С хрустом раскусив яблоко, она тряхнула его, и на пол, извиваясь, упал большой бело-розовый червяк.

Жалобно причитая, он быстро-быстро уполз с места падения и спрятался под шкаф. Баба-Яга, не предпринимая никаких действий, задумчиво провожала его глазами, догрызая яблоко.

– Может, раздавить? – поглядывая на суетящегося червячка, предложил сэр Жеральд, которого утомило бездеятельное сидение, и он решил хоть как-то развлечься.

– Пригодится, – отрезала старуха, доставая из шкапа другое яблоко. Внимательно осмотрев его и погрозив кулаком червячку – он осторожно выглядывал из-за ножки шкафа, – пустила по блюдечку.

– Кто это? – спросил я, кивая на червячка. С чего такая забота об обычном плодовом вредителе?

– Мастер-наладчик, – пренебрежительно махнула она рукой. – Работает неплохо, но иногда забывается.

Тарелочка засветилась вновь. Изображение осталось прежним, хотя качество значительно улучшилось. Но слева вклинилась бесформенная зеленеющая масса.

Принцесса говорила тихо, постепенно повышая голос:

– Не пойду я за тебя замуж, чудище ты трёхголовое. Я – порядочная девушка, а не шлюха какая-то… Ты мне групповуху не предлагай, гнида зелёная! Скоро явятся рыцари мои верные, срубят головы твои поганые, а тебя на кусочки разрежут, сожгут и пепел по ветру развеют!

Речь принцессы, на мой взгляд, также страдала смешением стилей: возвышенно-высокопарного и приблатнённого. Или это из-за неотлаженной программы?

– Садистка ты, принцессочка, – услышали мы сиплый голос, и зелёная масса шевельнулась, открывая костяной гребень на спине: масса оказалась плечом дракона. – Это мне и нравится! А на рыцарей ты напрасно надеешься: изведу я их! Вот им, рыцарям твоим! – услышали мы драконий рык, и в поле зрения показалась зелёная фига. Конфигурация пальцев на лапе дракона сильно отличалась от человеческой, поэтому фига получилась экстравагантная.

С секунду мы смотрели на произведение драконова искусства, а потом на месте фиги появилась оскаленная драконья морда: