Жатва (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич Страница 11

Итак, оперблок где-то на третьем или четвертом этаже. Но палата моя – в соседнем крыле, во втором хирургическом отделении. Второй этаж. Где тут переход-то…

На глаза очень кстати попался план эвакуации, вывешенный рядом с выходом на лестницу. Сориентировавшись по нему, я выбрался в соседнее крыло. А вот дальше возникли проблемы.

Эта часть здания была сильно повреждена – здесь недавно бушевал пожар, а часть потолочных перекрытий обвалилась не то от взрыва, не то от какого-то удара. Выход на ближайшую лестницу оказался заблокирован, так что пришлось искать другую. В итоге я вылез через окно на улицу и пошел вдоль стены здания, прикидывая, где можно влезть в него снова.

На улице было тепло и тихо. Небольшой сквер, разбитый с этой стороны здания, шелестел листвой. Картину портили поломанные ветви деревьев, валяющиеся всюду осколки стекла из выбитых окон и стойкий запах гари и дыма. Похоже, выгорела довольно значительная часть здания, а кое-где и до сих пор тлело – из окон второго этажа были видны струйки дыма. Но палата моя, насколько я помню, находилась в дальнем конце отделения. Будем надеяться, что та часть здания пострадала меньше.

Буря давно утихла, но небо было какого-то странного красноватого оттенка, будто на закате, и сплошь затянуто перьевыми тучами, закручивающимися над головой, будто в огромном водовороте. Никогда такого не видел. Хотя, я за последние часы столько насмотрелся, что какие-то там облака уже не особо впечатляли.

Подходящее окно обнаружилось метров через двадцать – створка его была открыта настежь и хлопала на ветру, жалобно дребезжа остатками стекла. Я аккуратно, чтобы не порезаться, взобрался на жестяной подоконник и, оглядевшись, шагнул внутрь комнаты.

Палата. Причем забаррикадирована изнутри. Одна из коек придвинута к дверям, сверху положены две тумбочки – видно, для веса.

Спрыгнув на пол, я замер, прислушиваясь.

Шорох под одной из кроватей, и почти сразу же мое улучшенное зрение высветило сквозь нее красноватый силуэт – примерно как на тепловизоре.

Я вскинул было руку, готовясь активировать клинок, но передумал. Не похоже было, чтобы это кто-то опасный. Судя по прерывистому дыханию и всхлипываниям, просто кто-то из пациентов забился со страху под кровать.

– Эй! – шепотом позвал я. – Вылезай!

Всхлипывания переросли уже в настоящий плач и жалобное подвывание.

Я наклонился, заглядывая под кровать.

Пацан. Лет, наверное, десяти-двенадцати. Весь почему-то перепачканный в чем-то черном, лицо чумазое, как у трубочиста.

– Вылезай, все хорошо.

Он мелко затряс головой.

– Они придут! Они всех забрали!

– Кто они?

– Страшное черное чудище! С рогами.

– Ушли они. Пока тихо. Но надо выбираться отсюда.

Мальчишка снова затряс головой. Когда я потянулся к нему, он и вовсе вскрикнул в голос.

– Да тише ты! – зашипел я на него. – Слушай, парень, а ну-ка, подбери сопли! Я с тобой нянчиться не собираюсь, у меня дел и так по горло. Вылезай, говорю!

– Не-е-е-т!

Я зло сплюнул.

– Ну и сиди тут. А я ухожу.

Стараясь поменьше шуметь, я отодвинул от дверей кровать. Пацан вылез все-таки из своего убежища и зашептал, вытаращив глаза:

– Дяденька, не надо! Там монстр! Мы с Витькой специально закрылись.

– И где этот Витька твой?

– Он в окно вылез. За помощью.

– Давно?

– Не знаю. Может, час…

Я вздохнул и приоткрыл дверь в коридор. Выглянул.

То же, что и везде. Сплошной погром, какие-то свисающие с потолка провода, покореженная обрешетка. Но тихо. Направо – длинный коридор с дверями по обе стороны, небольшая рекреация с сестринским постом, дальше – сплошной завал. Обрушилась часть перекрытий. Мне – налево, там выход из отделения и лестничная клетка. Вроде чисто, только на стене вдалеке – какая-то странная черная масса. Тоже что-то обгоревшее?

– Да нет там никого.

– Не ходите туда, пожалуйста!

– Давай так – я сейчас там все проверю и вернусь за тобой…

– Вас там сожрут… – прошептал мальчишка, и губы его снова задрожали. В широко распахнутых глазах плескался неподдельный, животный ужас.

Я подошел к нему и молча обнял за плечи. Он уткнулся лицом мне в толстовку и заплакал уже навзрыд – будто плотина прорвалась. Икая и шумно вдыхая воздух, пытался еще и что-то рассказывать.

– Они… они… тетю Лену!.. медсестру… и всех ребят из третьей палаты… Столько крови было! Целая лужа натекла…

– Тсс! Ну, тихо, тихо… Успокойся, – я прижал его к себе, погладил по растрепанным волосам. – Сейчас нам надо собраться и уходить отсюда. В палате телефон у кого-нибудь был? Мне позвонить надо.

– Н-не работают же… телефоны, – размазывая слезы по щекам, замотал головой пацан. – Мы пробовали.

Зар-раза!

– Покажешь?

Мальчишка отлип от меня и зашарил в кармане. Вытащил простенький смартфон с потрескавшимся экраном, в чехле, сплошь обклеенном стикерами с героями комиксов.

Работает. Двадцать процентов заряда. Но крестик на значке сети. Связи нет вообще. Но как так? Неужели буря все вышки в округе из строя вывела?

– Надо попробовать на крышу залезть. Может, там сигнал поймаем. Но сначала мне нужно до своей палаты добраться, вещи забрать.

– Я туда не пойду! – в ужасе вскрикнул пацан – так громко, что я едва не дернулся, чтобы зажать ему рот.

Он отбежал в угол палаты, прячась за спинку кровати. Да что ж такое-то!

Ладно. Пусть немного успокоится. Учитывая, что здесь вчера творилось ночью, и любой взрослый на его месте в штаны бы наложил.

– Сиди тихо! Я скоро вернусь.

Я выглянул за дверь и, напоследок еще раз оглянувшись на мальчишку, приложил палец к губам.

В коридоре странно пахло. К отчетливому запаху гари, который, похоже, пропитал уже все здание, примешивалось что-то горьковато-сырое. Будто болотная тина или торф. Или сырое мясо. Уф, надеюсь, амальгама не начнет усиливать мои обонятельные рецепторы. Это не те запахи, которые хотелось бы чувствовать во всех оттенках.

Я зашагал вдоль стены, держа правую руку чуть наотлет, чтобы в случае чего активировать клинок. Разглядел, наконец, черную массу, опутывающую стену, пол и большую часть дверного проема, ведущего к лестнице.

Нет, это не следы пожара. Какой-то странный нарост, похожий на мох или плесень, только увеличенные во много раз. Лежит толстым слоем, сантиметров пятнадцать минимум. И этот странный запах… Да, точно, от этой штуки.

Амальгама снова дала о себе знать – перед глазами заплясали красноватые штрихи, пятна. Часть из них обрисовывали контуры нароста, но нечетко – будто срывались. Однако меня явно предупреждали об опасности – вскоре вся область коридора, пораженная грибком, подсвечивалась красным.

Да я и сам вижу, что дело неладное. Явно тоже какая-то чужеродная хрень. Подойдя поближе, я разглядел, что нарост был влажным, слегка пульсирующим и медленно, но непрерывно шевелился, постепенно вытягиваясь, расползаясь новыми побегами. Некоторые участки били заметно толще остальных, и они складывались в нечто вроде рисунка вен или корневой системы.

Центр всей этой штуки, похоже, был где-то в углу под потолком. Там что-то странно вибрировало, и эту область амальгамы подсвечивала особенно ярко – тревожно-алым контуром.

Еще одно значительное утолщение обнаружилось в дверном проеме одной из палат. Там лоза обвила косяки сплошной рамкой, в центре которой взбух здоровенный полупрозрачный кокон, заполненный желто-зеленой жижей.

Да что же здесь творится-то? Не то зомби, не то одержимые, явно до этого бывшие обычными людьми. Странные чужаки в техногенных доспехах. Козлоногий демон, несущий какую-то загадочную ахинею. Теперь еще и эта хрень, больше напоминающая фильмы про Чужих. Это и по отдельности-то пугает, а уж все вместе – какое-то совсем уж адское комбо.

Но выход-то в той стороне, так что придется проходить мимо этих наростов. Благо, они еще не все опутали, остался узкий участок чистого пола. Вроде можно проскочить…