Позывной «Хоттабыч» - lanpirot Страница 11

А вот нечего было с буржуйскими выродками в десна жахаться! Уж как наш незабвенный и бровеносный дважды Ильич Советского Союза это дело любил! В смысле, в десна жахаться со всеми подряд! Но такого откровенного разбазаривания государственной собственности и неприкрытого обирания до исподнего своего же народа, при нем не было! По крайней мере и зарплату всегда вовремя платили, да и не голодал никто! А уж о бесплатном образовании и медицине я вообще молчу! При должном подходе, все можно было еще поправить! А его «приемники»… Тьфу! И это я не о Черненко с Андроповым, тем даже поруководить, как следует, не пришлось. Хотя тоже могли дров наломать, но не срослось.

Никогда у нас с забугорьем «всеобщей любви и счастья» не будет! И надейтесь, простофили! В каких бы радужных красках вам эту несусветную хрень и не преподносили бы некоторые особо хитровымудренные деятели. Заграница она для России всегда фигу в кармане держит. Только, сука, отвернись, зазевайся на мгновение, как эти ушлые перцы такую свинью подложат… Ну, а раз не до любви, пусть, сука, хотя бы уважают! А если уважать не судьба — пускай боятся…

От воспоминаний и невеселых размышлений меня оторвал старший лейтенант Егоров, появившийся в подвале с каким-то громоздким аппаратом наперевес.

— Мозголом еще не прибыл, товарищ майор! — доложил он, бережно опуская аппарат рядом с клеткой. — А Силомер вот — заряжен и готов к работе!

Я с любопытством скосил глаза, разглядывая попавший в поле моего зрения прибор: какие-то провода-лампочки-тумблеры и большим стрелочным устройством индикации в металлическом корпусе, типа огромного вольтметра. Индикаторная шкала была разукрашена в разные цвета: от небесно-голубого до предупреждающе — кровавого. Пока я разглядывал прибор, Егоров ловко размотал провода, оканчивающиеся присосками, которые ловко прилепил мне на виски и лоб. После чего он вытащил из-за пазухи потрепанную книжечку и погрузился в её изучение.

— Что, с памятью проблемы, Егоров? — хмыкнул майор. — А ведь молодой еще… — Он протянул руку и вытащил у меня изо рта погрызенный бумажный мундштук докуренной папиросы.

— Благодарствую, майор! — поблагодарил я особиста. А чего? От меня не убудет! После лечения и дозы никотина жизнь заиграла другими красками. — А может, и перекусить чего найдется? — спросил я. Едва мое здоровье немного поправилось, проснулось сосущее чувство голода. Это же, сколько я не ел? И не припомню… Похоже, что та свежая буханка, съеденная на берегу реки еще моего мира, и была моим последним перекусом.

— Наглеешь, старикан? — усмехнулся майор. Но так, по-доброму усмехнулся, без всякого подвоха. — Вот показатели снимем с тебя, и накормим, — добавил он. — Голод, он — не тетка! Мы ж не палачи эсэсовские… Ну, Егоров, чего ты там возишься? Я уже и сам проголодался!

— Так не простое это дело, Станислав Борисович, Силомер правильно отстроить! Я и инструкцию-то взял, чтобы потом не перенастраивать… Хоть и наизусть сортировочные таблицы помню, но лучше бы перебдеть! Сейчас дам пробный импульс… — Старший лейтенант покрутил ручки прибора и пощелкал многочисленными тумблерами.

— Стартуй уж, умник! — произнес майор, бросая окурок в мятую жестяную банку из-под тушенки.

— Первая протяжка, старт! — огласил Егоров, нажимая большую красную кнопку на корпусе агрегата.

Силомер заморгал многочисленными разноцветными огоньками-лампочками, после чего утробно загудел.

— Бляха-муха! — Я скрипнул зубами, когда меня основательно тряхнуло, как будто приложило неслабым электрическим разрядом.

Агрегат взвыл дурным голосом, стрелка на приборе зашкалила, резко сместившись в красную область шкалы. Она бы и дальше ушла, если бы не остановилась, уткнувшись в упор.

— Вырубай! — Майор заорал как умалишенный, когда в подвале пахнуло горелой изоляцией. Прибор выплюнул из корпуса клуб вонючего дыма и затих. — Е…учий случай! — выругался Станислав Борисович. — Угробили-таки машинку!

— Нет, вы видели? Станислав Борисович? Видели? — возбужденно затараторил старший лейтенант, тыча пальцем в застывшую в красной зоне стрелку прибора. — Это же максимальный, наркомсиловский уровень! Выше только Ставка… — Егоров ахнул, не договорив и испуганно закрыв рукой отвисшую челюсть. — Агрегат ведь поэтому и расплавился — не выдержал нагрузки! А ведь это был только пробный, разогревающий прогон! Кого же это мы с вами задержали, товарищ майор?

Майор поднял взгляд от продолжающего дымиться Силомера и уставился, не мигая, мне в глаза.

— Ты кто такой, старче? — глухо спросил он.

— Да хрен его знает, майор? — Я пожал бы плечами, если бы они мне подчинялись. Но гребаные блокираторы (или как их там?), навешанные на меня в изобилии, словно шарики-фонарики на новогодней елке продолжали сковывать мое тело. — Похоже, что жертва нацистских бесчеловечных экспериментов. Я вообще не при делах, что у вас тут почем? Сами определили — сами и разбирайтесь! Только командир, пожрать дай!

— Надо сообщать, Станислав Борисович!

— Не зуди! Сам знаю! — нервно отозвался майор. — Пойдем-ка на улицу…

— Только вы это, Станислав Борисович, закупорьте его по полной! Не зря я на него столько блокираторов понавесил! Как знал!

Майор в очередной раз активировал клетку, а выйдя из каземата, активировал и защиту всей камеры.

«Хрен его знает, поможет или нет против такой-то Силищи», — думал он привычно «оживляя» впаянные в камень старинные формулы, сформированные еще при царе Горохе, но, как ни странно, продолжающие еще исправно работать. — «Вот почему наши Силовики так не могут?» — Современные формулы, разрабатываемые в сверхсекретных НИИ, были неудобны в использовании, постоянно сбоили и развеивались в довольно короткий срок с момента их активации. — «Ведь вот же! Работает как часики! И не одно столетие!»

Выйдя на свежий весенний воздух, майор вновь достал папиросы. Дунул в гильзу, вышибая из нее крошки выкрошившегося табака, после чего промял мундштук, прикусив его зубами. Пока он хлопал по карманам в поисках запропастившегося куда-то спичечного коробка, кончик папиросы раскурился сам собой.

— Опять ты за свое, Егоров? Вроде вот взрослый лоб, а ведешь себя совсем как мальчишка! — пожурил он своего заместителя.

— Так некуда усилия прилагать, товарищ майор, — глупо улыбаясь, ответил старший лейтенант. — Я ведь разносторонний Силовик. Ярко выраженный Медик, а все остальные проявления — так баловство одно, разве что папироску раскурить. В спецшколе говорили, что если очень сильно тренироваться, можно свой дар развивать…

— Угу, — кивнул майор, — мне тоже много чего говорили. Но как я ни усирался — но выше крыши, так и не подпрыгнул.

— Станислав Борисович, — понизив голос, спросил начальника старший лейтенант, — а как вы думаете, кто на самом деле этот старик? Может он оказаться засланным фрицами казачком?

— Не знаю, что и думать, Вася, — признался майор и глубоко затянулся. — Вот сам подумай, стал бы ты рисковать