Второй, третий... последний - Олег Мамин Страница 11

Зато Алекс понял, что через пять дней или декад, а то и вовсе — лет, состоится что-то такое, для чего нужно подготовить кристаллы из местного зверья. Балалай показал один из рыбы и изобразил, что нужно больше. Он и в самом деле малюсенький, меньше ноготка мизинца, да и светится не ярко. Только вот когда мальчишка его достал, все трое выпучили глаза и начали переглядываться: над камешком светился голубоватый тусклый символ, довольно причудливый на вид, будто кто-то хотел написать "Ф" одним движением, и не смог остановиться, добавил длинный извилистый хвостик.

— Это что за хрень? Вчера ничего такого не было!

— Захлень, — закивали детишки. — Захлень.

— А-а-а-аа! Заткнитесь балбесы! — застонал пришелец.

Это он ещё не знает, что его самого в деревне считают слабоумным!

* * *

Просто пройдя через деревню, Алекс получил ответы на многие свои вопросы. Судите сами.

Шаман запретил ловить рыбу детям, даже если они не едят её, а просто выколупывают камни. И камушки тоже все отобрал — от него нельзя было их скрыть ни за пазухой, ни в кошеле. Он всех видел насквозь. Ещё бы! У него во лбу светился целый фонарь, от которого отходили к плечам духовные сосуды! Когда он фокусировал свой взгляд, было видно, как свечение меняется. Это было очень интересным наблюдением, ведь больше ни у кого обнаружилось особых проявлений энергии как в книгах по акупунктуре. Кроме его знакомых детей.

Шаман взглянул на их головы, и не стал ругаться, не стал препятствовать пройти к реке. Потом всё-таки подозвал детей, и они выслушали недолгую, но жаркую речь от него, а в ответ лишь виновато кивали.

— Мы нарушили запрет. Теперь мы будем жить с тобой за деревней. К маме можно приходить только на время, — сказал паренёк, будто Алекс мог его понять. Его сестра только хлюпала носом, ничего не говорила и буравила Алекса и брата осуждающим взглядом.

— Не смотри на меня так! — отчитал её Лай. — Шаман же сказал, что маме найдут мужа и всё у неё будет хорошо! Нам же не запретили её навещать, нельзя только жить в деревне.

— Да? А какая разница? Мы теперь изгои! — хлюпала носом Лай-Га.

— Ты что, совсем дура? Ты не видела свет вокруг головы шамана? А ведь он тоже живёт за каменной стеной! Ничего тебе не напоминает наша ситуация? Как по твоему, шаман — важный человек для деревни?

Девушка подобрала нюни.

— Но нам придётся жить с этим… Апексом.

— Алекс, — машинально поправил мужчина, из всего диалога понявший только своё искажённое имя. А как тут не понять, если тычут в тебя пальцем?

— Алекссс, нас больше не будут кормить в деревне. Нас изгнали из общины. И дома у нас нет! — помогая себе жестами, попытался объяснить паренёк. То ли натренировался, то ли жесты универсальны для всех миров, но Алекс его понял и махнул рукой, приглашая за собой. Он повёл их на другую сторону ручья, что вызывало у детей суеверный страх. Они боялись воды, да по правде говоря, Алекс тоже. Пока рыбачил, каких только причудливых тварей не увидел! Поэтому шли по камням, пару раз он подхватывал детишек подмышки и перепрыгивал на большое расстояние. Поставив их на берегу, дрожащими смотреть в лес, взял пару валунов с берега и бросил их в тех местах, где было слишком широко. Посмотрел на детей, но те никак не отреагировали: он опасался, что река судоходна и он перегородит путь. Но это и так было маловероятно, слишком мелкая она, да и боятся аборигены воды.

Троица обладателей особого зрения подошла к… хм… дереву, наверное. Это нечто скорее напоминало гриб, чем что-то привычное. На Земле есть подобные растения, их называют драконовы деревья (Драцена драконовая).

Жестами мужчина объяснил:

— Берём хвощи, ставим их вот так, и получатся стены. Крыша уже есть, смотри какая плотная. У вас тут дожди бывают? Ну, вода с неба? Не понимаешь? Да какая разница! Судя по земле, сюда никогда вода не попадала, так что нормально всё будет!

Дети переглянулись: жить у священного дерева? Устроить из него дом? Он точно свалился с неба! Это даже более страшный запрет, чем есть рыбу. А с другой стороны, они уже изгнанники, чего им бояться?!

Дерево это считалось одним из запретных. Его обходили стороной все дикие животные, никто не ставил своих меток когтями, его кору не точили короеды. Поговаривают, что это потому что его сок ядовит, но дети знают, что это не так: из-за подначек старших, Лай собрал несколько кровавых капель подсохшего сока и скормил их дитёнышу Хру-Ша. Тот был счастлив и не умер.

Топор был один, его Лисий Хвост выдал чужаку ещё в лесу как компенсацию за кусок железа. Алекс рубил им хвощи, Лай таскал их к дереву, чтобы потом на месте оборвать листья и постелить на пол. А Лай-Гу отправили за рыбой, а заодно помыть ёмкости для воды. Алекс набрал всяких бутылок из мусорных баков как раз такой случай, но до сих пор они валялись без дела. Бить рыбу острогой девушка уже умела, опыт у неё был, а к её возвращению с добычей уже был собран очаг между берегом и будущей хижиной.

— Чего он показывает такое странное? — спросила Лай-Га, когда сделали перерыв на обед.

— Спрашивает, не ядовита ли смола дерева Дракона, я думаю. Чего ещё может значить это хватание за шею и высовывание языка?

Дети помотали головой, но морщили лица, мол, не вкусная смола. На это мужчина улыбнулся и показал большой палец. Ещё бы! Наконец-то он нашёл соль! Ну, не саму соль, конечно, но солоноватый привкус у смолы присутствовал. Он лизнул её ещё до того, как спросил не ядовита ли она. Глупо? Да нет, не совсем. У Алекса появилась теория, согласно которой всё, что имеет особое свечение можно употреблять в пищу. Осторожность, конечно, не помешает, может, какие-то цвета свидетельствуют о яде, но всё-таки он считал, что риск минимален — сияние смолы выглядела аппетитно. И дерево это он выбрал не за форму, а за то, что вокруг него полыхала сфера, чем-то похожая на ту, что видел вокруг голов детей. Рыбы тоже обладали особым сиянием, как и многая другая живность, но всё-таки далеко не вся. В лесу то тут, то там вспыхивали огоньки, облачка, появлялись, удалялись. Некоторые висели стационарно, то есть,