Династия. Кукловод - Александр Майерс Страница 11

Анна ничего не отвечает, только обнимает отца в ответ. Выпустив её из объятий, он кивает на дверь. И мама, взглянув на меня, выходит из комнаты. Глядя ей вслед, дедушка говорит:

— Я не знаю, что ты думаешь обо мне, Александр. Возможно, ты считаешь, что я расчётливый ублюдок, который вернул тебя в семью лишь тогда, когда ты стал приносить пользу.

— Я так не думаю, — откликаюсь я.

— Дай мне закончить. Я признал тебя и дал фамилию, чтобы защитить. Но чтобы сохранить репутацию рода, был вынужден сделать вас изгоями. Однако я всегда помогал твоей матери и старался оградить от любых неприятностей. Я всегда любил её… не так, как сыновей. Иначе. Если у тебя будут дети, особенно разных полов, ты меня поймёшь.

— Я и так всё понимаю, ваше сиятельство. Главе рода иногда приходится принимать сложные решения.

— Вот именно. Тебе, как никому другому, стоит усвоить этот урок, и не повторять моих ошибок, — князь сурово смотрит на меня. — Плевать, кто что скажет. Благо семьи прежде всего. Я должен был оставить вас в своём доме, но тогда я поставил деловую и клановую репутацию выше семейного счастья. Это тоже было непростое решение, и оно оказалось неверным.

— Как знать. Если бы я рос здесь, то вырос бы совсем другим человеком, — пожимаю плечами я.

И тогда, скорее всего, это был бы другой Александр. Потому что он вряд ли повёлся бы на приманку о том, что его отец жив, и уж точно не поехал бы на встречу один на велосипеде. Да и вообще, Белозерская ни за что бы не решилась покуситься на жизнь «официального» внука князя Грозина.

— Да, ты прав. Что толку думать о прошлом? Я сам только что говорил Ане об этом, — Григорий Михайлович мотает головой и усмехается, а затем достаёт из кармана телефон. — Я должен позвонить Виталику. Надо узнать, как у них с Юрой дела, и предостеречь от рискованных действий.

— С вашего позволения, нам нужно собрать семейный совет, — говорю я. — Чем раньше, тем лучше.

— Да. Но об этом позже. Алло, Виталик? Рассказывай, как у вас там, — говорит князь в трубку, а потом, взглянув на меня, убирает телефон от уха и переключает звонок на громкую связь.

Я едва заметно ему киваю, мол, спасибо за доверие. Я ведь тоже включил громкую связь, когда говорил с Даниилом, не собираясь ничего скрывать.

— … приведены в боевую готовность по всей империи, в том числе в колониях. Юра считает, нам стоит вызвать войска из африканских колоний, — раздаётся голос Виталия. — Оставить только охрану. У Череповых нет ни сил, ни союзников в Африке, а солдаты могут пригодиться нам в России.

— Если мы начнём собирать войска Династии со всей планеты, это расценят как эскалацию. Пусть пока остаются в Африке, то же касается и других колониальных частей, — отвечает дедушка, и я согласно киваю. — Наша задача — сохранить мир, поэтому действуем осторожно.

— Как скажешь, отец, — голос Виталия звучит как никогда взволнованно. Сделав прерывистый вздох, он продолжает: — Я приказал отложить все поставки, которые пойдут через земли клана Череповых…

Он рассказывает, какие ещё меры безопасности они с Юрием приняли и как подготовились к войне, помимо того, что привели силы Династии в боевую готовность. Григорий Михайлович время от времени даёт какие-то указания, а мне остаётся только слушать. Я лишь поверхностно знаю всю сложную структуру семейной корпорации, и вряд ли могу давать какие-то советы.

— Хорошо, — говорит князь в конце разговора. — Продолжайте работать. Если возникнут какие-то трудности, сразу звони.

— Да, отец, конечно. Пока, — отвечает Виталий и кладёт трубку.

— Что ж, если война всё-таки начнётся, мы будем к ней готовы, — бормочет дедушка, будто говоря сам с собой, и бросает телефон на столик. Затем берёт бокал коньяка и с наслаждением, прикрыв глаза, вдыхает его аромат.

— Что-то Даниил долго не перезванивает, — говорю я, глядя на экран своего смартфона.

— У них там наверняка все на ушах стоят. Сам понимаешь.

Как раз в этот момент звонит телефон. Князь убирает бокал и садится рядом со мной, жестом показывая, чтобы я взял трубку.

— Алло, — отвечаю я.

— Ваше сиятельство, мы с княгиней вышли на улицу. Рядом никого нет, — говорит Даниил.

— Здравствуйте, Григорий Михайлович, — раздаётся голос Галины.

— Здравствуйте. Примите мои соболезнования насчёт отца и брата, — говорит князь Грозин.

— Спасибо, ваше сиятельство, — тихо отвечает она.

— Также позвольте поздравить вас с принятием титула. Да, повод трагичный, но вы на своём месте. Я буду рад, если мы с вами и Александром сможем заключить мир между нашими кланами, — посмотрев на меня, продолжает дедушка.

— Я тоже, ваше сиятельство.

— Простите, что вмешиваюсь, но у нас вряд ли есть время на любезности, — обеспокоенным тоном говорит Даниил. — Мне кажется, нам надо действовать быстро. Что вы хотите предложить?

— Вы правы, — говорю я. — Как вы знаете, под Рязанью идут бои между членами наших кланов, они обвиняют друг друга в убийстве глав родов, а заодно сражаются за спорные земли. Галина Альбертовна, первое, что вам нужно сделать — надавить на род Вронских и добиться от них прекращения огня. Мы, в свою очередь, заставим сделать то же самое род Медведевых и используем солдат Династии как миротворцев.

— Хорошо, — отвечает княгиня. — Я позвоню Вронским. Или… попрошу кого-нибудь.

— Вам лучше сделать это лично, — строго говорит Григорий Михайлович. — Пусть Вронские понимают, что власть в ваших руках.

— Да, конечно. Вы правы. Хорошо, я так и сделаю, — поспешно соглашается она.

Дедушка морщится и качает головой, глядя на меня. Я только развожу руками — что же поделать, если Галина Альбертовна не привыкла отдавать приказы? Она классическая многодетная мамаша, которую волнует только благополучие её детей. Она никогда не думала о том, чтобы править сборищем агрессивных аристократов.

— Слушайте дальше, — говорю я. — Обоим нашим родам стоит прекратить информационную борьбу и объявить, что мы не имеем друг к другу претензий. Вам надо лишить должностей всех руководителей вашей медиасети, потому что они