Место Силы 1-2 (СИ) - Криптонов Василий Анатольевич Страница 12

Странный вопрос. Хотя конкретно тут — совсем даже не странный, скорее уж будничный, типа «привет, как дела?».

— Нет.

— Вернёмся к этому разговору, когда лишишься невинности.

— Я бы предпочёл остаться девственником, — сострил я.

— Ну, если у тебя получится — я буду за тебя только рад. Но помяни моё слово, Крейз… Тебе придётся умереть и умереть не один раз, прежде чем ты хотя бы поймёшь, что нужно делать, чтобы победить. А потом ты начнёшь этому учиться. Так со всеми. Нас здесь собрали не для того, чтобы дать нам лёгкую жизнь.

Сайко опять повернулся к залу, осмотрел собравшихся. Народу прибавлялось. Видимо, приближался полдень, наступление которого местные обитатели ощущали так же, как иные умельцы чувствуют свою остановку, уснув в наушниках с грохочущей музыкой в автобусе.

— Есть ещё одна валюта, её здесь не признают, но она есть. Только не пытайся ею расплачиваться, её можно только дарить, — сказал Сайко. — Она называется «совет». Ими не разбрасываются. Дают — береги. Вот тебе мой подарок: твоё Испытание произвело хорошее впечатление. Если захочешь поучаствовать в тотализаторе можешь ставить себя против двоих.

— В смысле?

— Проиграешь — уйдёшь к тому из победителей, кого выберешь. Победишь — и выберешь себе двух бойцов из проигравших. Ставку примут, не сомневайся.

— И что мне делать с двумя бойцами?

— Завербовать ещё двоих и отправляться испытывать судьбу. Своя пятёрка. Не упускай шанса. Потому что после твоего первого выхода в составе другой пятёрки твои акции, скорее всего, упадут примерно в два раза.

— Даже если я соберу свою пятёрку… какие это мне даст преимущества?

Сайко усмехнулся.

— Соображать начал быстро, это хорошо. Математически — никаких преимуществ. Гуманистически — возможность выбора. Наберёшь тех людей, с которыми захочешь работать. Тех, кто тебе симпатичен — если ты глуп. Или тех, кто явно сильнее, быстрее, искуснее других — если ты умён. Беда в том, что у тебя нет времени, чтобы изучить всех, и даже возможности нет. А значит, выбирать сможешь только на глаз. Ладно, сдаюсь, Крейз: никакого смысла. Это просто игра, которая ненадолго занимает умы.

Открылась одна из дверей внизу, и я увидел толстяка. Живого, целого и невредимого толстяка. О том, что он протрезвел, и говорить было нечего. Вёл себя тише воды ниже травы. Толкал тележку вроде той, что я видел у немецкого пацана этим утром, но вместо контейнера на ней стояли два ведра и швабра.

Рядом с толстяком шагала коротко стриженная девушка лет двадцати и что-то ему негромко объясняла. Они двигались к лестнице.

— Уборка, — прокомментировал Сайко. — Здесь у нас всё отлажено. Уборка — в районе полудня, когда в коридорах точно никого. Ты оставил свою дверь открытой?

— Нет, — ответил я.

Как-то непривычно было. Пусть красть у меня нечего, и пакостить мне никто не станет — как мне неоднократно сказала Лин, — всё равно своя комната есть своя комната.

— Зря. Кроме тебя её никто не откроет. Как и твой шкафчик. Ну ничего, уборка каждый полдень. Надеюсь, ты не успел сильно запачкать пол.

Прежде чем я ответил, Сайко легко вспорхнул на перила и повернул ко мне голову:

— А вот ещё один совет, Крейз, ты разоряешь меня. Запомни: ты больше — не человек. И чем скорее приучишь к этому мозг — тем быстрее начнёшь прогрессировать, повышая свои шансы на то, чтобы выйти на следующий уровень.

Сказав это, Сайко прыгнул.

У меня дёрнулось сердце. Я вцепился в перила обеими руками и смотрел, как сумасшедший японец перекувырнулся в воздухе через голову и обрушился на пол.

Не было хруста сломанных ног, не было крови и криков. На Сайко обратили внимание только те, кому пришлось изменить траекторию движения, чтобы не столкнуться с ним. Он приземлился на ноги, кажется, даже не согнув коленей. Повернулся ко мне, подмигнул, поправил фуражку и крикнул:

— Ставлю! «Псы» обделаются.

— Сайко, ты охренел? — заорал кто-то, вскочив ногами на стол. — Ты нас кидаешь?!

— Да мы уже третью неделю сидим втроём, сколько можно сидеть? — махнул рукой Сайко. — Я люблю тебя всем сердцем, Биас, но лучше буду слать тебе лучи своей любви со второго уровня.

Внизу засмеялись. Послышались голоса, начались шевеления. Все разделялись на две половины: тех, кто ставил на «Псов», и тех, кто ставил против.

Я посмотрел на пятёрку, стоявшую особняком. На тех, кому сейчас предстояло пойти… куда-то и сражаться, видимо, с теми же шатунами.

Пятеро молчаливых парней. Они стояли спокойно, как будто вообще не замечая суеты вокруг. О чём-то негромко переговаривались — обсуждали стратегию?

И они все были во «второй коже», или, как её тут прозвали, в «обтяжке». Впрочем, одежда тоже была при них. Компактно сложенная, она крепилась на спину при помощи ремней.

Не задав очередную тонну вопросов никому, я понял, что это значит.

Ребята не хотят испортить одежду, которой тут, видимо, дефицит. Но и в шкафчиках или комнатах её не оставляют — потому что не надеются вернуться. Они надеются пройти. Вот такая интересная деталь заставила меня в них поверить.

Резко выдохнув, я вскочил на перила и немного испугался — таким лёгким вышел этот прыжок. Испуг тут же трансформировался в животный страх перед распростёршейся впереди пропастью.

Рухнув с такой высоты, без травм не обойтись, а если ты особо «везучий», то можешь умереть или остаться инвалидом на всю оставшуюся жизнь.

Но я видел, как такой же прыжок выполнил Сайко. И видел, как мёртвого толстяка сделали живым. Всё это не было чьей-то больной фантазией, нет. Это была самая настоящая реальность. Моя новая реальность.

Моё сознание словно бы разделилось на две половины. Одна половина вопила от ужаса, а другая заставила колени согнуться и тут же распрямиться.

Я прыгнул вперёд.

Перевернулся в воздухе и, не успев закричать, только судорожно набрав воздуху в грудь, приземлился.

Это было именно приземление, не падение. Пол мягко, пружинисто толкнулся в жёсткие подошвы ботинок. И — всё. Не веря, я обернулся, вскинул голову и посмотрел на то место, где только что стоял.

Высоко. Охренеть как высоко…

Кто-то присвистнул:

— Вот это отчаянный пацан. В первый день?!

Я открыл рот и, выпуская застоявшийся воздух, хрипло, но громко сказал:

— Ставлю себя против троих: «Псы» пройдут.

Глава 10

Я молчал, успокаивая сердце, бешено бьющееся после сумасшедшего прыжка. Народ задумался. Ребята переглядывались.

За «Псов» были единицы. Ну, ладно — десятка полтора ребят, ни одного из которых я не знал. Видимо, ставить на «проход» — было делом заведомо гиблым. И тут стояли даже не представители конкретных пятёрок, а, наверное, аутсайдеры. Выглядели они, во всяком случае, стрёмно. И, наверное, для них это была единственная возможность войти в какую-нибудь пятёрку: проиграть и сдаться на милость победителю.

— Я принимаю! — крикнул Сайко с противоположной стороны зала.

Судя по одобрительному гулу, подхватившему его выкрик, мою ставку приняли единогласно. Один к трём. Ну, наглость — второе счастье, как говорится. В принципе, я был готов уступить.

Знать не знаю, зачем мне собирать собственную пятёрку в самом начале. Логика подсказывает присоединиться к готовой и постепенно разобраться, что да как, а потом уже принимать какие-то осмысленные решения.

Но, с другой-то стороны, ребята, которых я наберу, при любом раскладе будут более опытными, чем я. Как-нибудь разберёмся, где наша не пропадала.

Да и потом — я ещё не выиграл.

— Удачи, пацаны! — крикнул я «Псам» и махнул рукой, прежде чем двинуться к стану голосующих «за».

«Псы» молча проводили меня взглядами. Ни один не сказал ни слова, не помахал в ответ. Будто на самом деле они — уже не здесь. В этот миг я укрепился верой. Что бы это ни было — интуиция, или мистическое озарение, — но оно буквально орало у меня в голове: парни должны победить.