Трудовые будни барышни-попаданки - Ива Лебедева Страница 12

помирать Настасья, взяла клятву с меня, что я в большую кладовую Селифана с его бабой не пущу. Так и подучила: замок испорти и объяви — не буду замок ломать или дверь, пока барыня не пришлет записку, что, мол, теперь Селифан ключник и право имеет в любую кладовую войти. Уж как староста ругался… Но меня с отцом дверь взломать не заставил и сам не решился. Барыня-то ему позволенья так и не прислала, мол, сама приеду, при мне дверь и откроем.

— Так сколько же кладовая закрытой простояла? — спросила Павловна.

Даже в темноте было видно, как Алексейка наморщил лоб.

— Пожалуй, с прошлой Пасхи, — произнес он наконец.

М-да, полтора года. Надеюсь, в этой таинственной кладовке не хранились вареные колбасы, скороспелые сыры и прочие нежно-органические вещи.

— Так что, барыня, — несмело сказал Алексей, — батя мне велел: ступай в усадьбу и расскажи Эмме Марковне про кладовую, а если она захочет — так и открой. Работа невелика, гвоздь в замок даже не забит, так, вставлен и воском залеплен.

Павловна заохала, предложила отложить экспедицию до светлого времени суток. Но хотя я и устала, спать не хотелось. К тому же не зря же парень тащился на ночь глядя со своим слесарным мешком.

— Пошли, — сказала я.

Операция оказалась легкой и почти бесшумной. Уже через десять минут мы втроем оказались внутри двух комнат, уставленных корзинами, бочонками, ящиками и различными бутылями. Пусть немалая часть тары оказалась пустой, удалось найти некоторые ценности.

Первое и, пожалуй, самое своевременное открытие — вязанка кривоватых и тонких восковых свечей. Парочку из них я немедленно зажгла, чтобы осветить помещение.

В кладовой нашлась целая алкогольная коллекция — десяток огромных бутылей с настойками. Одну из них я даже попробовала — Павловна долго вытирала передником горлышко бутылки, а потом принесла чашку. Напиток был умеренно резким и крепостью не меньше тридцати градусов, впрочем, с приятным вишневым послевкусием. Несмотря на ворчание няни, я разрешила угоститься Алексею, уж очень любопытно блестели его глаза в свете свечей. Парень слегка поперхнулся, доказав тем самым, что он не особый любитель.

В некоторых бутылях была не настойка, а медовая ягодная наливка. Но меня особенно порадовали две большие склянки с уксусом. Этот натуральный химикат пригодится непременно.

Также порадовали мешки с окаменевшей, слежавшейся солью. В таком виде, конечно же, в солонку ее насыпать было неэстетично. Но свойства она явно не потеряла.

Нашлась также здоровенная бутыль с лампадным маслом. Литров на шесть-семь! Вот эта находка обрадовала меня больше других. Я тут же отправила Павловну в буфетную за стаканами — видела там что-то такое пыльное и не слишком тонкостенное, но достаточно прозрачное. Няня вернулась минут через пять, ворча и ругаясь как на местную ленивую дворню, так и на барышню, которой невесть что в голову взбрело.

Но когда я сделала из этих стаканчиков две «вечные» свечи, Павловна замолчала. Да и Алексей только удивленно моргал. Дело в том, что лампадки возле икон давали так мало света, что с ними можно было и не считаться. А вот свеча в стакане с маслом горела ровно, лепесток огня вытянулся длинненький, красивой формы. И светил гораздо ярче.

— Свечи экономить надо, — пояснила я удовлетворенно. — А масла тут целая бутыль. На первое время сойдет.

Дальше-то я разберусь. Недаром полжизни проработала технологом в цеху. На комбинате «Красный треугольник». Я не профессор химии или там истории. Но интересовалась, а с мужем на даче в девяностые много на чем экспериментировать пришлось. Я и спиртовку сооружу, и керосин добуду, и даже газовую горелку смогу, дайте только время… и ресурсы.

Надо сесть и записать, что у нас есть. И что я смогу сделать. Я здесь попаданка или кто, в конце концов? Мишенька обожал книги про попаданцев во времени и прогрессоров, вечно зачитывал мне куски, пока я тоже не увлеклась. И теперь у меня есть возможность попробовать на практике, как оно.

Ох, глаза б мои не видели эту возможность… но увы.

Павловна притащила из буфетной еще два стаканчика, и дальше мы пересчитывали остатки былой роскоши при вполне комфортном для привыкших глаз освещении.

Что хорошо — нашлись грязноватые, но вполне приличные одеяла — три штуки, пуховики-перины, еще три штуки. Подушек с пяток. Ни моль, ни перьевой клещ их поесть не успели, и я уже наметила на завтра грандиозную стирку, но тут вспомнила про Покров. Ладно, после праздника перестираем. Просто постелить вот это вот и лечь я бы не рискнула. Тут дезинфекция нужна.

Порадовали также несколько отрезов ткани — пестренький, но вполне добротный ситец, неплохая шерсть. Всего по паре-тройке метров, но мне еще ребенка одевать и самой что-то носить помимо выходных платьев Эммочки. Да и дворня одета в какую-то непотребную рвань, даже Иванна и Селифан не слишком-то выделялись на общем фоне.

Съестного в кладовой не было, здесь продукты хранили в амбарах и погребах. Зато нашлась еще одна бутыль с лампадным маслом — на этот раз поменьше, литра на три.

Мы уже перебрали почти весь хлам, которого было тоже достаточно, когда Павловна вдруг заприметила в дальнем углу что-то интересное.

— Гляньте-ка, барышня! Никак это вашего батюшки барина! Вот диво, не покрали!

Глава 12

В импровизированной спаленке было душно, Павловна храпела, Ариша тихо посапывала, но все равно я выспалась. Пробудившись, первые пару секунд пыталась нащупать мобильник и понять, как я оказалась в этом отеле.

Потом все вспомнила. И еле удержалась, чтобы не закричать от ужаса. Где Миша? Почему я его еще не нашла?

Взяла себя в руки. Если паниковать, то ни-че-го не сделаю. Есть только один вариант: освоиться в этом мире, выжить самой. И только после этого постараться понять, что же произошло. Искать мужа. Если же нырнуть в страх и тоску, как во вчерашний пруд, то никому я помочь не сумею.

Практический же рецепт был прост: как можно скорее встать и взяться за дела. Что я и сделала.

Заодно вспомнила мелкие радости вчерашнего вечера. В большом сундуке, закрытом на замок, обнаружилось медное оборудование, о предназначении которого я догадалась после ответа Алексея удивленной Павловне.

— Потому-то ключница Настасья так кладовую и блюла. Не желала, чтобы винокуренный прибор на сторону ушел.

Да, это был настоящий перегонный аппарат. Я вспомнила, что когда-то в России дворянское сословие имело право изготавливать крепкие