Ревизор: возвращение в СССР 23 (СИ) - Винтеркей Серж Страница 12

Думал долго. Но все же определенные мысли по поводу того, насколько все плохо из-за рассказанной Дианой КГБ информации, у меня появились. Возникнет ли соблазн у КГБ сделать из нее профессиональную убийцу? Думаю, что нет. Не так и часто нужны серьезные ликвидаторы любой спецслужбе, и нет смысла делать их из любителя, что грохнул случайно мафиози. Не так и круты эти мафиози — ножом должника порезать, битами торговцу колени перебить, из дробовика вплотную завалить человека из конкурирующей банды — это что, крутой профессионал, что ли, чтобы сделанное Дианой было подвигом? А ликвидаторы — штучный товар, их годами готовят, если не десятилетиями. Тем более, что психологический профиль Дианы ни одному инструктору не понравится…

Значит, серьезная учеба ей не грозит. Тем более, что Фирдаус не в курсе, что жена на КГБ работает, и КГБ точно захочет, чтобы и не был в курсе… А он обязательно заинтересуется, если ее каждый день будут на учебу дергать куда-нибудь в закрытое учреждение…

Шантажировать Диану этим убийством? А зачем? Она и так на КГБ работает. Добровольно подписалась. Стоит только психологам из Комитета с ней пообщаться, и они в один голос скажут, что злить ее ни к чему. С Дианы станется, если ее шантажировать, ощетиниться злобно и как дать в ответ… Может выступить на Западе в прессе, рассказать, что плохое КГБ пытается ее завербовать, и получить всеобщее сочувствие и поддержку. И хрен до нее там доберешься после этого. И главное — зачем? Она никто!

Так что да, она серьезно накосячила, но, в принципе, вряд ли это ей чем-то грозит. Плевать КГБ хотело, что поголовье сицилийских мафиози слегка уменьшилось из-за поездки Дианы в Северной Италии. Не так все и страшно…

Для меня главное — чтобы она нигде не сболтнула, что ее брат успешный капиталист… И на эту тему надо с ней в следующий раз очень серьезно поговорить…

В среду утром в университете, только подошёл к аудитории, меня сразу обступили наши парни. Они с самого утра уже обсуждали свой запланированный совместный поход к Камолову и свои взаимоотношения с Валиевым.

— Я с отцом посоветовался, — с ходу начал Витя Макаров. — Он думает, что не стоит переводить нас на полставки. По факту же мы как работаем по десять часов в неделю, так и будем работать, больше физически не сможем. А если нас перевести на полставки, а работать больше мы не начнём, у Ильдара могут проблемы начаться, тот же Самедов об этом обязательно на весь Верховный Совет раструбит.

— Так и будет, — подтвердил я. — Если только вам не отказаться от работы на стройке и работать только в Комитете по миру.

— Я против, — заявил Сандалов. — У меня семья! Скоро будет.

— Я тоже против, — поддержал его Булатов. — Там деньги совершенно несоизмеримые.

— Ну, тогда просите помощи с учёбой, — развёл я руками, — и свободное посещение, если надо будет в рейды ездить в первой половине дня.

— Поняли, парни? — посмотрел Витя на Булатова и Сандалова. — Это вам надо сегодня Ильдару сказать до того, как мы к Камолову пойдём. А то мы вчера с Костяном дурканули, обрадовались, что есть шанс, хотя бы, от Самедова избавиться и ничего у Валиева не потребовали.

— Только не требовать надо, — подсказал я, — а оговорить это как обязательное условие вашей работы в новой структуре, мол, по-другому физически у вас у всех не получится. И с зампредом также. Понятно?

— Понятно, — сильно нервничая, проговорил Булатов. — Вот только… Это же зампредседателя Верховного Совета СССР! Его по телевизору регулярно показывают! Как я ему условия буду диктовать? Кто я такой, вообще???

— Ладно, давайте, я с вами схожу, — решил я.

Эх, хотел сегодня на автобазу рвануть, но надо помочь парням. И если им откажут на каком-то этапе, хотя бы, послушаю, какая будет мотивация.

Москва. Лубянка.

На следующее утро старший лейтенант Портнов сел за оформление справки о встрече с агентом. Перечислил информацию о том, что родители мужа агента приобрели фабрику в Больцано, Италия и дом в Давосе, Швейцария. Также указал информацию, полученную от агента, о том, что автомат Калашникова советского производства, десять магазинов и триста патронов в итальянском городе Больцано можно приобрести за триста долларов.

И подумав, указал, что агент требует повышения квалификации на том основании, что криминальная обстановка в стране проживания очень сложная. Со слов агента, ей уже приходилось в Больцано вступать в вооружённый конфликт с представителями сицилийской мафии, и одного из них, со слов агента, она убила.

Ещё подумав, приписал, что считает повышение квалификации данного агента нецелесообразным, так как, рассказывая о своём первом убийстве, агент вела себя слишком спокойно и хладнокровно, а, учитывая отсутствие у неё специальной подготовки, это может говорить о наличии каких-либо психических отклонений. Контролировать ее в силу этого не представляется возможным, и она может принести вреда КГБ больше, чем пользы.

С этой справкой и личным делом агента он отправился к своему начальнику майору Клёнкину.

— Разрешите, Вадим Николаевич? — заглянул он к майору в кабинет.

— Заходи. Что у тебя? — взял он у него документы и бегло просмотрел представленную справку о встрече с агентом «Скворец».

— Ну, хладнокровна, — заметил Клёнкин, — что ж сразу-то психические отклонения?

— Вадим Николаевич, да она на всю голову огретая, — ответил старлей. — О первом своём убийстве человека рассказывала, как о походе в магазин за хлебом.

— А с чего ты взял, что она по этому поводу не переживала? — снисходительно посмотрел на старлея майор. — Некоторые после такого храбрятся и делают вид, что все в полном порядке. А сами в шаге от помешательства из-за душевных переживаний. Поговорил бы хоть с нашими ветеранами, из фронтовиков… Думаешь, она поэтому тебе и рассказала вот так спокойно об убийстве, что не переживает? Как раз наоборот, возможно, ей хотелось какое-то сочувствие получить, чтобы полегче стало. Да перечитай хоть на досуге «Преступление и наказание». Деньги, что Раскольников заработал на убийстве старухи-процентщицы, он так и не израсходовал. С повинной пришел, не выдержав мук совести… Была бы девчонка с психическими отклонениями, она бы уже забыла к моменту вашей встречи, что человека убила… Рассказывала бы тебе про шмотки импортные, что привезла из Италии…

Портнов замер, осмысливая услышанное. Могла быть девушка, в самом деле, в отчаянии, а он этого просто не заметил, шокированный услышанным? Как же он тогда непрофессионально, получается, себя в этой ситуации повел? Стыд и срам!

— Молодец, больше думай, пригодится, — усмехнулся майор.

Во время большого перерыва к нам в столовке подошла Маша Шадрина. По её взгляду сразу понял, что ей надо поговорить, взял свой поднос и пересел за соседний столик. Она тут же уселась напротив.

— Гусев связался с секретарём ВЛКСМ обувной фабрики и они вдвоём планируют сейчас наш рейд туда, — заговорщицки, перегнувшись ко мне через стол, проговорила Маша. — Для всех мы идём проверять, как отреагировали на замечания по нашему предыдущему рейду. А на самом деле, должны осторожно присмотреться к той дыре в заборе. Посмотреть, сколько коробок выносят через неё, пройти на соседнюю территорию, проследить, куда коробки несут.

— Серьёзно Гусев к делу подошёл, — поднял брови я.

— Да! Нас уборщиками территории нарядят, мётлы дадут, лопаты, будем прям как настоящие сыщики, — улыбнулась Маша.

— Ну, всё правильно, лучший способ затеряться — это слиться с толпой, — задумчиво проговорил я. — В такой униформе никто не будет обращать на вас внимания… Ну, всё равно, осторожнее там.

— А я Гусеву рассказала, что ты мне в прошлый раз говорил про меры безопасности, вот он после этого и начал с фабричным комсоргом договариваться, чтобы он нам помог и подстраховал.

— Ну хоть что-то предпринял, — одобрительно кивнул я, — а не как мы в том году ходили, помнишь? Иди туда, не знаю куда, найди то, не знаю, что… Держи меня в курсе, ладно? Когда вы идёте?