Боярский сын IV – Офицер Империи - Никита Гримм Страница 12

собственные ощущения. Раньше я не мог почувствовать его на таком расстоянии. Все прошлые наши встречи я чувствовал его в лучшем случае за метров пятьсот от входа в библиотеку Боярских, а тут расстояние было около трех километров… Однако, факт оставался фактом — я почувствовал родового фамильяра, оставшегося мне по наследству от рода моего кровного отца на таком расстоянии…

Поместье возвышалось на три этажа прямо перед нами. Исчезли строительные леса, техника и рабочие. Я прямо сейчас почувствовал, что не зря отдал те безумные деньги на срочную стройку с привлечением Одаренных с упором развития в Луч Земли. Монолит огромной коробки с двумя крыльями. Небольшой домик охраны стоял чуть в стороне рядом был построен дом для прислуги. Вся территория поместья была окружена кованным забором, деревья рядом с забором были выкорчеваны, оставляя чистую полосу в пять-семь метров шириной. Темная черепица словно крылья огромной птицы обнимала все здание нежного молочного цвета. Большие окна в полный рост взрослого человека в темных деревянных рамах дополняли картину.

— Разве мы должны были через месяц уже закончить все работы? — С удивлением спросил я Конева.

— Нет, но вас с дедом не было, а я остался официальным опекуном Софьи. Я поговорил со строителями, и они согласились вывести на объект две дополнительные бригады, чтобы параллельно заниматься еще и забором усадьбы, и возведением дома для слуг и охраны, которые работают на сутках. Немного пришлось потрясти родовой счет, но, как сам видишь, дело того стоило.

— Надеюсь, Марфу Петровну ты не рискнул в дом для слуг переселить? — Мысль о потраченных деньгах меня абсолютно не обрадовала.

— Обижаешь! Как я могу ей указать переселиться? Это только ваше семейное право, она все же на вассальной клятве у твоего рода… — Ответил Конев, проезжая открытые ворота.

— Клятва может и вассальная, только она не вассал, а член семьи уже давно. Она еще отцу деда начала служить девчонкой молодой, как дед говорил, она деда старше на два года так-то. Так что на некоторые вещи у нее прав больше, чем и у меня, и у Софьи. — Сказал я, глядя как из дверей поместья как раз выходят Марфа Петровна и Софья.

— Да я и сам знаю, Аристарх Прохорович рассказывал. Была бы она построже, могла бы и тебя ремнем по поместью в Искитиме гонять, да только добрая она больно. — Кивнул Конев.

— Так дети деда для нее как свои были, а мы с Софьей — как свои внуки. Тебе дед рассказал, что у нее трое сыновей было и дочь? И как она всех потеряла? — Повернулся я к Коневу.

— Да. Двое на войну были призваны, и там и остались. Младшего на охоте медведь подрал, а дочь при родах померла, после этого и муж ее к предкам отошел. Твой дед всю ее семью разрешил рядом с вашим семейным склепом похоронить. Только я не понимаю, к чему ты обо всем этом сейчас вспомнил? — Конев смотрел на меня очень внимательно.

— Сам не знаю, просто есть чувство, что скоро у нас будет очень много работы. Опасной и тяжелой. И нам придется все, абсолютно все свалить на плечи этой женщины. — Задумчиво проговорил я, глядя, как они спускаются по короткой лестнице к машине, — Пошли уже, пора на дом посмотреть! Думать обо всем будем уже завтра, а сегодня я хочу хорошенько и вкусно поесть — месяц уже за столом не сидел!

Я вышел из машины. Источник Софьи, как только младшая сестра увидела меня, вспыхнул — энергия потекла по лучу Воздуха, и с высоким прыжком, в котором родная стихия приняла малышку в свои руки, мне на грудь прыгнул комочек счастья:

— Братик!!!

— Я дома. — Я обнял сестренку.

Марфа Петровна осталась стоять с улыбкой наверху небольшой лестницы. Я действительно дома.

* * *

ВТОРАЯ ВЫКЛАДКА:

РИ, пригород Гатчины, новое поместье Волковых, 25 октября, 10.00

— Матвеюшка, ну посиди и поешь спокойно, куда спешишь-то так⁈ — Марфа Петровна уперла руки в крутые бока, грозным взглядом наблюдая, как я с пирожком с мясной начинкой натягиваю на себя серое пальто.

— Спешить нужно, Марфа Петровна! Меня месяц не было в Университете, нужно к занятиям возвращаться, да и дела остальные откладывать в долгий ящик мне не с руки, как говориться, дед пока в лазарете остался, значит, мне нужно за делами рода следить. — Ответил я, вытащив пирожок изо рта.

— Дела — дела, все о делах говоришь одних, только вчера с койки больничной вскочил, а уже весь в делах каких-то, можно и отдохнуть пару дней, а потом уже делами заниматься. — Забурчала она, подходя ближе и расправляя поднявшиеся отвороты пальто.

— В морге отдохнем, и на том свете отоспимся, а сейчас жить нужно. — С улыбкой ответил я.

— Взрослый уж совсем стал. Так на деда в молодости похож стал. Тот тоже такой же энергичный всегда был, когда в отпуска к отцу с матерью приезжал. Все спешил постоянно, опоздать боялся. Ну, ладно, беги — ступай, занимайся своими делами, но к ужину чтобы дома был, как военные говорят, как штык! — Сдалась наша главная кормилица.

— Как штык и буду. Все, до вечера! — Кивнул я и, не дожидаясь ответа, выскользнул за дверь.

На улице меня уже ждала машина с одним из новых сотрудников службы безопасности рода, которого нанял Василий Иванович.

— Доброе утро! — Поздоровался я, спускаясь по лестнице к машине и протягивая руку, — Борис, верно?

— Доброго утра, Матвей Александрович, все верно. — Кивнул Борис и пожал протянутую руку с секундной заминкой, — Сегодня я — ваш водитель и телохранитель, Василий Иванович наказал мне от вас не отходить ни на шаг.

Крепкий, сбитый, горбинка на носу и, судя по дыханию, явно она появилась после перелома, челюсть как наковальня. Высокий лоб, глубоко посаженные серые глаза, низкие брови, которые он искусственно поднимает, контролируя мышцы лица, явно взгляд тяжелеет, когда он расслабляет мышцы бровей и лба. Короткая стрижка, строгий черный костюм с белой рубашкой и черным галстуком. Практически классический «бодик» из моей прошлой жизни. Только глаза другие — быстро осматривают каждый объект, который попадает в поле зрения, явно оценивает. Возможно, бывший сыскарь из сотрудников полиции…

— Ну прям ни на шаг не получиться. — Улыбнулся я, — В Университет могут пройти только студенты,