Константин Калбазов - Шаман. Ключи от дома Страница 13

Выбравшись из огорода Соболевых, пересекли пустырь и вскоре оказались в промзоне. Дальше прошлись по дороге, благо ночь и вокруг ни души. Добрались до линии укреплений, перебрались через нее и заграждения.

Как ни громозди всевозможные преграды, ограды и ловушки, местные всегда имеют пару-тройку лазеек. Ну не ходить же в самом-то деле все время в обход. И в особенности вездесущей детворе. Эти умудряются набивать целые тропы. Вот одной из таких Шаман с Доком и воспользовались.

Мужичок то и дело порывался заартачиться. Но с ним особо не церемонились. Тычок в бок или по затылку – и мозги начинали работать в правильном направлении. А вообще, человек всегда надеется на лучшее, даже когда совсем хреново, даже когда его ведут на расстрел. Надежда умирает последней. Это вовсе не фигура речи. Это правда жизни.

– Мужики, ну вы чего? Мужики, ну не надо… Я все-все расскажу, – едва только вырвали кляп, тут же начал канючить неизвестный.

Они отошли от города достаточно далеко, чтобы их не услышали ни на одном из постов. И дорогу оставили в стороне. Да еще и подобрали овраг, заросший деревьями. Словом, ори, не ори – бесполезно. Никто не услышит. И пленник это сразу же понял. А уж когда в свете фонаря блеснуло стальное жало ножа, так и подавно.

Игорь подошел к мужику и молча сунул ему кулак в душу. Приложился как следует. Не жалея. Так, чтобы у того никаких иллюзий. Бедолагу вывернуло наизнанку. Бородин даже забеспокоился, как бы с ним чего не вышло. Потому как и дышать не может, и рвет его. Судорожно вдохнув, он прихватил в трахею блевотину, и добавился еще и выворачивающий кашель.

Но ничего. Отдышался. Пришлось отвести его немного в сторону и плеснуть водой в лицо, чтобы не ощущать кислую вонь рвоты. Зато в глазах мужика явственно читался животный страх. Похоже, клиент дошел до нужной пластичности. Самое последнее, чего хотелось Игорю, так это прибегать к экспресс-допросу в полевых условиях.

Он уронил пленника на пятую точку. Присел перед ним на корточки, положив БК себе на колени. Направил свет фонаря в лицо и заговорил:

– Ну что, мужик, давай пообщаемся. Кто таков?

– Василий. Туманов Василий Федорович, – поспешно ответил тот. – Я пять лет уже как сюда попал. Жена, трое детей. Мужики, ради деток пожалейте, а?

– Не канючь. Продолжай. А там видно будет.

– Ага. Ага. Конечно. Я механиком на казенном автомобильном заводе работаю. Живу на Церковной. У озера. Шестой дом.

Игорь присмотрелся повнимательней. Хм. Вроде бы видел его раньше. Ладно, личность еще уточнят.

– Давно работаешь с кукловодами?

– Не. Месяца три, не больше. Я как-то дома в мастерскую зашел, вижу, на верстаке лежит сумка. Не моя сумка. Я же там все как свои пять пальцев знаю. В сумке той письмо, где написано, что либо я буду делать все, что мне скажут, либо моей семье конец. А дети-то тут при чем? Тем более никого убивать не надо. Только и того, что аппаратуру установить. Инструкции, как и что, там же были.

– Что за газ в баллоне?

– Усыпляющий. Вреда никакого. Я уж не раз это проделывал, даже голова не болит.

– На себе пробовал, что ли?

– Пробовал. Я ведь не душегуб, людей как тараканов дихлофосом травить.

– Значит, из одного только страха работать стал?

– Зря вы так, мужики. Они ведь все могут. Все мы тут их волей оказались. И камеры эти где только не находят. И убийцы подручные у них очень даже могут быть. Но правда ваша, кроме всего прочего, в сумке еще и сто рублей золотом было.

– И как они тебе задачи ставят?

Туманов не ответил.

– Ты не молчи, мужик. Не молчи. Думаешь, мы такие добрые, что не тронем никого? И тебя грохнем, и семью твою не пожалеем. А как подловим следующего, так тебя в качестве примера помянем. Станешь сотрудничать – все чин по чину сделаем. Не узнают они, что ты с нами снюхался. А случись, так и вывезем тебя. Не всесильные эти кукловоды. Не все им подвластно. А у нас, как ты понимаешь, есть знакомые среди аборигенов.

Игорь говорил это ровным, бесцветным тоном, что придавало его словам куда больший вес, чем свирепое выражение лица. Вот так слушаешь и сразу веришь. Смог бы он осуществить свою угрозу? Пожалуй, что и нет. Не было у него ненависти, а уж о жене и детях этого бедолаги и говорить нечего.

Он не сомневался, что мужик из страха за свою семью сотрудничал с кукловодами. А если так… На что сам Игорь решился бы ради своих? Да на многое. И уж на то, чтобы подбросить кое-какую аппаратуру, тем паче.

– А если я в контору пойду?

– Не пойдешь, – покачал головой Игорь. – С нами шансов больше, что мы через тебя не переступим. Контора же, случись, так даже не поморщится. И не потому, что им на тебя наплевать. Просто для них это работа, а ты и твоя семья – запланированные потери. Так что давай, мужик, прекращай маяться ерундой.

– Я каждый четверг отправляюсь к тайнику. Там нахожу сумку со всем необходимым и инструкцией, где и что нужно сделать. Мне поручали только машины заряжать, – наконец сдался Туманов.

– Цели всегда конкретные? – продолжил задавать вопросы Игорь.

– Да, – кивнув, с готовностью ответил Василий.

– А как ты им возвращаешь, ну, хоть тот же пустой баллон?

– Так там же, в тайнике, оставляю. А когда прихожу, то на месте уже новое лежит. Ну или старое, когда не заберут.

– Так они что, не каждую неделю задачи тебе ставят?

– Нет. Но хожу я каждый четверг. Как было написано еще в первой инструкции. И каждый месяц получаю по сто рублей…

Проговорили часа два, выясняя всевозможные подробности. Несколько раз прошлись по одним и тем же вопросам, пытаясь поймать пленника на противоречиях. Пару раз Игорь прикладывался кулаками, изображая бешенство и сбивая мужика с конструктивной волны. Он, конечно, в допросах валенок, но полагал, что подобный подход позволяет поставить допрашиваемого в тупик и заставить ошибиться.

По завершении беседы препроводили Туманова обратно в город. Вновь посетили подворье Руля. Чтобы не насторожить кукловодов, Игорь решил-таки установить аппаратуру на «Антилопу». Пусть будет. Ничего страшного. Главное, чтобы Василий продолжал пользоваться доверием кукловодов.

Затем, уже утром, окончательно установили личность пленника. Не соврал. И механиком работает, и пять лет как попал в этот мир, и детки с женой в наличии. Ну что ж, причин для спешки никаких. А потому пусть Василий пока побудет в роли спящего агента и работает как прежде.

Н-да. Из них оперативники те еще. Но больно уж не нравился Игорю подход местной конторы. Как-то уж совсем у них все неоднозначно. Не следует сбрасывать со счетов тот факт, что многие земляне не горят желанием вернуться. И уж наверняка среди них те, кто занимает в княжестве более или менее видное положение. Власть – это то, перед чем устоять практически невозможно.

А по мнению Игоря, тот же начальник службы безопасности вполне может быть в числе тех, кому не хочется на Землю. Подумаешь, тут нет телевидения, баночного пива и сотовых телефонов. Плевать. Кем он был там? Простым опером. Кто он здесь? Практически второе по влиянию лицо в княжестве. И не важно, что вроде как капитан. Стоит только захотеть, так генеральские погоны навесит. Тут важна сама суть.

И кем он станет, вернувшись на Землю? Ладно еще, если сможет восстановиться в полиции, в чем Игорь серьезно сомневался. Ну вот нет у Котова причин тосковать по родине. Во всяком случае, Бородин их не видел. А коль скоро так, то лучше он наломает дров и наплодит ошибок, но доверяться безопаснику в этом вопросе не станет.

– Леша, я все спросить хотел, – начал Игорь, когда они, уставшие после ночных приключений, возвращались домой по улицам просыпающегося Невьянска.

– Да, – с готовностью отозвался Овчинин.

– Я вот смотрю, ты постоянно щуришься. Как будто у тебя проблемы с глазами. И очки у тебя видел. Земные еще. Но только ты их не носишь. Перешел на линзы?

– Загадка этого мира, – пожал плечами парень.

– В смысле? – не понял Игорь.

– На Земле у меня были проблемы со зрением. Но стоило оказаться здесь, как они исчезли. Первое время глаза еще поболели, так, словно зайчиков от сварки нахватался, но потом все прошло. А щурюсь я скорее по привычке. Никак не осознаю до конца, что со зрением полный порядок.

– Хм. А ведь и у меня так было, хотя я ничуть не страдал плохим зрением.

– Ну, возможно, причина в чуть ином спектре света.

– То есть так должно было быть у всех? Но в Невьянске хватает народу в очках. У кого-то зрение садится уже здесь.

– Это может быть и индивидуальная особенность организма. Знаю, что сейчас в очках никакой надобности. А что там и почему, понятия не имею.

– Ладно. Тебе прямо, мне налево, – останавливаясь на перекрестке, произнес Игорь. – И не забудь, через три часа собираемся и двигаем на рыбалку.

– Не забуду. Остальных не извещать?

– Незачем лишних посвящать. Знаем впятером, и этого пока более чем достаточно.