Александр Короленко - Крик в потерне. Часть первая (СИ) Страница 13

- Я же сказал, не торопясь!

- Ладно, - Колюня пошарил глазами, схватил со стола начатую бутылку минеральной воды и в один присест полностью выхлебал её.

 Переглянулись с Захаром, и я спросил:

- Что за кипеш? Давай по порядку.

- Ладно, - повторил визитёр, вертя в руках пустую баклашку. – Короче, пошёл я вчера домой, по пути к барыге за «хмурым» зашёл, но того на хате не было, к другому сунулся – у того менты шмон устроили. Ну а я без пайки не могу, мне «полочку», сами знаете, на вечер надо по любому. А тут такое попадалово. Ну я и решил ваше «колесо» протестировать, разбодяжил и по чуть-чуть его себе вколол.

 - Да ты чё? – изумился Морозов, потрясённо качая головой. – И что, кайфанул?

- Нет, не кайфанул, - с какой-то тоской ответил Баранюк. – Но тут же почуял, что ломоту всю сбило, полегчало мне, причём сразу. Ну я спать лёг, пока эффект не прошёл. А с утра проснулся и понял, что мне вмазаться вообще не хочется. До сих пор… - Колюня одарил нас каким-то сумасшедшим взглядом. – Так мало того, курить тоже неохота. И это!

Он задрал длинные рукава рубахи:

- Следы от уколов прошли, «задутости» и болячки по телу. Мистика! И чувствую я себя как в детстве, энергии через край, а бабу-то как хочется! А мне бабу в последний раз хотелось на Новый год, когда «винтом» ужалился, а потом кокаином догнался.

- И точно! – Захар схватил протянутую руку. – Ни следа. А ну, покажи вторую.

- Да ты чё, не веришь? – Баранюк полностью сорвал с себя рубашку. – Смотри!

 - Да уж, - только и смог произнести я. Вчерашний наркоман выглядел помолодевшим лет на десять, кожа розовая и чистая, как у голливудской звезды. Насколько я помнил, Коля вечно был покрыт какими-то жуткими язвами и ранками. Я на полном серьёзе считал, что тот болеет сифилисом, или чем похлеще. А тут…

- Н да, - цокнул языком Морозов, недоверчиво разглядывая «чудесным образом исцелившегося». – И что ты думаешь по этому поводу?

- Это стопудово лекарство, - воскликнул тот. – Не наркота. Блин, парни, откуда у вас эти «колёса»?

- Да в парке нашли, - соврал Захар. – Решили узнать, что это. И узнать чьё.

- Нужно ещё одну таблетку, - твёрдо произнёс Колюня. – Буду дальше экспериментировать.

- Погоди, - друг сунул руку в карман, вытащил «колесо» и протянул его Баранюку. – Короче, ждём подробный отчёт. И никому не слова. Иначе сам понимаешь…

Морозов провёл себя указательным пальцем по горлу и подмигнул.

- Да ясно, не дурак, - сглотнул слюну тот, пряча драгоценный цилиндрик в пластмассовый контейнер. – Понимаю, что не всё так просто. – Он встал с табуретки. – Вы это, парни. Спасибо вам за чудо, сам думал не слезу с иглы, а тут шанс зажить нормальной жизнью. Должок за мной.

- Ладно, иди, - хмыкнул Захар. – Экспериментируй.

- Удачи, - и Колян исчез за входной дверью.

- Ну дела… - задумчиво пробормотал Морозов, вертя в руках блистер зелёных таблеток. – Опять хрень какая-то. Ой не прост дедушка, ой не прост.

- Раз такое дело, - резонно заметил я. – То нужно таблетки из подвала забрать и перепрятать. И Андрюше ни слова.

- Само собой, - согласно кивнул Захар, пряча «колёса» обратно в карман. – Чую, эти штуки намного дороже золота стоят. Если спросит, скажем, что выкинули от греха подальше. Мол, наркотой не балуемся.

 Вновь вернулись к своей яичнице, заметно остывшей. И на самом деле, всё через чур как странно…

- А что ты там про странности говорил? – напомнил я другу.

- А? – оторвался тот от своих мыслей. – Странностей? Ну да, что-то не так в том подвале, зуб даю.

- И что именно?

- Пока не знаю, - пожал плечами Захар, затем в два присеста заметнул в пасть остатки завтрака. – Хорош рассиживаться, надо лететь сарай посмотреть, может и там есть чем поживиться.

       Через пятнадцать минут мы уже неслись по полупустому в такое время городу, одни сонные таксисты вокруг, да редкие автобусы. И не сказать, что буквально через час улицы наглухо встанут в пробках, соберутся сотни машин, водители которых будут проклинать всё на свете, друг друга, в том числе своё недавнее желание поспать подольше.

И так каждый день, с утра душой набираясь негатива, а организмом содержимое выхлопных газов… Как говорит Захар, если со сранья постоял в пробке, всё, весь день насмарку, о хорошем настроении можно не мечтать. Поэтому-то мы и предпочитаем выезжать пораньше.

По проезду Двухъярусного моста заверещал телефон Морозова, в миг сбивший с нас состояние сонного оцепенения и зевоту.

- Андрюша, - Захар кинул взгляд на экран и принял вызов. – Да? Ага, понял, скоро будем.

- Чё? – поинтересовался я, провожая взглядом пару молодых девчат в мини-юбках, идут с пивом в руках, хохочут…

- Ну он уже там, - хмыкнул Морозов. – Нас ждёт с ключами от сарая, сказал, что бабло подвёз.

Первая хорошая новость за день, не считая, конечно мутную историю с излечением Баранюка. Кто знает, может его так «вштырило», что он сам не понял, что с ним происходит. Всё может быть…

   Въехали во двор, там уже сидит на капоте своей машине Андрюша, лениво щурится на солнышке. Надо ж ведь, первым прилетел, чтобы без него ничего интересного не нашли.

Заметил у соседнего крыльца троих жаждущих бабкиного самогона, стоят, трясутся в утреннем «бодунце», косятся на нас сквозь дым дешёвых сигарет.

Вылезли из машины, поздоровались с Портновым, тот сразу же пригласил нас в салон своей «Ауди».

- Короче, парни, - произнёс он, как только мы захлопнули за собой двери. – Ваше бабло.

И полез в «бардачок», откуда вытащил целлофановый пакет с чем-то угловатым, чуть задержал его в руках, прежде чем отдать Захару.

- Вы это, тратьте без фанатизма, - наставительным тоном продолжил Андрюша, напустив на себя мрачный вид. – И не вздумайте соскочить со строительства дома. Иначе моя братва вас на ремни порежет, намёк ясен?

- Да ты не бзди раньше времени, - спокойно ответил Морозов, заглядывая в пакет. – Дом по любому достроим, ну а деньги решили вложить в собственное дело, и то, в следующем году.

    Испытывая от нетерпения настоящий зуд в теле, тоже сунул нос в недра «торбы». Мать честна! Пачки пятитысячных, лежат одна к одной, у меня при их виде аж ладоши вспотели… Какая красота! И пусть плетут поэты про истинную красоту, а это по их мнению шикарные бабы и рассветы-закаты на пляжах, это всё сказки для бедноты.

   Настоящая красота вот, в пакете лежит, сконцентрированная в упругие пачки купюр, заставляющие сжиматься сердце как перед первым сексом с любимой женщиной. Будут деньги – будет всё остальное, и бабы каких захочешь, и закаты в любом месте на глобусе, элитное бухло и быстрые автомобили. А самое главное – исчезнет ежедневное звенящее ощущение того, что жизнь проходит мимо, заставляя копошиться на обочине в поисках медяков, дающих временное подобие нормального существования, глотая пыль от шин более удачливых и расторопных соседей по бытию.

Вот он шанс самому сесть в седло и направить судьбу в нужную сторону, а не горбиться, пытаясь тащить чужую повозку в гору, получая лишь жалкие объедки со стола хозяина…

… - Я предупредил, - проворчал Портнов, но лицом просветлел, вроде малость успокоился. – Какие планы на сегодня? Сарай вскрыть? А то я мусорный контейнер заказал, как вы и говорили к полудню.

- Да, - кивнул Захар. – Надо их освободить под стройматериалы. Мы тут местных аборигенов к полудню ожидаем, будут этот контейнер загружать. А до этого времени сараи надо прошерстить, мало чего ценного найдём. Ну а потом едем с тобой закупаться, я рассчитал на первый этап строительства, спешить не будем сюда всё завозить. Надо постепенно, - Морозов кивнул в сторону препирающихся с бабкой на крыльце пьяниц. – А то растащат, хрен найдёшь.

- Согласен, - поддержал его Андрюша. – Спешить не надо, мало ли шеф захочет, чего поменять, например. Цвет черепицы или форму балясин на веранду.

- Ну а так всё, закажем материалы на завтрашнее утро, - подытожил Морозов. – И поехали.

Закончив с «планёркой», по быстрому переоделись в робы, даже Портнов и тот, сменил щегольской наряд на старый джинсовый костюм, не иначе как решил сам всё осмотреть.

Сараи, их два, сказать к слову, тоже далеко не просты. Таких много на территории бывшей Восточной Пруссии – капитально воздвигнутые из здоровенных каменных валунов, неплохо подогнанных друг к другу, стены как у крепости, чуть ли не метровой толщины, в них местами присутствуют крохотные решётчатые окошки. Двери широкие, обитые железом, замки внутренние, похоже, что родные, немецкие. С торцов зданий массивные ворота, хоть КАМАЗ загоняй, что ни говори, а сараюхи душевные.

- Вот здесь он и помер, - произнёс Андрюша и здоровенным ключом открыл дверь, было слышно, как он сглотнул слюну.