Виктор Ночкин - Король-демон Страница 13

– Мир между орками и людьми? Это невозможно!

– Возможно даже это, но сейчас речь идет не о мире с людьми, а о мире со мной – а ведь я не человек!

Орк был явно растерян и промедлил с ответом, тем временем король продолжал:

– Ты ведь знаешь, что земли людей поделены на разные владения, которые подчас воюют между собой. Я же говорю о мире между моим королевством и вами, орками. Кстати, я даже не знаю, кто у вас главный, с кем можно заключать такой договор. Расскажи-ка мне об устройстве вашей жизни. У вас есть монарх?

– Странные речи ведешь ты, демон… Что ж, я расскажу тебе об орках. Правит нашим народом король, он же Лорд Священной Залы – Анзог IV. Это великий монарх и власть его не менее велика, чем власть любого из ваших королей… то есть я хотел сказать – из королей людей. Мы не просим мира и не попросим никогда, потому что людям не победить нас – так учат мудрейшие! Благословение Ганагамара лежит на нас – а значит, нам суждена война с людьми.

– Так, значит, вы тоже верите в Гангмара и других богов, о которых написано в легендах людей!

– Да, мы знаем о Ганагамаре Черном и Гилифинге Белом, которые вели спор за Прекрасную Гунгиллу и победил Ганагамар, изгнавший своего врага из Мира. Мы же орки, его дети и нам суждена война с людьми.

– Ну почему же суждена – ведь эта война безнадежна! Подумай сам – я вот подсчитал сегодня: в течение года примерно двадцать ваших отрядов по тридцать-сорок воинов пытается проникнуть в Альду – и едва сотня орков возвращается из похода назад! Вы ежегодно теряете чуть ли не семьсот мужчин! Никакой народ не может себе такого позволить!

– Ну что ж, король-демон, ты был добр к нам и, похоже, впрямь стараешься понять нас – я расскажу тебе о моем народе. Послушай же о Детях Трех Богов и Детях Трех Народов!

«Сам я не силен в этой премудрости – я воин, но как потомок одного из первых родов королевства я, разумеется, знаком с историей моего народа. Известно, что Гилифинг Белый задумал населить Мир своими потомками, порожденными им в союзе с Гунгиллой, Ганагамару же Черному, который был младше его и поначалу слабее, он запретил изменять Мир, так как желал сохранить его таким, каков он был создан для двух Первых народов – эльфов и гномов, потомков Гилифинга. Однако Ганагамар не смирился и, укрываясь в тайных убежищах, измышлял способы победить соперника… Он собрал прекраснейших дев и жен всех народов Мира и от него они породили нас – орков. Потому мы и зовем себя Детьми Трех Богов и Трех Народов…

Затем Ганагамар победил и изгнал из Мира своего врага и позволил оркам, своим детям, выйти на свет, ибо ранее боялся за нас. Высшая мудрость и справедливость нашего отца в том, что он, самый могучий в этом мире, не вмешивается в наши распри с потомками Гилифинга, хотя легко мог бы победить их. Лишь одно позволил он себе: видя, что эльфы и гномы призвали на помощь людей – он сотворил и нам в подмогу народ троллей, народ поначалу неразумный и подобный детям в своей простоте… Мы же, как старшие братья, опекали и учили троллей… Однако в итоге долгих войн мы убедились, что люди – сильнейший из народов Мира. Видимо, в этом и есть высшая мудрость Ганагамара – он показал нам, своим детям, образец, к коему должно нам стремиться. Мы же, орки – единственные, кто способен заключив браки с людьми (как, впрочем и с эльфами, и с гномами), производить на свет полноценное потомство. Потому мы и стараемся породниться с родом людей, потому и берем себе в жены их женщин. Я знаю, что среди людей ходят нелепые россказни об этом, но клянусь – эти женщины счастливы в браке с лучшими из моего народа, они окружены почетом и уважением. Моя мать, бабушка, прабабушка и далее – в шести поколениях – дочери человеческого рода и я уже близок к образцу, данному нашим отцом – Ганагамаром Черным… но, видимо, на мне и прервется мой род…

Не сразу постигли мы эту мудрость, долго жил в неведении наш народ, однако однажды, более двухсот пятидесяти лет назад, явился меж нами некто, назвавшийся сыном Ганагамара и указал нам цель – стать подобными людям! Был он великий пророк и чудотворец – и великий воин к тому же… Он повел нас на Великую Войну и победа клонилась в нашу сторону, пока не встали во главе наших врагов люди. Мы тогда на собственной шкуре убедились в мудрости нашего отца, давшего нам такой пример для подражания – люди сплотили наших врагов, эльфов и гномов, люди же совратили троллей, заставив служить себе и подтолкнув тем к измене Ганагамару… Горек тогда был удел рода орков…

Сын Ганагамара привел остатки моего народа в неприступную твердыню, что мы зовем Короной Ганагамара, а люди – Черной Скалой. Наш вождь сказал нам тогда: „До срока явился я в Мир и потому ухожу. Вы же останьтесь под этими священными сводами, что будут неприступны для врага и не забудьте о своей цели – стать подобными людям. Благословение Ганагамара с вами!“ – и с тем покинул нас. Так и вышло по его слову – наша крепость была неприступна для врагов и благословение Ганагамара навеки с нами, ибо из каждых десяти младенцев-орков, родившихся под сводами Короны лишь три – девочки, а семеро – мужского пола. Потому трое из семи этих мальчиков женятся на девушках-орках и займутся мирным трудом, а четверо станут воинами и добудут себе жен-людей, либо сложат головы в этом походе… И так до тех пор, пока не перемешаются кровь орков-воинов и женщин человеческого рода и тогда обновленный наш народ вновь сможет покинуть стены своей крепости и выйдет, победоносный, под солнце Мира…

Теперь ты видишь, демон, что мир между нами и людьми невозможен, ибо такова воля Ганагамара, возвещенная нам его сыном…»

Глава 9

Элевзиль II, император Великой империи людей, как и обычно в этот час, беседовал с архиепископом Кениамерком, главой ортодоксальной Церкви империи. С возрастом император все менее интересовался государственными делами, сваливая текущие заботы на своих сановников и все более отдавался теологии, которая влекла его с молодых лет. Император с тоской думал о том, как могла бы сложиться его жизнь, не унаследуй он престол. Наверняка сейчас он, а не его кузен Кениамерк, возглавлял бы Церковь, он получил бы соответствующее образование и ему не пришлось бы теперь, когда память уже не та и разум не так ясен, как в молодости, познавать азы теологии. Впрочем, ему, императору, грех жаловаться – к его услугам все достижения подданых в этой области и сам глава Церкви ежедневно является наставлять его в науке наук…

– …Итак, кузен, вы говорите, что в последнее время лучшие умы нашей церкви склонны воспринимать божества не как личности, но как абстрактные символы. Не идет ли это вразрез с ортодоксальным учением?

– Отнюдь, ваше императорское величество, отнюдь. Мы полагаем, что в старинных легендах под понятиями Гилфинга, Гангмара и Гунгиллы подразумеваются – в зашифрованном виде – силы природы или, если угодно, мировые принципы бытия. Вы сами вскоре убедитесь, что в таком виде старинные предания лучше объяснимы и более того – приобретают гораздо больший смысл. К тому же, как я уже говорил, отцы нашей Церкви не проповедуют эту доктрину широкому, как говорится, кругу. Наша паства в большинстве своем не готова к подобному. Большинству верующих недостает образования и широты взглядов, чтобы правильно осмыслить эту теорию. Этому большинству проще знать, что Гилфинг Светлый, создатель Мира – это доброе существо, наделенное огромной силой, а Гангмар темный – злое. Зачем им больше? Да и как объяснить какому-нибудь крестьянину или даже благородному, но неграмотному рыцарю, что такое «абстрактный символ»? Нет, пусть уж лучше крестьянин пашет землю, а рыцарь машет мечом, вознося молитвы Гилфингу Светлому, а мы будем думать за них…

– М-да, так вы говорите, кузен: «Гилфинг Светлый, создатель Мира – добро, а Гангмар темный зло»?

– Нет-нет, ваше императорское величество, не так прямолинейно. Что касается Гилфинга, то трактовка этого образа вызывает и сейчас горячие споры среди теологов. Неспроста Гилфинг во всех легендах числится покинувшим Мир. Как трактовать образ Гилфинга – один из сложнейших вопросов теологии и мы вернемся к нему позднее. Скажу лишь, что я склонен считать Гилфинга не самостоятельным понятием, а мерой соотношения влияний его детей. Сегодня же я собирался ознакомить ваше императорское величество с трактовкой образов Гангмара и Гунгиллы.

– Так, значит Гунгилла и Гангмар – это символы мирового Добра и мирового Зла?

– Нет, это слишком упрощенный подход. Современная теология понимает Гунгиллу как символ мирового порядка, а Гангмар – носитель внемирового хаоса. Можно сказать, что Гангмар – это идея энтропии. Мы понимаем эти понятия не как добро и зло, а как статичность и подвижность, что ли. Добро – равновесие этих двух сил, зло же – если какая-то из них начнет превалировать.

– Это довольно сложно…

– Да, это сложно, но я постараюсь пояснить свою мысль простым примером. В качестве мирового порядка я возьму стадо оленей. Итак, стадо оленей пасется в лесу – ситуация статична. Кстати именно таким создавала мир Гунгилла, согласно преданиям. Допустим, какое-то животное больно, со временем оно заразит все стадо и в итоге – гибель всей системы. Но вот на сцене появляется Гангмар в лице волчьей стаи. С точки зрения оленьего стада волки – это внемировой хаос, посторонний элемент. Что же происходит? Олени бегут, волки их преследуют… Больной олень постепенно отстает от стада, волки настигают его и убивают. Это зло? Но стадо тем не менее спасено от эпидемии – система вновь стабильна на новом уровне. Я нарочно привожу банальный пример, однако он как нельзя лучше поясняет мою мысль. Порядок и добро, хаос и зло не тождественны, отнюдь! Добро – в равновесии, зло – в дисбалансе! Что-то в этом духе писал еще блаженный Мерк, но, разумеется, он не рисковал объявить божества не личностями, но символами публично. Тем не менее он считается создателем концепции Равновесия. Мы же сейчас идем куда дальше блаженного Мерка, однако как и он не считаем возможным выносить содержание наших диспутов на суд широкой публики – как я уже сказал, наша паства пока не готова к этому. Однако мы постепенно, исподволь готовим Мир к обнародованию этих истин. И должен сказать, что лишь благодаря отеческой заботе вашего императорского величества мы имеет возможность вести эти научные изыскания под сенью монастырей и храмов, столь щедро обласканных милостями вашего императорского величества.