Внук Петра Великого (СИ) - "shellina" Страница 13

– О чем вы говорите? – Корф растерянно переводил взгляд с каждого из нас, пытаясь, видимо, все-таки понять, что происходит во вверенном ему отряде.

– Я говорю о том, что иногда, некоторое количество розог бывает полезным для лучшего усвоения правил хорошего тона и различных наук, но то, чему я стал свидетелем, явно выходит за рамки даже здравого смысла.

– Да кто вы такой? – взорвался Корф. Похоже, что у всех начали сдавать нервы. Только мы с Брюммером продолжали стоять друг напротив друга, не обращая внимая на движ, происходивший в комнате. Я же пытался понять, кто вообще в своем уме доверил ему ребенка? По нему же видно, что он считает себя выше, чем любой из присутствующих в этой комнате. Или дядьке было до такой степени наплевать, что он просто впарил племянника первым встречным, лишь бы под ногами не путался?

– Я учитель фехтования его высочества. Гюнтер фон Криббе, к вашим услугам, – Криббе умудрился отвесить поклон опешившему Корфу. – Его высочество нанял меня не далее, как сегодня. Раз уже его сопровождению плевать, то он решил озаботиться своими уроками самостоятельно.

Вот тут я бросил удивленный взгляд на капитана, который смотрел в это время недобрым взглядом на Брюммера. В тоже время я почувствовал, как кто-то мягко обхватил меня сзади, и огромная ручища забрала из моей руки рапиру, практически не встретив сопротивления.

– Я ничего не понимаю, – простонал Корф, вытирая пот со лба платком. – Я ничего не понимаю. Да, между вами были некоторые разногласие, но, Бог мой, у кого в вашем возрасте не бывает разногласий с наставниками? – и он снова повторил. – Я ничего не понимаю.

– Вы должны понять одно, барон, обер-гофмаршал фон Брюммер и обер-камергер фон Берхгольц уволены без выходного пособия, – процедил я, поворачиваясь к Корфу. – Пускай Крамер последит, чтобы они собрали свои вещи и выметались из комнат, которые сняты для моего сопровождения. Да, и пускай проследит со всей тщательностью, чтобы господа не прихватили себе чего-нибудь на память.

– Вы пожалеете… – процедил Брюммер.

– Я уже жалею, что не сделал этого раньше. Да и, барон, поставьте на довольствие господина фон Криббе. А теперь я прошу всех покинуть мою комнату, кроме господина фон Криббе, с которым мы как раз хотели ужинать, прежде чем случился этот досадный инцидент.

– Я надеюсь, обер-гофмаршал, что вы мне сейчас все объясните, – прошипел Корф. – Мне еще нужно составить отчеты перед государыней Елизаветой Петровной и Бестужевым. И я не знаю, перед кем мне будет сложнее оправдаться, учитывая, что кортеж его высочества так сильно поредел.

– Да плевать мне на этого вашего Бестужева…

– А вот это зря, обер-гофмаршал, – Корф поджал губы. – Поверьте, у графа вполне хватит сил, желания и фантазии, чтобы покарать вызвавшего его неудовольствие, где бы он не находился, если это каким-то образом разрушит его планы. Так что, пойдемте. Я сам прослежу, как вы собираете вещи, а вы в это время мне поведаете, что, дьявол бы вас побрал, здесь произошло.

Он вышел из комнаты, за ним выскочил Брюммер, и Румберг закрыл дверь. я бросил взгляд на стол. Там уже стоял мой бульон с плавающей в нем курицей, хлеб, сыр, свежевзбитое масло и нечто запеченное, видимо, для Криббе. В животе заурчало, даже странно, что аппетит не пропал. Ну, хотя, что тут удивляться, мне же всего четырнадцать лет, будет, через почти два месяца, а в таком возрасте постоянно хочется жрать.

– Как вы удачно нашли работу, – я хмыкнул и сел к своей курице, на которую все еще хмурый Криббе посмотрел примерно так же, как Брюммер смотрел на меня.

– Я вообще считаю себя везунчиком по жизни, – Криббе хмыкнул и сел на свое место, придвинув к себе блюдо с запеченным мясом поближе. – Но, раз уж так получилось, то мне хотелось бы уже, наконец, узнать, а на кого именно я подписался работать?

– Герцог Гольштейн-Готторпский к вашим услугам, – я слегка наклонил голову, прежде, чем приступить к еде.

– Хм, ваше высочество, а как так оказалось, что вы очутились здесь в сопровождении совершенно неподходящих типов? – он выдержал мой пристальный взгляд. – Я должен знать, с чем мне предстоит иметь дело, ваше высочество. Потому что, кроме уроков фехтования, полагаю, мне придется занять освободившееся место вашей охраны и сопровождения.

– Не думаю, что мне что-то угрожает, – я пожал плечами. – Пожалуй, что кроме самого Брюммера мне никто и не угрожал. – Зато я понял, наконец, почему Румберг не хотел оставлять меня одного. Видимо, прецеденты уже были.

– Ну хорошо, давайте начнем с самого простого, куда мы едем? – я закусил губу. – Криббе весьма быстро сориентировался, надо сказать. Но его хватка мне все же скорее импонировала.

– Мы едем в Россию. Конкретно, а город Петербург, – тщательно прожевав, ответил я, а Криббе очень осторожно положил мясо обратно на блюдо и уставился на меня.

– Куда мы едем? Простите, – он пару минут смотрел на стол, затем снова взял мясо. – Я мог бы догадаться, когда этот барон начал называть русские имена. А куда именно в Петербурге мы направляемся?

– Понятия не имею. Мы едем к моей тете, императрице Российской империи Елизавете, а где именно она живет мне неведомо.

– Еще одна ошеломляющая новость, – Криббе отодвинул от себя пустое блюдо и вытер руки о свой камзол. Я быстро опустил глаза, чтобы не поморщиться. – Так, я сейчас схожу в свою берлогу за вещами и быстро вернусь. Надеюсь, что за время моего отсутствия здесь обойдется без кризисов.

– Вы слишком самоуверенны, – но, когда я договорил, дверь за ним уже закрылась. – Румберг, тебе не кажется, что господин фон Криббе слишком самоуверен? Вроде бы мы и без него как-то справлялись.

– Да, излишне самоуверен, но, мне он показался вполне надежным, – уклончиво ответил Румберг. – Можно убирать со стола, ваше высочество? – я кивнул, и довольно тупо наблюдал, как он составляет пустые тарелки на большой деревянный поднос.

Хотелось помыться, но, я прекрасно понимал, что это почти невозможно. Здесь не было даже корыта, которое можно было бы приспособить под ванну. Ладно, потерпим. Стянув с гудящих ног сапоги, я растянулся на кровати, предварительно убрав с нее рапиры, которые Криббе оставил здесь. Вот, что я изобрету первым – мягкие домашние тапки, потому что с утра до вечера ходит в сапогах – это то еще удовольствие.

В дверь постучали, и в комнату, после разрешения войти, почти вбежал Корф.

– Ваше высочество, может быть не стоит принимать скоропалительных решений? Неужели так необходимо выгонять Брюммера и Бергхольца в то время, когда мы еще и Пруссию не пересекли? – он упал на стул, я же даже не пошевелился, чтобы приподняться, наоборот, прикрыл глаза, чтобы не видеть Корфа, особенно его растерянную физиономию.

– Наоборот, это нужно сделать именно сейчас, вот буквально сию минуту, пока мы еще не покинули Берлин. Потому что с каждой пройденной милей избавиться от этого балласта будет все сложнее. И особенно сложно будет объяснить тете, почему я не хочу видеть рядом с собой людей, которые, вроде бы, должны уже были практическими родными стать. Я не считаю, что их нахождение рядом со мной в России, будет уместным. Тем более, что Брюммер состоит в очень тесной переписке с Швецией.

– Но…

– Все, закрываем этот вопрос, барон. Давайте примем за данность, что они паршивые учителя и, благодаря им, я, наверное, единственный герцог в мире, который не знает ни слова на латыни. Так что, просто забудьте, что эти люди когда-либо существовали. Лучше ответьте мне на один очень важный для меня вопрос, куда мы завтра направимся?

– В Дрезден, – вздохнув ответил Корф. – Фон Кейзерлинг уже ждет нас там. С ним-то мы и согласуем наше дальнейшее передвижение.

– Ну, в Дрезден, значит, в Дрезден, – я зевнул, прикрыв рот ладонью. – Я очень устал, барон, и хотел бы отдохнуть, тем более, что завтра рано вставать.

– Разумеется, ваше высочество, отдыхайте, – и Корф вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь, оставив меня наедине с собой, праздновать свою маленькую, но такую важную в чисто психологическом плане победу.