Моя фамилия Павлов - Айзенберг Александр "Берг Александр" Страница 13

– Ну что, бойцы!? Как вам новые аппараты? – спросил я у экипажей боевых машин.

– Отличные, товарищ комкор! Не машины, а натуральные звери, они кого угодно в клочки порвут и на обломки пустят!

– Дмитрий Григорьевич, ну что, это то, что вы от меня хотели?

– Думаю да, Николай Леонидович, осталось только посмотреть, как они пройдут полигон, а внешне – да, это именно то, что я от вас хотел.

– Отлично пройдут! Даже не сомневайтесь.

И они действительно отлично прошли полигон вместе со стрельбами. Глядя на это, я ни на мгновение не сомневался, что их без особых проблем примут на вооружение. Позже так и случилось, только Кулик опять пытался мутить воду по поводу того, что танковые орудия разрабатывались без его участия.

– Николай Леонидович, у меня есть для вас еще одно задание.

– Слушаю вас, Дмитрий Григорьевич.

– На базе КВ необходимо сделать пару инженерных машин. Броню можно слегка уменьшить, скажем, миллиметров до 80. Первая – это ремонтно-эвакуационная машина, где вместо башни необходимо установить кран, способный снимать башни с танков. Такая машина и поврежденный танк утащит, и башню с него при необходимости снимет. Вторая машина должна иметь мощный отвал спереди, опускаемый крюк сзади и роторную установку вместо башни для рытья окопов. При нужде она и противотанковый ров отроет. Нам просто необходима инженерно-строительная техника. Главное, что сам танк уже есть, а это просто дополнительное оборудование для него.

– Хорошо, Дмитрий Григорьевич, как вернусь в Ленинград, так и займусь этим.

А через день я снова был в Кубинке и теперь уже смотрел на Т-34, который выглядел как Т-44, но, опять же, кроме меня этого никто не знал. СУ-76 тоже хорошо смотрелась, а главное, что на танке, что на самоходке, лобовая броня была 75 миллиметров, так что по крайней мере первые два года войны немцы мало чем смогут ее пробить. Не утерпев, я сам сел за рычаги Т-34, и тут всплыл момент, про который я совершенно забыл, а именно коробка передач. На ранних версиях она была очень тугая, и от мехвода требовалась немалая сила для переключения передачи[16].

– Михаил Ильич, а вы передачи переключать тут пробовали?

– Да, туговато переключаются, Дмитрий Григорьевич.

– Так не пойдет, передачи должны переключатся легко. Сейчас я не буду из-за этого зарубать машину, но вы должны немедленно устранить эту проблему Или новую коробку передач разработайте, или сделайте усилители для рычага переключения передач.

– Хорошо, Дмитрий Григорьевич, сделаем.

– И вот что еще, задел по модернизации остался? Я про замену этого орудия на более мощное позднее. Слышал, сейчас разрабатывается 85-миллиметровое зенитное орудие, думаю, оно будет в самый раз на ваши танк и самоходку.

– Как только появится, так сразу этим и займусь[17].

– Не забудьте.

Этим же вечером я сразу, как только приехал из Кубинки, позвонил Сталину.

– Добрый вечер, товарищ Сталин, это вас комкор Павлов беспокоит.

– Здравствуйте, товарищ Павлов, что вы хотели мне сказать?

– Товарищ Сталин, я только что приехал из Кубинки, где осматривал новые танки. Позавчера – тяжелый танк и две штурмовые самоходки, а сегодня – средний танк и противотанковую самоходку.

– А мне почему сразу не сказали про тяжелый танк?

– Решил немного подождать, все равно разница в пару дней, зато теперь можно посмотреть все сразу. Лично мне все понравилось, это именно то, что так нужно нашей армии.

– Товарищ Павлов, жду вас завтра в час дня, поедем вместе смотреть новую технику

– Слушаюсь, товарищ Сталин.

На следующий день мы вместе снова направились в Кубинку. Власик мои слова мимо ушей не пропустил, и теперь нас сопровождали два БКМ, причем, как я заметил, они отличались от моей машины: не было задней перегородки и сиденья были по бокам. Не удивлюсь, если в крыше появился люк и турель под пулемет, как в патрульных «Тиграх» моего времени.

Доехали быстро, и теперь уже Сталин осматривал новые танки. Кроме него приехали и Ворошилов с Шапошниковым. Я поздоровался с ними, мы обменялись рукопожатиями и все вместе еще раз стали смотреть, как новая техника проходит полигон.

Ну что можно сказать, все понравилось, Сталин остался очень доволен, так что примут технику без проблем. А модернизировать ее потом будет намного легче, чем разработать, да и выпуск начнут минимум на год раньше, а это многое значит. Теперь еще нужно уставы подправить, по крайней мере, у себя в епархии я постараюсь это сделать, все силы приложу для этого. Даже если новые уставы будут для бронетанковых войск, то уже дело, а ведь под это можно и мехкорпус подвести, типа новое формирование.

Как я и думал, неделю спустя всю технику без проблем приняли на вооружение, даже Кулик, который тоже был в приемной комиссии, ничего не вякал, видимо, ему успели донести, что Сталину все понравилось, и он просто не рискнул выступать против.

2 июня 1938 года

В этот день у меня в кабинете прозвучал звонок телефона.

– Добрый день, товарищ Павлов, это вас директор ковровского оружейного завода беспокоит.

– Здравствуйте, что случилось?

– Понимаете, мы закончили работы по тому заданию, что вы нам давали, и теперь на носу приемка, только боюсь, могут нам ее зарубить. Вот я и хотел бы, чтобы вы, как лицо заинтересованное в этом оружии, помогли нам пройти госприемку.

– Конечно, когда приемка?

– Десятого числа у нас.

– Буду.

– Спасибо вам.

Вот так неожиданно организовалась служебная командировка. В Ковров приехал 9 июня, а на следующий день прямо с утра прибыл на завод.

Приемная комиссия немного удивилась моему присутствию, все же я относился совершено к другому ведомству. Подойдя к столу, на котором были выложены опытные образцы, я сначала внимательно осмотрел пулемет, повертел его в руках, установил на станину и остался доволен. Это действительно был единый пулемет. Затем оглядел СКС. Пока ничего сказать по нему не мог, нужно было его отстрелять, ведь сейчас вместо более слабого промежуточного патрона тут был мощный мосинский, но надеюсь, будет работать нормально, все же автоматической стрельбы тут нет. Правда, сделать под мосинский патрон двухрядный 20-зарядный магазин не смогли, а потому пошли на компромисс, создали его однорядным и сократили до 15 патронов. Но и так в принципе сойдет. И наконец, ППС, вернее ППШ, так как его сделал не Судаев, а Шпагин. Он получился удобным и ухватистым, для экипажей в самый раз.

Члены комиссии с удивлением наблюдали, как я осматривал оружие. А я попросил возможности его отстрелять, и директор завода лично проводил меня на стрельбище. Начал я в том же порядке – сначала пулемет. И с рук, и с сошек, и с турели он отработал отлично. Я положил пулемет и взялся за СКС. Воткнув в приемник магазин, уверенно отстрелял его, правда, лягался он сильнее, но это не удивительно, патрон-то мощнее. Завершил отстрел из ППШ, перед этим откинув проволочный приклад. Все оружие понравилось, а потому прямо при членах комиссии сказал:

– Все отлично, вы, товарищи, сделали именно то, что я хотел. Не знаю, как приемная комиссия, а для своих мехкорпусов я его у вас закажу. Кстати, думаю, что летчики тоже не откажутся от автомата на тот случай, если их собьют над вражеской территорией, да и пограничники вполне могут заинтересоваться этим оружием. Огневую мощь оно повышает очень хорошо.

После этого, попрощавшись, я уехал и только позже узнал, что члены комиссии сами опробовали оружие и после небольшого совещания приняли его, видно, поняв, что оно все равно будет затребовано армией.

Ну что, считай, это последнее, что мне было нужно, теперь необходимо сформировать хотя бы три-четыре мехкорпуса полного штата, а техника и оружие для него уже есть. Осталось только наладить выпуск, а потом начать учить бойцов по полной программе. Нет, действительно, если к началу войны у нас будет хотя бы четыре таких полностью укомплектованных и обученных мехкорпуса, то немцам придется очень кисло. Ведь по сути такой мехкорпус равен полевой армии, и если не проспим, то удар такого мехкорпуса по врагу будет страшен.