Гром из будущего (СИ) - "Мархуз" Страница 13

— Да, наш Сульдэ завещал всем овладевать грамотой и арифметикой, начиная с семилетнего возраста. Для этого созданы школы в наших землях, где дети постигают различные науки из года в год на протяжении десяти лет.

— Но зачем это вашим простым людям, они обязаны работать в поте лица своего…

— А вот это ты сказал, ибо именно христианство не позволяет простым людям становиться грамотными. У вас даже библия писана на латыни, чтобы никто, кроме монасей, не мог её прочитать.

Бедолага совсем запутался, вылетев из давным-давно накатанной колеи. Впрочем у него наверняка есть план «Б».

— Давай я расскажу тебе о райской жизни… — я снова перебил его, чтобы зря время не тратить.

— Не работает пока ни рай, ни ад, так как души находятся в чистилище и ждут Последнего Суда. Да и как ты можешь рассказать о том месте, где никогда не бывал? Не сердись, но я слишком хорошо ознакомился и с библией, и с евангелиями.

— Но Иисус Христос позаботится о тебе и твоих людях.

— Обо мне заботится Сульдэ и я ему очень благодарен. А Христос вступил в конфликт с собственным отцом и был наказан за это.

Шарики зашли за ролики, монах уже не понимает, что я говорю и тупо ждёт разъяснений.

— Бог-отец призывает «око за око», «зуб за зуб», сжигает города, те же Содом и Гоморру, насылает на людей потопы. А его сын противоречит отцу и предлагает подставить одну щёку, коли ударили по другой. Только по нашим понятиям, тех кто чтит Сульдэ, старшим в семье явяется отец, а не сын.

Беседа с византийцем длилась ещё полчаса, но ничего не дала. Тем более, что сам странствующий монах слаб в подготовке и действует по простенькому шаблону, разработаному для совсем уж дикарей. Долго ещё ему придётся безрезультатно миссионерствовать в нашей волховской земле. Не только словене, весины и балты (чудь) верят в древних богов, но и приезжающие сюда европейцы такие же. Даже те, кто вроде перешёл в христианство, на всякий случай и древним богам дары несёт. Эдакий религиозный бэкап на всякий пожарный.

Как ни кривились купезе от завышенных цен на полбу, но кое-кто из них всё-таки уступил, не захотев пустым возвращаться. Тем более, что по реке, многие, имевшие излишки, тоже начали цены поднимать. Так что, всё зерно (которое не нужно) удалось слить, причём выгодно. Всё равно дополнительные площади начнём строить лишь в следующем году. Первое водяное колесо готово и даже проверено домашним ОТК, после чего его демонтировали и припрятали на зиму. Сруб для столь полезной штуковины готов, а обустройством займёмся потом. Катер, бедолага, видимо не увидит своей реки в этом году, нефиг горючку зазря тратить. Понты давно закончились, живём в режиме жёсткой экономии. Гаджеты-шмаджеты, кроме радионянь у караульных, отменены за ненадобностью и припрятаны.

— Рёх так и не пошёл на Белморе, денег не нашёл, а дружников с кона не решился убрать, — докладывает Быстр, хотя его уже некоторые местные начали называть более почтительно, Быстрята.

Афеню уже за купеза почитают, зная что он при нас серьёзными объёмами начал торговать. Не сам, конечно, а по нашим поручениям.

— Почему так, — удивляюсь, — зачем дополнительный отряд, если своих хватает? Или белозёрцы настолько сильны?

— Там весины живут, он с ними справился бы, но вдруг здесь на кон нападут?

— Так кто же нападёт, если он такой сильный и самую большую русь имеет.

Быстрёныш на меня с улыбкой посмотрел, пытаясь выяснить по лицу не придуряюсь ли я. Увидел, что действительно не врубаюсь и снизошёл до разъяснений.

— Тебя он боится, бойр Гром, ты два сорока варезе уже извёл, а они воры сильные были. Да и другие варезе али нурмане Алдоги тебя поддержат заради добычи богатой.

Ни фига себе пельмень! Я заявляю о себе, как о миролюбивом защитнике, а меня подозревают в возможном налёте. Чего-то не складывается картинка.

— Но и до нас Рёх пытался варезов набрать для похода на Белозеро.

— Тогда он о другом думал. Набрал бы и им же долю в добыче выдал и из них ещё один сорок себе сделал.

Да уж, таковы выкрутасы местечковой психологии. На ровном месте сами себя перехитрить пытаются и им ещё в этом кто-то виноват. Некто мягкий, пушистый и добродушный.

— Надеюсь, что на нас он нападать не собирается?

— Говорят, что на зиму хочет пригласить русь одного бойра с запада, чтобы конными отрядами на тебя напасть. Тех, кто в ладьях, ты пчёлами бога жалишь, когда оне сгрудились и высаживаются. А конные вразброд могут притить и даже меж дерев подобратися. И со всех сторон напасти сразу.

Вот это уже серьёзно, нам вдесятером не справиться, по крайней мере сложности возникнут. Вылавливай и отстреливай их по одиночке по всему подворью!

— А к нам они также выйдут из Алдоги вразброд и через леса?

— Нет, вместе поедут, а разделятся где-нибудь неподалёку. Чтобы поблизости, но из теремнона не видно.

— Ну это уже что-то, благодарю.

Тогда можно будет дозор организовать на пути и попробовать выдвижную засаду сделать. Или лендровер в вагенбург переоборудовать и с ходу атаковать.

— Быстр, а у тебя есть кто-нибудь в Алдоге, чтобы нам весть передать о том, что отряд вышел? Им же долго до нас добираться придётся.

— Я уже сговорился, но он плату просит сейчас, а не потом. Боится что тебя убьют и ты не заплатишь.

— Сколько нужно?…

Не так уж и много за важную инфу, так что сразу выдал, чтобы наш молодой купец побыстрее передал деньги агенту. Тем более, теперь предупреждён, а значит… Кони совсем не лишними будут в нашем простецком крестьянском хозяйстве.

Мой дядя продолжает отрабатывать свой моральный долг даже находясь (или уже умерев?) в далёком будущем. Отопление особняка он сделал когда-то паровым, котельная на брикетированном угле (вроде малодымном каком-то), а не газовая.

— Андрей, уголь заканчивается, перейдём на обыкновенные дрова, — поясняет Валерий Иванович, — Так что сажи будет полно, но никуда не деться.

— Нам главное, чтобы хоть какое-то тепло зимой было. Представь сколько новых печей пришлось бы строить повсюду.

— Это да, у нас считай замок, а не простая изба-пятистенок. Кстати, денег много заработали на спекуляциях, может затеем на следующий год что-нибудь посолиднее.

— Артём у нас доморощенный самопальный архитектор, вот и колдует над планом сразу городка.

Дворецкий удивлён тем, что кто-то тоже умеет думать, а не только «старики» советского разлива. И даже, задумавшись, уже чего-то калякает. И никуда не деться, потому что появились желающие построиться рядом с нами. Они спрашивают разрешение, сами себе придумав, что у нас «кон», а значит просто так селиться нельзя. Мол, коназ Гром заругает и прогонит, а постройки себе заберёт.

Таковы нравы у хомо сапиенс — думать за кого-то. Ну и ладно, нам же легче будет планировать и распоряжаться окрестными землями. Под форпост на Иглинке (на нашей стороне реки, напротив рыбацкой деревни) уже создали из нанятых мужиков бригаду лесоповала. Их задача вырубить деляну и заготовить брёвен вдосталь. На вооружении — несколько топоров (парочка наших, из будущего, как бы не сбежали с такой ценностью) и две «Дружбы-2» (двуручные пилы, а не то что вы предполагали, гы-гы).

Ещё один запрос пришёл от волховских верующих.

— Бойр, дозволь нести дары и жертвы твому Сульду, покажи где его капище и кто у тебя волхвует его.

Люди не верят, что нет ничего и ни жертвы, ни дары не нужны, хоть сто раз объясняй. Тот же Креп, хоть и привык к таким отказам, но жалуется, что селяне его уже забодали, требуя умолить меня дозволить им всем кагалом перейти в сульдизм. Ведь любой дурак понимает, что победители имеют очень сильного бога и просто не хотят делиться верой в него с другими. Мол, всю мощь божественной поддержки себе берут. А они, простяки из селища, согласны даже на лёгонькое дуновение со стороны могучего бога.

— Как бы в жертву самого старосту не принесли, — то ли подшучивает, то ли всерьёз опасается Серикжан Вольфович, — давай-ка я составлю список заповедей и заветов Сульдэ и упорядочу процесс.