Один шанс из тысячи (СИ) - Тимофеев Владимир Страница 13

Эвакуация проходила стремительно и, скорее, напоминала паническое бегство, а не тщательно спланированное отступление. Решение о выводе войск приняли двадцать седьмого сентября, а уже тридцатого в Кандагаре, Шиндане и Герате не осталось ни одного иностранного солдата. Следующими натовские подразделения покидали Мазари-Шариф и Баграм. Дальше на очереди были Кабул и Джелалабад — последний оплот, последняя оперативная база…

CH-47 «Чинук» втянул тросы в кабину и резко пошел вверх и вправо. Кружащие над базой «Апачи» сделали очередной заход и, прикрывая транспортник, вдарили неуправляемыми ракетами по целям в северной части аэродрома.

Робертсон облегченно выдохнул.

Основная часть операции завершена. Персонал и тяжелораненых вывезли. Теперь надо выбираться самим.

Выскользнувший из-за ангаров десантный «Блэк Хок» пошел на снижение в сторону погрузочной зоны.

Чтобы укрыться среди бетонных строений, ему не хватило ста ярдов.

Воздух прочертили три дымных следа.

Два выстрела РПГ ушли в молоко, одна граната рванула прямо под хвостовой балкой. Лишившийся стабилизатора «Ястреб» беспорядочно завертелся, его понесло к ремонтному боксу, и через пару-другую секунд многотонная машина врезалась в стену, сминаясь, словно консервная банка. Брызнули стекла, обломки обшивки и лопастей полетели в разные стороны. Спустя мгновение прогремел взрыв. Разлившееся из баков топливо полыхнуло горячим пламенем.

И это было ещё не всё.

Второй «Блэк Хок», подлетающий с запада, со стороны заходящего солнца, попал под раздачу десять секунд спустя. Ураганный огонь нескольких крупнокалиберных пулеметов не оставил вертушке не единого шанса. Она рухнула наземь ярдах в четырехстах от края взлетно-посадочной полосы. Звено штурмовых AH-64 нападающие отогнали двумя пусками из ПЗРК, пусть и неточными, но повлиявшими на психику летунов не в лучшую сторону…

— Сэр! Верхний Браво на связи.

Радист протянул Робертсону спутниковую гарнитуру.

— Здесь Чарли один. Слушаю.

— Харви, у нас проблемы, — раздался в наушниках голос командира батальона подполковника Тэйлора. — Воздушной поддержки не будет. Паки закрыли границу.

— Дерьмо! — невольно вырвалось у майора.

— Дерьмо, — согласился комбат. — Буду пытаться уговорить их. Попробуйте продержаться до ночи.

— Алан. У меня в строю тридцать шесть человек, из них одиннадцать раненых. Боеприпасов на полчаса хорошего боя. Уйти не могу. Все пути перекрыты. Даже если пробьёмся наружу, за периметром нас перестреляют, как куропаток.

— Харви. Я всё понимаю, но сделать ничего не могу. Могу только обещать. Ночью, максимум, утром вас вытащат. Вы, главное, продержитесь.

— Я понял. Будем держаться. Роджер.

Ротный вернул гарнитуру связисту и едва слышно выругался.

Он неожиданно вспомнил, как, будучи молодым рекрутом-первогодком, смотрел фильм о событиях девяносто третьего года в столице Сомали Могадишо. Сегодня минуло ровно двадцать пять лет с той давнишней напрочь проваленной операции «Дельты».

Ситуация повторялась с пугающей точностью. Два сбитых противником «Ястреба», окруженные морем врагов спецназовцы, безуспешные попытки командования вызволить попавших в засаду бойцов, пакистанские части поблизости… Впрочем, последние сегодня не на городском стадионе в двух милях от места боя, а в двадцать раз дальше и, в отличие от девяносто третьего, приходить на помощь не собираются. Скорее, наоборот — радуются чужой неудаче и, по мере возможностей, вставляют палки в колеса…

— Всем группам. Отходим к складу четыре. Занимаем круговую оборону.

Отдав приказ, Робертсон развернулся и, ничего больше не говоря, зашагал к четырехэтажному бетонному зданию, возвышающемуся над остальными строениями этой части аэродрома.

Иллюзий майор не питал.

Он знал: до утра им не продержаться…

Боеприпасы, по факту, закончились к двадцати трем ноль ноль. После трех отбитых атак на каждого выжившего приходилось по полрожка и одной гранате.

В двадцать три десять противник выслал парламентера.

С ним говорил капитан Чандлер, командир группы четыре.

— Нам дали час, — сообщил он о результатах переговоров. — Предлагают сложить оружие, обещают не убивать. Хотят обменять на своих.

— Ты им веришь? — устало спросил ротный.

Капитан не ответил, только глаза отвёл.

Робертсон его понял. Грэг Чандлер умирать не хотел, как не хотели этого остальные.

Майор не мог никого осуждать. Желание выжить — естественное желание всякого разумного человека. Сдаться в плен в безвыходной ситуации — не позор. Так их учили. Жизнь — это высшая ценность. Глупо отдавать её просто так, непонятно за что.

Тем не менее, Робертсону было стыдно. Полгода назад он видел по CNN сюжет про русского летчика, сбитого в Сирии над провинцией Идлиб и подорвавшего гранатой себя и окруживших его бандитов. С тех пор Харви неоднократно пытался представить себя на месте этого русского. А смог бы он так же, не рассуждая, расстаться с жизнью, чтобы не попадать в плен, мстя за погибших товарищей?..

— Значит, так, Грэг. Если до полуночи помощи нам не окажут, я снимаю с себя командование ротой. Дальше каждый решает сам — выходить наружу с поднятыми руками или оставаться здесь до конца. Понятно?

— Да, сэр. Понятно…

В двенадцать ноль пять из здания начали выходить оставшиеся в живых бойцы. С поднятыми руками. Бросая оружие перед входом. Шестнадцать человек, половина раненые. Мастер-сержанта Барнса и лейтенанта Хайфилда несли на носилках.

Робертсон наблюдал за ними из-за откоса окна на втором этаже.

Он оказался единственным, кто не захотел становиться пленным.

Примерно через минуту майор опустился на пол, привалился к стене и, вынув из разгрузки гранату, аккуратно снял предохранительное кольцо. Больше всего Харви боялся, что смалодушничает и не сможет заставить себя разжать пальцы. Он сидел один в пустой комнате и тихо молился. Рядом лежал включенный фонарик — майор не хотел, чтобы его долго искали.

Спустя какое-то время в коридоре послышались гортанные глоса, а затем в комнату вошли несколько бородачей в шапках-пуштунках.

Пальцы Робертсона разжались. Взрыва он уже не услышал…

США. Вашингтон. Белый дом (8.10.2018 г.)

Стенограмма совещания (выдержка)

Присутствуют:

Президент США Дональд Трамп, советник по нацбезопасности Джон Болтон, председатель ОКНШ генерал Джозеф Данфорд, начальник военно-морских операций адмирал Джон Ричардсон, начальник штаба военно-воздушных сил генерал Дэвид Гольдфейн.

ТРАМП: Итак, господа, я повторяю. Кто не согласен с принятыми мною решениями, тот может сразу подать в отставку. Преследовать несогласных или каким-то образом ущемлять я не стану. Слово Президента Соединенных Штатов.

ДАНФОРД: Господин президент, здесь нет несогласных. Все, кто был против, уже в отставке. Жалко, конечно, что «Бешеный Пёс» не с нами, но…

(разводит руками)

ТРАМП: Согласен. Джеймс — неплохой парень, и мы хорошо понимали друг друга, но он так и не смог принять наш уход из Европы, Аравии и Афганистана.

ДАНФОРД: Это вполне объяснимо. Центрального Командования больше нет, а у Джеймса на счет Центкома был пунктик. Он свято верил, что без контроля над югом Евразии наша страна беззащитна.

ТРАМП: Глупые бредни политических недоумков. Для министра обороны так думать недопустимо. Я рад, что Джеймс это понял и ушёл сам. Мне его увольнять не хотелось. Он профессионал, в отличие от дураков из Военного Комитета.

РИЧАРДСОН: Прошу прощения, господин президент. Вы уже подобрали кого-то на его место?

ТРАМП: (качая головой) Увы, нет. Хорошие администраторы на дороге не валяются. Пока обязанности министра исполняет его заместитель. Толковый парнишка, из бизнеса, довольно успешный, но это сейчас не то, что нам нужно. В мирное время я бы, не задумываясь, предложил его кандидатуру Конгрессу, но сегодня у нас война, а для войны требуются особые меры и особые люди. Джон!