Звезданутые в саду (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич Страница 13

Бой вышел не слишком напряжённым, на взгляд Тианы — она даже успевала думать. И думала девушка о том, что технофанатики какие-то непоследовательные. Зачем конструировать несколько видов роботов, которые будут идти зачищать планету от столь ненавистной биосферы, если достаточно сбросить несколько бомб помощнее, которые уничтожат вообще всё?

— Тиана пха Сонрэ, не засоряй эфир! — девушка вжала голову в плечи. Оказывается, последний вопрос она не только произнесла вслух, да ещё и забыла отключить общий канал. — И ответ на твой вопрос очень простой. Такие бомбы будут слишком разрушительны. Либо инициируют повышенную вулканическую активность на планете, либо отравят воздух и воду. Они здесь жить собираются, и большинству из них до сих пор нужно есть, пить, и дышать! — это командир ответил уже на личном канале.

— Спасибо! — пискнула Тиана. Ей было ужасно неловко. Судя по переговорам, некоторым из товарищей приходится по-настоящему тяжело, а тут она со своим праздным любопытством. Больше она старалась не отвлекаться, и методично расстреливала уничтожителей. Судя по часам в скафандре, прошло не меньше получаса, прежде, чем на общем канале раздался «голос с небес»:

— Внимание, десант! В систему вошли вражеские силы в превосходящем количестве. Флоту придётся отступить для перегруппировки. Командование приказывает вам затеряться на планете и не дать себя захватить силам технофанатиков до нашего возвращения.

6. Герман Лежнев, гонщик на ликсах

Кустарный энерговод, который он присобачил к реактору, плавно растворялся в оболочке ядра гиперпространственного двигателя. Герман уже минуту задумчиво разглядывал эту картину, время от времени слегка подёргивая провод. Реакция на подёргивания была странной. И забавной. После каждой попытки оболочка ядра на секунду становилась чуть прозрачной, и казалось, что через неё можно рассмотреть внутренности движка. Причём именно в том виде, в котором их наблюдал Герман, когда находился внутри — пять миниатюрных дырок, ведущих в ничто и бескрайний космос вокруг. Выглядело это крайне нездорово и неестественно, при этом приборы, оставшиеся снаружи, показывали, что ядро вполне работоспособно. Более того, своей цели, опять-таки, судя по показаниям прибора, доморощенный рационализатор добился. Грузоподъемность гипердвижка уменьшилась аж в двадцать пять раз, как максимальная, так и минимальная, так что теперь Герман вполне мог его использовать. Даже тащить за собой скорлупу из остатков линкора больше не нужно.

Герман даже не пытался понять, что же он такое видел, пока находился внутри ядра. Если уж гиперпространство само по себе дарит неподготовленному разуму какие-то нереальные галлюцинации, то что говорить о границе между обычной метрикой и гипером? «Надо бы до Гаврюши дойти, — подумал парень. — Вдруг он тоже перестал меня видеть и теперь переживает, всё ли в порядке?»

Переживать по поводу странного происшествия с реактором, который так и остался не только внутри ядра, но и, Лежнев подозревал, вообще теперь болтается где-то в локальной области гиперпространства, парень не собирался. Смысл? Использовать прибор, который выглядит таким образом — форменное безумие. Но то, что он делал до этого тоже образцом здравомыслия не являлось, так что Герман не сомневался — будет использовать. Сработает, или нет — другой вопрос. «Но я почему-то думаю, что сработает, — рассуждал Лежнев, пробираясь в сторону Гаврюши. — Чему там не работать-то? Ну подано на него напряжение чуть выше расчётного. Это, по идее, влияет только на скорость, которую нужно набрать перед прыжком. Типа так сильно разгоняться будет не нужно. Ну вот и замечательно. На один прыжок хватит, а там будет видно!»

Гаврюша нашёлся на своём месте. Всё так же висел внутри обломков, меланхолично пожёвывая мелкие детали обшивки. В нормальном виде, естественно — никаких бычков из мультфильмов. Обычный ликс, маленький только. Лежнев забрался внутрь, и с чувством сказал:

— Дружище, я знаю, ты меня спас! Я тебе очень благодарен! Будем где-нибудь на планете — с меня непременно что-нибудь очень вкусное! А если Кусто найдём, я тебе ещё пельменей приготовлю. Ему вроде нравится, может, и тебе зайдёт!

— Угу, — сказал Гаврюша. Герман замер ненадолго. Нет, не показалось. Тихоход действительно угукнул, это даже через скафандр ощущалось по дрожанию внутренней поверхности. Точно так же, как во время даунгрейда движка. Парень почувствовал себя слегка неуютно. Где-то в глубине души ему всё равно казалось, что по крайней мере часть видений — это плод его воображения. По крайней мере вот эта вот удивительная сообразительность и общительность дикого ликса казалась ему точно вымышленной.

— Хотя знаешь, дружище, иногда мне всё ещё кажется, что я рехнулся и вижу красочные галлюцинации. Я собираюсь кормить пельменями гигантскую космическую тихоходку, на минуточку.

На это ликс ничего не ответил, но Герману так отчётливо представилось, как он пожимает плечами, что парень аж вздрогнул. «Нет, определённо, он меня понимает. Может, не так хорошо, как человек, но уж точно гораздо лучше, скажем, собаки! А говорили — дикие ликсы полуразумны…»

Работа по демонтажу гипердвижка заняла ещё два дня. Непросто оказалось. Сначала нужно было прорезать путь наружу из огрызка от линкора — Лежнев просто вырезал дырки во всех, встречающихся на пути переборках. Особенно тяжело было там, где попадалась внешняя броня. Собственно, из-за этого парень и не стал двигаться через неповреждённую часть. В ту сторону было бы гораздо удобнее, но вот проделать в сплошной, неповреждённой броне достаточно широкое отверстие — задачка нетривиальная даже для вибромеча. Нет, рано или поздно получилось бы, это ведь далеко не тот прозрачный паучий материал с Ювы, но выигрыша по времени, по прикидкам парня, точно не получилось бы.

Зато пока пробивал проход, Герман обнаружил то ли склад, то ли арсенал — целая комната сокровищ с кучей всевозможных орудий убийства, начиная от нелетельных аналогов киннарского нейродеструктора, и заканчивая совершенно убойной пушкой, которая со скоростью пять раз в секунду выпускала плазменные шарики. Собственно, этим пулемётом он и проделал остатки пути наружу. Ну и трофеев набрал, а то все привычные стреляющие штуки остались на Кусто. Герман от этого чувствовал себя неуютно, так что находка пришлась очень кстати.

Протащить через получившееся отверстие довольно объемный, в общем-то, двигатель, удалось только с помощью ликса. Пришлось входить в слияние, потому что тихоход просто отказался самостоятельно тащить эту странную штуку. По его чувствам, когда Герман вошёл в сопряжение, парень понял — боялся повредить. Слишком она теперь Гаврюше кажется хрупкой. А заодно и опасной. Уже когда полуматериальная бандура четырёхметрового диаметра свободно висела в космосе, парень задумался. Даже рука потянулась к затылку, чтобы почесать.

— Тьфу, вот же… как уже помыться хочется, а! Да и вообще снять скафандр. А то из силяния — сразу сюда, — вздохнул Лежнев. — А ведь придётся мне его чем-нибудь обшить. Хотя бы немного. Всё-таки не дело, что у меня в гипердвигатель может что-нибудь попасть. Или я сам туда провалюсь! Да и вообще, Гаврюш, эта хреновина, конечно, здоровая. Как нам её к тебе присобачить-то? Хотя… а чего тут думать! Всякого мусора у меня более, чем достаточно!

Работа увлекла. Герман в принципе любил возиться с железками, ещё когда на Земле был, здесь же сам бог велел развлекаться по полной. Применять знания, полученные во время общения с маригами, было ужасно увлекательно. Лежнев не ограничивал себя какими-то шаблонами и правилами. Какие уж тут правила, когда он пытается совместить несовместимое? Сначала новую обшивку получил гипердвигатель. В «оригинале» был сплюснутый шар, но Германа эта форма не устраивала. Тем более, он решил всю сопутствующую электронику засунуть внутрь, чтобы не болталась. В результате получился диск, диаметром восемь метров, а в высоту — четыре. Как раз половина Гаврюши по длине.