Дневник восьмиклассника - Юрий Ра Страница 13

— Я хотел сказать, что ему уже во дворе всё объяснили. Меня, знаешь, тоже не мама с папой премудростям этого дела обучали.

— Да ты и сейчас не шибко учёный. Так что так себе пример.

— ЧТО⁈

— Ничего. Спи уже!

— Да я тебе сейчас покажу! Вот прямо сейчас и покажу!

— Да тихо ты, вдруг Мишка еще не заснул! Показывальщик. Вроде тихо. Ладно уж, показывай, чего хотел.

16 сентября 1981 года

Я как-то даже не ожидал, что движуха с роликами, поднятая неделю назад, не затихла. На трудах вдруг оказалось, что некоторые пацаны после уроков приходили к трудовику и вместе с ним занимались коньками. Фанатики, иначе не скажешь. На уроке меня привлекли в качестве эксперта, чтобы я смог сказать, насколько их творчество похоже на виденное мной «в иностранном фильме». Покрутил в руках, взвесил на ладони — для кустарной поделки косоруких школьников и безумного трудовика вполне приемлемо. Тяжеловато, но ничего не поделаешь.

— Похоже вышло. А по ботинкам что?

— Фигня. Попробовали притянуть на болты лыжные ботинки — неудобно. И падаешь всё время, и ногам больно.

— Ага, так и должно быть.

— В смысле?

— Лыжный ботинок крепится к лыже в одной точке. А на коньке лодыжка должна фиксироваться. Когда крупным планом показывали ноги в роликах, там такие ботинки были, почти как у горных лыж. И фиксаторов куча по всей ноге, чтоб намертво.

— И чего молчал прошлый раз? — Учитель прямо с обидой упрекнул.

— Не вспомнил. И вообще, я ж не знал, что вы бегом побежите со своими роликами. Я только идею подкинул. Могу еще одну дать.

— Ну-ка, попробуй.

— Вы сделайте промежуточный вариант. Не как на простом роликовом коньке на два ремешка, а чтоб ремешки всю ногу держали. И сделать типа ботинок их двух частей: нижняя часть для ступни и отдельно верхняя для лодыжки.

— Кожа нужна хорошая. Где мы её возьмём?

— Вон у нас в углу куски линолеума валяются. Можно из них вырезать. А чего, он толстый, почти не гнётся. Я как-то видел финские рабочие ботинки, они полностью из пластмассы были. Кто-то с работы стащил на огороде работать.

— Бред, конечно, ботинки из линолеума. Но давайте попробуем. Ты, Корчагин, далеко не отходи. Назначаю тебя генератором идей.

— А чего сразу Корчагина? Я тоже придумать чего-нибудь могу!

— Ха! Слон обиделся! Придумывай, Слон, мы послушаем! — Народ сгрудился вокруг Женьки Серикова, прозванного слоном за крупные уши. Погоняло «Серый» к нему не прилипло. Серый — это Серёга по жизни. Слон напрягся, покраснел, но ничего не выдал. Все разочарованно засмеялись. Мне даже странно стало, я раньше не предполагал, что смеяться можно разочарованно.

Вот как так у него получается? Я про трудовика нашего. Нашёл нож кожевенный, самоделка из полотна от пилы с рукоятью в виде обмотки тканевой лентой. Чего-то расчертили с пацанами, уже режут. К концу первого урока начали прикручивать болтами через шайбы импровизированные фиксаторы к платформам роликов. Ясное дело, гайками вниз. Ведь и болтики нашлись с потайными шляпками. Эх, хорошо быть трудовиком — под рукой куча всякого инструмента, материалов, станков… Можно ставить какие угодно оценки пацанам, всё равно учительницы и проверяйки из РОНО ничего не понимают в полочках и палочках. Если только в школе директор мужик, ему лапшу не навесишь. Ага, ему можно стакан налить. А вот еще профит — есть где хранить бухло, а если спалят запах в рабочее время — это клей пахнет! И пошли все нафиг! Хотя в эти времена никто выпивку не хранит. Максимально отложенное время приёма — когда утром принес на работу, а в обед выпил. Но тоже близко к фантастике. Утром не купить, выходит, у гипотетического бухарика с вечера было? А тогда чего он вечером не выжрал? Так-то! Это я еще не вспомнил, что можно халтурку на работу брать. Другие халтурку на дом несут, а этому можно на работу. Еще же учеников и припашет. Типа, нарочно вам принёс неисправный утюг, дети. Сейчас мы его разберем, выявим неисправность и починим. ДитЯм польза, ему трояк. Ну ладно, за трояк можно новый утюг купить. Но рублик тоже хорошо.

А может и мне в трудовики? Нет, не вариант. Скоро Союз закончится, а заодно и зарплаты у учителей вместе с ним. Но я пока не загадываю и почти не строю планов. Кто знает, вдруг это тело второй раз скопытится, глупо строить планы с неясными перспективами. Боюсь ли я смерти? Уже нет. Прошлая произошла настолько суетливо, что не успел толком испугаться. Не пронеслось перед моим взором моё прошлое. Рыбы, песок, камни, брызги, всё это так и мелькало перед глазами, а прошлое — нет. Маска хорошая, до самого конца не сорвало. Господи, какие мысли дурацкие в голову порой приходят.

— А-а! Мать-мать-мать! — мои мысли были прерваны криком и непереводимой руладой в исполнении Антошки. Оказывается, они уже начали испытывать спортивный снаряд на ни в чём не повинных детях! Вернее, на Курко. Хорошо, догадались не среди верстаков ставить его на ноги. Судя по шишке на лбу испытателя, ролики лидируют со счётом «один — ноль». Ой, какой взгляд у трудовика нехороший, не иначе гад что-то задумал.

— ТЫ! Сюда иди! — Палец учителя как ствол пистолета был направлен в мою грудь. Ноготь покраснел от подготовленного к запуску неведомого заклинания.

— Я чего? Я ж ничего не сделал!

— Именно! Всех подбил, и в кусты! Надевай!

— Не буду!

— Я сказал, надевай, пока двойку в четверти не влепил!

— А пятёрку поставите? Молчу, молчу. Пошли в коридор. И табуретку захватит пусть кто-нибудь.

У нас на трудах для экономии пространства или еще за какой нуждой в проходах между верстаками стояли табуретки. Небольшие, лёгкие и на редкость прочные. Две «П»-образные трубки соединены крест-накрест, а сверху зеленая фанерная сидушка на заклепках. Сидеть на фанерке и так неприятно худой мальчишеской задницей, в уж с учетом полукруглых головок заклепок, возвышающихся над поверхностью — вообще боль. Одна радость — табуреты уцелеют при атомном взрыве, только краска обгорит. Но нам на атомный взрыв плевать. А вторая радость, и тоже не наша — лишнюю минуту на такой сиденье не посидишь — хочется встать. Встать, подойти к верстаку, выполнить задание…

— Корчагин, зачем ты в коридор хочешь? Другим классам мешать?

— А падать мне куда прикажете? На стену или на верстак? Опять же травма в классе одно, а в коридоре совсем другое.

— А в коридоре ты куда падать будешь?

— Вперед! Только вперед! Пока упаду окончательно, уже и лестница с перилами, авось не упаду вовсе.

Это тело еще не очень хорошо управляется, с рефлексами беда. Их еще нарабатывать и нарабатывать. Но физзарядка и пробежки делают своё дело, я чувствую прогресс. Две недели, скажете, какой может быть прогресс за такой короткий срок? А дело в том, что на первых порах самая маленькая прибавка заметна. Два очка дрищеватости по сравнению с одним очком — это ж стопроцентная прибавка! Надеть ролики прямо поверх кед помогли ребята, они же закрепили все ремешки, аж пять штук. Покачал ногами, слегка опёрся на них и опять покачал… Даже странно, при всей неказистости внешнего вида ощущается конструкция достаточно крепко. Ну что, надо начинать катку.

На ноги встал, придерживая плечо одноклассника. Не потому, что боялся упасть. Просто не хотел светить способности, и так вопросы скоро появятся по поводу моего внезапного восхода на местном Олимпе. Ага, стою крепко, голеностопы зафиксированы в боковой плоскости нормально. Сначала по привычке выпрямился, потом вспомнил про вид со стороны, про кондиции тела. Подумал немного, и слегка наклонил корпус. Всё, погнали! Не скажу, что я прямо роллер. Был. Но на льду стоял хорошо, и даже бегал по нему с клюшкой. Думал прорваться в Ночную лигу, не срослось. И не потому, что старпёр, а просто недостаточно серьёзно относился к тренировкам. Блин, это спорт или развлекуха? Журналиста Дмитрия Лихарева тогда не поняли и не приняли. Но на навыках эта трагедия не отразилась, тем более что катков в Москве не много, а очень много. Так что уверенный пользователь коньков — это про меня. Про того меня. А этот я послабже в коленках пока.

До конца школьного коридора я доехал без эксцессов. Тормозить нормальным порядком не стал, а извернулся и пришвартовался к двери, ведущей на лестницу. За спиной стояла тишина. То ли момент торжественный, то ли ребята постеснялись орать во время урока. Но смотрели радостно, это было заметно, когда я катил в обратную сторону. Не гнал, так что спокойно