Кай из рода красных драконов 3 (СИ) - Бэд Кристиан Страница 13

Пошёл в юрту к Шасти.

Девушка к моему удивлению даже обрадовалась.

— Травок заодно наберу! — объявила она мне с улыбкой. — Ты не волнуйся. Парень явно бежит к городу. Второй, наверное, не может с ним справиться и продолжает преследовать. Они петляют, а мы за ними пойдём по прямой. Догоним, наваляем по шее. Может, даже успеем заглянуть на болотце за травами. Там рядом у дороги болотце, я проезжала его, когда добирались сюда.

— Думаешь, не подрались? Думаешь, Багай продолжает преследовать эту мелкую неблагодарную гниду? — переспросил я. — Лечили его, лечили…

— Думаю! — энергично кивнула Шасти. — Багай — умный парень. С чего ты взял, что он будет драться, если поймёт, что силы не равны?

Я хотел сказать: «С того, что он подросток и долбоящер!»

Но потом подумал: может, неправ? Может, парни тут всё-таки ведут себя более осмотрительно, согласно более сложным условиям жизни?

Вздохнул: Шасти меня чуть-чуть успокоила.

Сказал напутственное:

— Я очень на тебя надеюсь.

— К тому же Байсур под печатью, — напомнила она. — Ему вообще трудно было решиться удрать. А если я скажу, что ты приказал вернуться — куда он денется?

— Слушай, — вспомнил я. — А ведь он не сразу решился бежать. За камнем долго сидел. Но я кричал ему: «Стой!»

— Значит, далеко было, — сказала Шасти уверенно. — Если бы он услышал, то не сумел бы нарушить приказа.

— Блин! — выругался я. — Как я мог забыть про печать? Надо было ему конкретно приказать, чтобы извинился прилюдно, зараза! И поклялся мне в верности!!! А я потребовал от него «думать». И он себя как-то так замотивировал, что удрал!

— А-а, — догадалась Шасти. — Он решил избавить тебя от усилий! Чтобы ты не напрягался, убивая его, бездарного, а отдохнул. А он сам где-нибудь помрёт.

— Ну, ё-пэ-рэ-сэ-тэ! — Выходило, что я сам виноват в побеге Байсура. — Но тогда он бежит не в город, а несётся куда глаза глядят, не разбирая дороги! — осенило меня. — Чтобы убиться наверняка!

— А ведь точно, — согласилась Шасти. — Он просто бежит сломя голову в лес. Хочет свалиться в овраг или чтобы волки сожрали. Самоубиться боится, но печать толкает его на поиски смерти. А твой Багай несётся за ним! Потому они и не вернулись! Ты не волнуйся, Кай. Мы, видимо, только ночью вернёмся, когда этот дурак вымотается и остановится. Я подкорректирую действие печати, и его не надо будет тащить.

Я выдохнул и кивнул — Шасти меня убедила.

Проводил её и стражника. Ну и отдался на волю Чиена, который, зараза, действительно оказался профессионалом своего дела. Даже меня сумел загонять до пота. А может, сказались предшествующие нагрузки или бессонная ночь.

Фехтовальщик перемешал мои пары, разбил парней на группы. Самых младших заставил соревноваться в прыжках под руководством Йорда, а старших — осваивать удары в прыжке.

Стойка: ноги развёрнуты, полусогнуты. В руке — тяжёлая палка. И прямо из стойки — прыжок то влево, то вправо — с переменой опорной ноги. Садизм какой-то.

Понятно было, что это — лишь элемент некого приёма, который мы скоро будем осваивать. Но вопросов Чиен не допускал. В наказание ставил болтунов в стойку на цикл упражнений. В общем — видно было, что раньше уже учил, гонял и измывался.

А я-то надеялся обдумать наконец кое-какие новые факты из нашего с ним разговора. Ведь прямо цепляло: Чиен что-то знает про Белую гору и оружие, которое там раздают.

Но как его разговорить?

— Выше! — заорал он на меня.

Хотелось заорать в ответ: «Зачем?» Но дурной пример показывать не хотелось. Мы с ним договорились, что играем в учителя. Значит, надо играть.

Гонял нас Чиен до самого вечера. Правда, с перерывами, которые заранее оговаривал.

Младшим было веселее — они соревновались в прыжках, ржали как кони.

Йорд с ними даже немного размяк: стал улыбаться. Я раньше вообще не видел, чтобы он улыбался.

Закончив упражнения, Чиен, прежде чем отпустить учеников, спросил про дежурных. К счастью, краснеть мне за парней не пришлось. Они не забыли, кто за что отвечает.

Фехтовальщик даже похвалил нас, выслушав, что есть костровые, есть те, кто помогают со скотиной Тошу, носят воду и готовят еду.

Какой-то порядок в лагере я навёл. Не идеальный, конечно, зато простой и понятный. И зайцы мои ничего не напутали, несмотря на поход к водопаду и ночное нападение.

— Останься, — попросил меня Чиен и отпустил мальчишек.

Старшие понеслись к младшим, которые всё ещё прыгали. Зачем? Тоже попрыгать, заманчивое же дело.

Прыжки шли в длину. Йорд им разметил делянку, положил палку, отмечавшую самый длинный прыжок. Ну как старшие могли не побить рекорд младших?

— Я признаю твою правоту, — сказал Чиен. — Среди твоих зайцев есть те, кого бы я взялся учить, будь у меня больше времени.

— А что тебе мешает сейчас? — уточнил я.

— Айнур повёл людей к шаману. Вернётся он дня через четыре, если всё сложится хорошо. Или через пять или шесть — если шаман заартачится и заставит его ждать.

— Это уже неплохо, — кивнул я. — Но и потом — оставайся. Ты же сам сказал, что тут есть, кого учить?

Чиен нахмурился. Делать ему было нечего в ситуации полного разгрома армии, только с пацанами возиться. Но сразу отказываться не стал.

Я видел — он соскучился по работе учителя.

— Они способные, — сказал я. — Разные. Но без гонора.

— А тот, что сбежал?

— У нас с ним сразу как-то отношения не сложились.

— То есть? — уточнил Чиен.

Как бы ему рассказать, чтобы это было не похоже на жалобу?

— Ну… — замялся я. — Йорд в первый же день назначил Байсура главным, и ему не понравилось, что на самом деле командую я.

— Это — дело обычное, — согласился Чиен. — А сбежал-то он почему?

— Хотел решить вопрос быстро — напал на меня ночью с ножом. Я пообещал ему поединок: мол, утром — убью. Думал, раскаяния, что ли, добиться. Чтобы извинился мерзавец. А он струсил и удрал.

— Он набросился на тебя ночью с ножом, а ты хотел, чтобы он извинился? — Чиен уставился на меня, как на больного. — Ты сумасшедший, Кай из рода… Кто ты на самом деле?

— Спасла меня женщина из рода барса, — пояснил я. — По нему и считай.

— Ну, хорошо, пусть барс, — согласился Чиен. — Но как ты мог ждать раскаяния от парня, который хотел тебя убить?

— А что я должен был с ним делать? Зарезать, что ли?

Мы с Чиеном непонимающе уставились друг на друга.

— Ну, сам-то подумай? — попытался объяснить я. — Он же пацан ещё. Я что, должен зарезать ребёнка?

— А сам-то ты тогда — кто? — спросил Чиен, вглядываясь в моё лицо. — Или на тебе колдовской облик? Кто ты, заяц из рода барса?

Я вздохнул.

— Слушай, ты достал с вопросами. Я — никто. Не помню я ничего. Но детей убивать не собираюсь!

Я развернулся и потопал к костру. Ну его, этого «педагога». Там водичку как раз свежую принесли, и то радость.

— Кай! — окликнул меня Чиен.

Раздражённо обернулся: ну что ещё?

— Обернись! Вон он, твой заяц!

Со стороны водопада (хоть и убегал в строну гор) прихрамывая возвращался Багай.

Вид у него был побитый: на лице кровоподтёк, куртка и рубашка изгвазданы и изрезаны. И всё — в бурых пятнах грязи и засохшей крови.

Подрались-таки, мерзавцы!

Я бегом бросился к Багаю, краем глаза успев заметить, что и Чиен идёт за мной следом. Только не спеша и с характерно-педагогическим выражением лица.

Мальчишки тоже оставили возню с прыжками и мигом обступили Багая. Мне пришлось расталкивать их, чтобы добраться до виновника кипиша.

— А Байсур где? — спросил я, уже, в общем, догадываясь, «где» мой второй заяц.

Багай сунул руку за пазуху, вытащил нож Байсура, грязный, тоже в бурых пятнах от крови, и протянул мне.

— Очень быстро бегает, — устало выдохнул охотник. — Бежал за ним до излучины, где болото уже начинается. Там я его и догнал. И обратно он никак не пошёл. Не мог же я его отпустить?

— А труп куда дел? — быстро спросил Чиен.