Прапорщик. Назад в СССР. Книга 6 (СИ) - Гаусс Максим Страница 13

Весь спектр запахов, что гуляли по пассажирским вагонам, передать просто невозможно. Это и несвежие носки, и запахи пота, рыбы, водки. Жареной курицы, пыли, креозота. Последний, кстати, ни с чем другим не спутать.

Вообще, на территории Туркменской ССР не было ничего особо интересного, чтобы туда мчались толпы туристов. Ну, особенно учитывая, что это была приграничная территория с Афганистаном, где уже который год шла война. Да и этим маршрутом туристы не пользовались. Вследствие этого, детей в поезде было мало, да и те только местные и постарше. А ведь именно от них больше всего шума, независимо от времени и места. Ну, еще от шумных дембелей, что окончили службу в ОКСВА и теперь возвращались домой. Кто-то с шумом, кто-то по-тихому. Служба у всех была разной, кто-то в штабе отсиделся, а кто-то по горам скакал, духов гонял.

Нам с майором повезло, места попались нижние, да и сам вагон оказался полупустым. До самого Бейнеу попутчиков у нас не было, но из-за того, что вагон был плацкартным, ехать в тишине и спокойствии не получилось. Пару раз у нас проверяли документы и очень удивлялись, когда требование выполнялось.

Пока ехали, мы с Кэпом разговорились на темы, которые ранее не поднимали.

— Макс, а у тебя сестры или братья есть? — спросил Игнатьев.

— Нет. По крайней мере, тех, о которых бы я знал.

— А у тебя? Или может быть, дети?

Кэп был старше меня лет на восемь, ну, по моим расчетам. Официально, я никогда не спрашивал, а сам он не рассказывал.

— Брат в Москве есть. Но я с ним почти не общаюсь. И дети тоже есть. Жена с маленьким сыном, в Волгограде.

— А сколько сыну?

Игнатьев вдруг вздохнул.

— Да я и не знаю… — мрачно произнес Кэп. — Около двух лет, а я его только один раз и видел, сразу после рождения. Ванькой назвали. Потом служба, командировки… Про отпуск я уже и забыл. Супругу я очень люблю, но поделать ничего нельзя. И конечно ее это совершенно не радует. Все общение только письмами, или редкими звонками, чуть ли не раз в полгода.

Конечно, все это было мне очень знакомо — у самого такая же жизнь была. И семья так же развалилась, не дождавшись меня из очередной командировки.

— Кэп, ну а что ты отказаться не можешь? — спросил я, уже заранее зная ответ. Игнатьев был одним из тех, кто ценил службу и считал, что если не он, то кто? С одной стороны это хорошая позиция, с другой же — какой женщине понравится, что мужа постоянно нет дома? Да, он зарабатывает, обеспечивает безопасность. Но ей-то от этого не легче… Впрочем, откуда мне знать, ведь я не могу равнять по себе.

— Вот еще пару операций еще выполним, а потом в отставку подашь. Домой вернешься, к семье. Сына в Москву свозишь, Красную Площадь покажешь, Останкинскую башню, в метрополитене покатаешь. Сахарной ватой угостишь, мороженным. Как раз, он чуть-чуть подрастет.

Майор улыбнулся. Видно было, что ему этого очень хотелось, но пока реализовать это было нельзя.

— Ладно, ну а сам-то? — переключился он. — Что там с той медсестрой, из Джелалабада. Вроде хорошенькая, симпатичная. Добрая, опять же, тебе помочь решила, когда тебя Витя пришел задерживать. Как ее там звали?

— Ниночка… Ну а что с ней, Кэп… — теперь уже вздохнул я, лениво отмахнувшись. — Она прекрасно понимает, что меня сейчас будут бросать по всему Афгану. Что ей, за мной с сумками бегать? Да для женщины это хуже пытки. Какая выдержит? Я человек подневольный, куда пошлют, туда и побегу. Да и рано мне еще, только двадцать лет стукнуло… Куда мне жену иметь? Ни дома своего, ни квартиры. Да вообще ничего.

— Никогда не рано иметь жену. Ну, ничего.

— Да и что, в Союзе других девушек нет? Стоит вечером прогуляться по военной форме в том же Краснодаре, столько их сбежится! Были бы деньги, чтобы их удивить.

— А вот это ты прав! — улыбнулся Кэп. — Там несколько высших учебных заведений есть. Студенток полно. Ну а деньги мы заработаем.

О том, что за последнее время я что-то часто летаю и езжу на поезде, уже даже не вспоминал. Это нормально, когда ты военный человек. Да еще и срочник. Хотя, в моем случае пока было неясно, срочник я или уже перешагнул эту ступень.

Ехали мы, конечно же, по гражданской форме одежды, чтоб к себе лишнего внимания комендатуры не привлекать. Их патрули любили ходить по поездам и «паслись» на каждом вокзале, отлавливая бойцов с нарушениями формы одежды, без документов. А когда натыкались на пьяных дембелей, то в результате рождались самые разные истории, с различными финалами. Хорошие и плохие. Так было во все времена, а в российской армии тем более. Только там добавилась военная полиция.

Помню, как в САР, в «Химках» и шагу было нельзя ступить, чтобы не наткнуться на военного полицейского в военной форме, но с соответствующим знаком на плече. Ох уж любили они докопаться за какую-нибудь мелочь. Пожалуй, не трогали они только представителей особой службы на три буквы. А те их не трогали в другой сфере. Эдакий, симбиоз.

Чем дальше мы ехали на север, тем больше менялась картина за окном. Я вспомнил, что была уже середина мая, всё уже покрылась зеленью. И чем дальше на север мы двигались, больше удалялись горы и приближались другие.

Уже через трое суток мы подъезжали к Астрахани.

По пути, на станции Бейнеу к нам подсел щуплый мужичок, с фотоаппаратом и целой пачкой газет с кроссвордами, разной степени давности. Фотоаппарат отправился на столик, а газеты ему на колени. Непонятно откуда появилась и ручка. Сначала мужичок, представившийся Семеном, сидел и разгадывал сам, а потом ему стало скучно и он начал приставать с ответами к нам с Кэпом. Ну, мы в силу эрудиции и вежливости, сначала помогали, потом надоело. Все чаще мы покидали наше полу купе, пока не стемнело и тот не заснул, использовав стопку своих же кроссвордов, как подушку.

Я обратил внимание на фотоаппарат — это был «Зенит-11», ничего особенного, только вот объектив явно был не стандартный. То, что Семен фотограф, не подлежало сомнению, только вот что он мог снимать рядом с пустыней, в самом сердце Туркменской СССР?

Проехали Гурьев. Поезд после этой станции стоял несколько часов, ожидая своей очереди. А дальше была уже Астрахань.

В самом городе я бывал лишь проездом и практически ничего там не видел. Да нас это и не интересовало, мы ведь сюда не туристами приехали, у нас была конкретная и четкая цель, с ограниченным временем. Задерживаться не стали, почти сразу же пересели на другой поезд и уже теперь отправились в Краснодар.

Наверное, раз пять за всю свою жизнь, мне уже доводилось бывать в этом городе. Впечатления о столице южной столице остались положительные — город имел богатую историю и прошлое. Уже не помню, в каких годах, но точно знаю, что ранее название у него было другое, назывался он Екатеринодаром.

Генерал Бехтерев дал мне адрес, куда нужно было подъехать, предварительно предупредив об этом, я, но дважды попадал на его адъютанта, который словно попугай твердил одно и то же, что Георгий Иванович очень занят. Я оставил ему информацию о том, что еду в командировку, правда, не думаю, что Бехтереву об этом доложат. Адъютанты это такой особый народ, который могут знатно попить крови — все зависит от того, на кого наткнешься. Но именно такие люди защищают командование от сотен ненужных звонков и прочей лабуды, в которую, по их мнению, генералу вникать не нужно.

Какое же было моё удивление когда, ориентируясь по приобретенной в «Союз Печати» карте, мы подъезжали на городском транспорте к Краснодарскому высшему командно-инженерному училищу ракетных войск ВС СССР. Уже тогда мою голову посетили первые мысли о том, что генерал-майор после той истории с крушением вертолета, решил уйти туда, где потише и войны нет.

Что же, его можно было понять. Возраст, все-таки.

— Макс! — задумчиво произнес майор Игнатьев, когда мы вышли на автобусной остановке. — Это что, сюда тебя Бехтерев решил пристроить?

— Не знаю, — слегка растерянно отозвался я. — Честно говоря, неожиданно. Я же никакого отношения к ракетным войскам не имею. Да и он, вроде бы тоже.